Яд ее поцелуя - Серина Гэлбрэйт

— Фрия?

— Фрайн Рейни, — гостья на франском говорила не хуже госпожи Илзе.

— Чем обязан… столь неожиданному визиту?

— Могу я побеседовать с вами… наедине?

— Да, разумеется, — фрайн Рейни огляделся и указал на свою спальню. — Если не возражаете, конечно… зала для аудиенции или хотя бы салона здесь не предусмотрено, увы.

— Разве меня может смутить мужская опочивальня? — очаровательно улыбнулась Фрия и, кивнув собравшимся в коридоре, прошла в спальню.

Фрайн Рейни смерил их мрачным взором и удалился следом.

Дверь закрылась.

Шун присвистнул.

— Я же говорил, что он демонски везучий уб… незаконный сын? Столько женщин, да каких, и все вокруг него одного пляшут.

Ирис нащупала под тканью рукава записку Ива, сжала.

А может, и ускользнёт.

— Что за игры, Озара? — Илзе ворвалась в кабинет сестры без стука, нимало не заботясь, занята ли Озара чем-то важным или же, следуя обычной своей привычке, просматривала документы перед сном.

— Какие игры, Илзе, о чём ты? — от бумаг Озара, впрочем, не отвлеклась, продолжая внимательно разглядывать лежащий перед ней лист с печатью.

— Я говорю об игре, затеянной Стене при твоём непосредственном участии, — Илзе остановилась по другую сторону письменного стола, требовательно посмотрела на сестру сверху вниз.

На обратном пути они обменялись ещё меньшим количеством слов, чем когда корабль летел в Менад. Блейк не рассказал ни о своих вопросах, ни об ответах ашши, а Илзе не решилась заговорить о том при посторонних. Лишь Фрия с вкрадчивой улыбкой позволила себе полюбопытствовать, узнал ли туманный искатель то, что хотел — или, быть может, услышал то, что слышать не желал. Блейк кивнул, не уточнив, какое из предположений жрицы верно, и более Фрия ни о чём не спрашивала. Она проводила гостей до самого выхода из наземной части храма и там, на пороге, они расстались без лишних церемоний. Илзе радовалась, что остались позади и храм, и всевидящая, всезнающая змея с другого континента, и чарующе прекрасная, манящая, словно диковинный южный цветок, Фрия. Но, вопреки очевидному окончанию престранного этого визита, снедающая тревога, грызущие изнутри подозрения и не думали утихать.

Во имя каких целей Стене затеял эту авантюру?

Что именно пожелал узнать Блейк?

Почему здесь, почему сейчас, почему так, а не иначе?

И какую цену запросит древняя богиня за данный простому смертному ответ?

Илзе размышляла о том, перебирала, перекладывала вопросы так и этак, однако не находила ответов. У Блейка было всё, что только может быть у фрайна его положения и происхождения: незаконный, но признанный сын из крепкого, влиятельного рода, получил образование, ни в чём не нуждался, занял хорошее место при дворе, добился расположения самого государя. Спору нет, фрайнэ Лаверна Дэлиас невеста положения невысокого, однако ж тогда за ней стоял могущественный северный род Элиас, да и кто бы посулил незаконному сыну дочь из старшей ветви? И променять в одночасье столь многое на столь малое, столичную жизнь в роскоши и достатке на съёмные комнаты в гостином доме в далёком чужом городе, где большая часть жителей даже не понимает его языка? Отринуть определённость будущего и уверенность настоящего ради неведомых ответов разумной заморской змеи, за которые могут запросить такую цену, что и в кошмарных снах не явится? Да и что, собственно, может настолько тревожить обласканного императорской милостью фрайна, чтобы он не побоялся цену эту принять?

— Будешь отрицать?

— Это не игра, Илзе, — Озара наконец отложила бумагу в сторону, подняла на сестру глаза.

Молочный лунный камень, так непохожий на её, Илзе, тёмные глаза, таящие в глубине своей то прохладу малахита, то мёд янтаря. И волосы Озары светлее, и черты лица, тронутого уже дыханием времени, проще, мягче, лишены сочетания той изысканности и толики резкости, что так восхищала знакомых Илзе в Империи.

— Когда-то давно Трёхликая и впрямь была владычицей над всеми этими землями, от побережья и до самых тогдашних границ Хар-Асана. Но время — стихия непостоянная, неукротимая и даже богам не по силам противостоять её сокрушительной мощи. Однажды эти земли начали полниться народами, пришедшими из далёких краёв и принёсшими своих богов. Никто не вынуждал этих незваных гостей отрекаться от своей веры, что бы она собою ни представляла, или искать отражение своих богинь в Трёхликой, как сделали мы… хотя, возможно, и стоило принудить, — Озара слегка повела плечом, будто досадуя на этакую мягкотелость предков. — Разве не так поступают в западных государствах? Наша вера истинна и крепка, а ваша есть пережиток тёмных времён и диких культов и от неё надобно отречься поскорее во спасение собственной заблудшей души… Как бы там ни было, с расцветом Изумирда и ему подобных свободных городов распустились и многие иные религии, привезённые едва ли не со всех концов света. Волей-неволей Трёхликая отступила в тень, её новое святилище, построенное кланом Альмандин, укрылось под землёй. Многие местные жители, особенно женщины, и по сей день посещают её храм… наземную его часть. Но истинных пытливых искателей, готовых сойти во тьму части подземной ради света познания, нынче уж и не сыщешь. Стене поддерживает храм всем, чем только может…

— Отчего б ему не поддерживать? — перебила Илзе. — Не одно поколение дев клана Сагилит этому храму отдано.

— …но Стене не искатель и не сойдёт туда, даже если сильно того пожелает, — продолжила Озара, проигнорировав замечание сестры. — И когда объявился этот… фрайн Рейни, было бы великим грехом упустить такой шанс.

— И как же он объявился, этот Рейни?

— Прибыл в Изумирд, наверное, декады полторы назад, с тем сопровождением, что все мы видели. Искал клан змеерожденных, предположительно, для срочного приобретения партии полудрагоценных камней для изготовления артефактов.

— Незаконных? — удивилась Илзе.

Потому как на законном основании камни для такой надобности можно было привезти в Империю лишь с высочайшего дозволения, по договорённости с орденом Заката и при наличии всех необходимых заверенных документов. Едва ли даже советник государя стал бы заниматься поисками торговца, покупкой и доставкой лично, да ещё и со столь ненадёжным сопровождением. Кузен, девушка и переводчик-полукровка — кто повезёт в такой компании груз, близкий к контрабанде?

Только отъявленный глупец.

А значит, камни для артефактов лишь ширма, маска, скрывающая истинную цель.

— Может, и незаконных, кто ж этих франнов разберёт?

— И угодил фрайн, неискушённый в здешнем ведении дел, ровнёхонько в тугие кольца Стене.

— Рейни искал… весьма целенаправленно и конкретно. Не абы какой клан, но клан, возглавляемый женщиной. Однако так распорядилась Мать, что птичка донесла вести об этом фрайне до нас обоих. Стене предупредил меня, разыскал фрайна, встретился лично, переговорил. И в ходе беседе разузнал, что интересуют фрайна не только камни, но и храм.