И вдруг настала тишина - Майкл Корн

не доработали эти моменты. Чего не скажешь о лайт версии, она работала вполне себе сносно. Люди с табличками походили на роботов. Обычное общение заменили гаджеты. Даже в автобусе в час пик не было слышно ни звука. Исключением были только дети, их было сложно заставить перестать плакать. Поэтому дети были наиболее уязвимы для вируса и составляли больший процент пациентов.

Люди как известно ко всему привыкают. Быстро привыкли и к сложившейся ситуации с табличками. «Лишь бы не умереть» Таблички со словами — это все, о чем думали жители города. «А таблички переживем, справимся как-то». В обществе начали формироваться определенные касты: богачи и простые. Мы относились ко второй группе, и даже создали чат в мессенджере, который так и назвали «простаки».

На работе пока все было тихо и стабильно.

— Коллеги, предлагаю устроить мозговой электронный штурм в секретной лаборатории через час — написал я ребятам в общий чат, где был я, Вова, Юля, Михалыч, Георгий Андреевич и Настя. Чат был очень удобным и безопасным решением в рамках сложившейся ситуации: во-первых, в чате не было лишних ушей, во-вторых, общение там было оперативное и без слов, то есть мы не провоцировали вирус и могли быстро обсудить все важные вопросы. В-третьих, таблички работали только на расстоянии радиуса в три метра, поэтому чат спасал в тех моментах, когда мы все находились далеко друг от друга, или кто-то один уходил по делам.

Надо сказать, что вирус сильно нас сплотил. У всех была общая цель — как можно скорее разработать вакцину и прогнать вирус из города и из страны в целом. Времени с каждым днём становилось все меньше, а жертв вируса все больше. Все личные вопросы отошли на второй план.

В назначенное время все мы уже находились в секретной лаборатории, которая к тому времени уже была никакой не секретной. Георгий Андреевич с Юлей быстро поняли, что кто-то кроме них бывает в лаборатории: то колбы стояли не на своих местах, то осколки валялись на полу (Михалыч не доглядел) и т. д. Михалыч долго не мог нас отмазывать. Да и Георгий Андреевич был уже не против рассекретить секретную лабораторию, понимая, что мы тоже стараемся разработать вакцину. Он уже понимал, что мы с Вовкой в курсе происходящего и не бегал в лабораторию один. Теперь мы были командой и старались вместе найти пути решения этой проблемы. А сделать это вне стен лаборатории довольно сложно. На живой встрече не было только Насти. Она совсем плохо себя чувствовала последнее время, ушла на больничный и лежала дома. Она уже практически не вставала с кровати, кашель душил ее. С делами по дому помогали то соседи, то мы с Вовкой. Но она поддерживала нас в чате и периодически выдвигала разные гипотезы.

— А что, если недостающего элемента и вовсе не существует? — выдвинула одну из своих гипотез Настя.

— Исключено! — парировала Юля. — Мы уже пробовали, безуспешно.

— Итак, еще раз, что мы имеем? Вот формула. — я показал фото из старой книги, которую сфоткал в универе. — Я предполагаю, что недостающее звено — железо…

— Нет! Мы его уже пробовали на мышах, и все они померли. Я надеюсь, что ты не собирался искать добровольца среди людей? — грозно сказал Георгий Андреевич. — Был уже один деятель такой, в итоге пациент его помер. — продолжал он.

— Не о том ли профессоре, у которого мы были в гостях, идет речь? — ошеломленно спросил я.

— Именно! — вздыхающе сказал Георгий Андреевич и начал искать что-то в листках с записями.

— Так вот почему он так негативно отреагировал на эту версию. Она задела его за живое. — констатировал я и был где-то в душе рад, что паззл начинал медленно складываться.

— Все верно! Кому же будет охота, чтобы его лишний раз окунули в прошлый негативный опыт, в свою ошибку, ценой которой оказалась человеческая жизнь. Но я его не виню. Не он, так другой обязательно проверили бы эту гипотезу. — спокойно сказал Георгий Андреевич.

Мне не оставалось ничего кроме как промолчать и опустить взгляд. Я всячески перебирал в голове формулы и элементы, пытался понять, что же не так с этим вирусом. Он явно не похож ни на что другое. Есть какая-то «секретка» в нем.

— Это астат! — выкрикнула Юля, посмотрев на фото Артёма.

— Астат?! Его же всего 1 % на земле, и он есть лишь в одном месте на планете… — произнес Георгий Андреевич.

— Да! И это ущелье… — начал было я.

— Ущелье ведьм… — продолжила Юля. — Мдаа, не хотела бы я там оказаться, совсем уж чертово место. Поговаривают, что люди, которые спускались туда, слышат голоса и крики женщин. По легенде там казнили людей и выкидывали туда трупы.

— Ну это все сказки, я думаю. Так что нужно ехать туда, где оно находится? — мне казалось, что это действительно какие-то сказки для детей, чтобы пугать их, когда те не хотят спать.

— В Тверской области, там была небольшая деревенька раньше. Сейчас-то уже не осталось наверно никого. Сейчас карты посмотрю — сказал Георгий Андреевич и ушел в маленькую комнатушку.

— Так, вот карта. Ты, моя дорогая, поедешь с ребятами. Я остаюсь здесь. Присмотрю за твоей сестрой. — Георгий Андреевич посмотрел на меня, и я с благодарностью кивнул, он становился мне все ближе и ближе. Я видел его в будущем, именно как своего отца, а не просто родственника по линии жены, а я очень хочу, чтобы все закончилось и именно так все произошло. — Сегодня же отправляетесь ночным рейсом и на утро езжайте в ущелье. Раздобудьте этот астат. — у Георгия Андреевича уже не было сомнений, что именно астат является недостающим звеном их формулы. — я позвоню в бухгалтерию, они быстро оформят на вас троих приказ, а пока марш домой, возьмите все необходимое с собой — приказным тоном сказал нам мой будущий тесть.

Мы все отправились домой. До поезда у них было всего несколько часов, чтобы собрать чемоданы. Поездка в ущелье не предвещала ничего хорошего и могла затянуться на продолжительное время, поэтому к вопросу сбора вещей нужно было подойти более основательно.

— Я вам еды с собой в дорогу положу. — заботливо произнесла Настя. Несмотря на то, что она чувствовала себя хуже некуда, он как могла помогала нам.

— Ой Насть, ну мы же не в тайгу едем. Мы едем на поезде, там есть вагон-ресторан, ну и конце концов мы можем поесть в кафе по приезду. — сопротивлялся я как мог. Мне не хотелось тащить с собой лишние пакеты, я очень