София в парандже - Александр Афанасьев

– Два – нет, а один не помешал бы.

– Зачем?

– Откуда мне знать, дорогой, – пожал плечами Рашид. – Может, его ИГ купит или Талибан. Я помню, Грузия в Афганистане много воевала. Может, Талибан захочет напомнить о себе. Смерть человека всегда чего-то стоит…

– А жизнь?

– Жизнь? Жизнь стоит намного меньше…

– Слушай, Рашид, почему ты такой жадный? Твоя жадность доведет тебя до беды рано или поздно…

– Ты родился в хорошей стране, американец. Никогда не знал нужды. Я родился в Иордании, на чужой земле. Моя мать была изгнана из моей страны, а отец убит. Мы жили даже беднее, чем палестинцы, потому что палестинцам помогали, а до нас, до иракцев, не было никому никакого дела, мы были изгоями, париями из-за Саддама. Нас никому не было жаль. Потом мы перебрались в Ливан, и в девять лет я работал на поле местного фермера, а он платил мне меньше доллара в день. А ты спрашиваешь, почему я такой жадный.

– Моя школа была в дурном районе, Рашид, – придурившись, заговорил Масальски. – Я был одним из немногих белых там. Мать собирала мне поесть в школу, но одна из ниггерских группировок все отнимала. Каждый день. Они звали себя «буббами». Я никогда не говорил об этом матери – мне было стыдно ей признаться, что ту еду, которую она каждый день мне готовила, жрали ниггеры. Знаешь, что я сделал потом?

…

– Когда мне было тринадцать, я угнал машину. Дешевую… неприметную машину. У меня еще не было пистолета, но я знал, где собираются эти типы. Главным у них был парень по имени Вашингтон. Когда он вышел из своей тачки и переходил дорогу со своей телкой – я нажал на газ. Это было легко…

Обычно Рашид относился к Масальски с этаким снисходительным панибратством. Но не сейчас. Не сейчас…

* * *

ПРЕДМЕСТЬЯ СОФИИ, БОЛГАРИЯ

Ночь на 21 сентября 2016 года

Генерал Драгомир Стоянов – человек очень опытный. Он был не политическим назначенцем, но бывшим криминальным инспектором, прошедшим все ступени служебной карьеры, в том числе и ступень начальника полиции Софии, прежде чем занять место министра МВД. За свою жизнь Стоянов повидал немало преступников, в том числе убийц. Но он никак не мог представить, во что превратилась его дочь Катя. Что она, его дочь, которую он встречал из роддома на служебной машине, за что потом получил взыскание, не просто оступилась, а перестала быть человеком и стала монстром. Монстром, для которого те, кто не такие, как он, кто не принял ислам в радикальной его трактовке, – враги, подлежащие уничтожению. Даже если это отец, мать, брат, племянник…

Еще трагичнее было то, что это была история любви. Любви, можно сказать, до гроба. Вопрос только – до чьего…

* * *

ТРАБЗОН, ТУРЦИЯ

2002 год

Турция всегда интересовалась Кавказом и готова была поддержать любые антироссийские инициативы на той территории.

К две тысячи второму году основные бандгруппировки в чеченских горах были разгромлены, стали невозможны лобовые столкновения с частями федеральных сил. Некоторые остались, чтобы мстить – в их числе был Шамиль Басаев, они перешли на нелегальное положение и начали террор. Но другие, особенно те, кто успел вывезти семьи из Чечни, кто сидел на потоках, кто вовремя подсуетился и вложил заработанные на контрабанде и нефти шальные деньги в недвижимость – и не в родной республике, а за ее пределами, – те предпочли покинуть Чечню. В их числе был и чеченский бизнесмен Али Давудов, который с началом войны проследовал в Грузию, а оттуда в Турцию, в купленный заранее особняк. В нем уже жила семья Али, и его старшего сына звали Нурахмед…

Именно он и встретил на курортном побережье молодую и симпатичную болгарку. Они смогли познакомиться – чеченец и болгарка, мусульманин и христианка, – потому что и тот и другой знали русский язык.

А через несколько дней состоялась свадьба…

Обе семьи, узнав о свадьбе, были взбешены. Правда, каждый – по своим мотивам. Майор болгарского МВД, начальник одного из отделов Управления по борьбе с организованной преступностью, не представлял в качестве родственников мусульман, тем более чеченцев, воевавших против России. В Болгарии подобное было скандалом – христианка вышла замуж за мусульманина без воли родителей! В свою очередь, Али Давудов был взбешен еще больше. По чеченским традициям, мужчина лет до тридцати может делать что хочет, жить с кем хочет, но жениться он должен только на чеченке – и обязательно сделать несколько детей, иначе он не мужчина и не чеченец. А его сын тайно женился на болгарской христианке! Еще больше Давудова «обрадовало» то, что его новый родственник – майор полиции: для него, ранее судимого, это было как нож к горлу. Он даже подумал, что это милицейская спецоперация – дурака Нурахмеда окрутили…

В конечном итоге бизнесмен Давудов заплатил пятьдесят тысяч долларов за то, чтобы информация о браке сына исчезла из всех записей и реестров, а милиционер Стоянов послал в Турцию специальную группу, которая забрала его дочь и привезла обратно в Болгарию. Обе семьи хотели бы забыть об этом навсегда и закрыть тему.

Ромео и Джульетта, не правда ли? Только время было неподходящее.

Десять лет спустя мир вновь изменился. Майор Стоянов стал генералом Стояновым, заместителем министра МВД Болгарии. Бизнесмен Али Давудов заплатил определенную сумму и вернулся в республику, сохраняя, впрочем, и турецкий паспорт. Крови на его руках не было, он лично никого не убивал, а то, что на него работали в свое время сотни русских рабов… ну, так это дело житейское, были и покруче персонажи, и ничего – простили. Бизнесмен Давудов стал членом партии «Единая Россия», получил несколько крупных строительных подрядов и исполнил их. Он строил даже в Подмосковье. Единственное, что омрачало его счастье, – это его сын. После той позорной истории с женитьбой он совсем от рук отбился. Сначала у него появились какие-то дружки, потом он начал изучать Коран. Затем вовсе уехал из дома и прислал флешку, в которой говорил такое, что не пристало чеченцу говорить своему отцу – он назвал его муртадом и мунафиком, сказал, что лучше бы у него не было отца совсем и что тот – плохой чеченец и предатель чеченского народа. А если еще раз вмешается в его жизнь, то он своими руками убьет его.

Больше у Али Давудова не было старшего сына.

В две тысячи четырнадцатом году Али внезапно увидел своего сына. Это было в башне «Федерация» в самом центре Москвы. Они приехали туда на переговоры по строительным делам и ждали приема. В приемной был большой телевизор, он был настроен на Россию-24. Давали новости. Пустили сюжет об Исламском государстве и его военном амире – чеченце из Панкисского ущелья по имени Тархан Батирашвили – у него было грузинское имя, потому что Панкисское ущелье находится в Грузии. Это был коренастый рыжебородый мужчина лет сорока, еще несколько лет назад он служил в грузинской армии. Сказали, что в организации Исламское государство значительную часть его лидеров составляют чеченцы и выходцы из Кавказа. В числе тех, кто стоял рядом с Батирашвили, Али Давудов, не веря своим глазам, опознал своего сына, Нурахмеда.