Маша и Ректор в шоке - Анна Гаврилова

Думаю, именно поэтому эльф отправился открывать. Только прежде заявил, обращаясь ко мне:

– Наш разговор не окончен!

Я благоразумно кивнула, а через пару секунд, когда дверь комнаты распахнулась, являя нашим взорам взбешенного Хуго, окончательно погрустнела. Увы, но меня реально обманули. Новый мир – ещё большая фигня, нежели мир Степи.

Там хотя бы зажигательный Ирри был, и Хрим с Лааримом. А тут? Один блохастый, второй сильно обиженный природой, а третий вообще старик.

Вот где, спрашивается, справедливость?

И второй вопрос – за что мне это всё?

– Мар-ри! – прямо-таки взревел Хуго, но я внимания не обратила. Меня апатия накрыла, и вообще… Домой захотелось. В собственную мягкую кроватку, к чашке чая и книгам. В мою серую, унылую, лишённую всякой магии Москву.

Следующие три дня я хандрила, причём жестко. Настолько, что плюнула на всю романтику и погрузилась в изучение магических искусств.

Базя, видя моё старание, сильно прифигела и предложила сходить к лекарю, но я была непреклонна. Просто сидела и зубрила, зубрила и сидела, и ни одного шага в сторону противоположного пола или вероятных приключений не предприняла.

При этом я отлично помнила выведенную в прошлый раз формулу о том, что мир во многом зависит от моих на него взглядов, но увы. Пессимизм, поселившийся в сердце, оказался сильней. Хотелось обнять саму себя и плакать.

Вот и утро нового дня я встретила в том же прескверном настроении. Более того…

Проснулась я от того, что в шкафу завелась мышь! Светловолосая такая, голубоглазая, в ночной сорочке и тапках. Она шебуршала и шебуршала, и прекращать своё занятие точно не собиралась. Ну как в таких обстоятельствах уснёшь?

Нет, вначале я всё-таки попробовала. Потянулась, перевернулась на другой бок и вновь закрыла глаза. Но минут через пять стало понятно – без толку. Пришлось откинуть одеяло, сесть на постели и поинтересоваться:

– Базилия, что произошло?

Девушка от вопроса отмахнулась и продолжила рыться. Причём с такой увлечённостью, словно платьев у неё миллион, а обуви ещё больше.

Я же, глянув на будильник и обнаружив, что до подъёма ещё целый час, опять позвала:

– Базя?

Вот теперь внимание на меня всё же обратили. Повернулись, упёрли кулаки в бока и, вместо логичных пояснений, выдали:

– Сколько можно спать?

Я, конечно, опешила и недоумённо приподняла брови. И услышала:

– У нас занятия в восточном крыле.

– Э-э… И что?

Подруга посмотрела, как на дурочку, даже глаза закатила. Ещё через секунду меня удостоили прямо-таки шедеврального:

– Я понимаю, что у тебя потеря памяти, Мари! Но не до такой же степени!

Самое смешное – Базя возмущалась всерьёз. Это было настолько странно, что я искренне растерялась. А блондинка, видя моё недоумение, шумно вздохнула и сжалилась:

– Крыло, где живут и учатся старшекурсники. У нас там занятия.

– А-а… – понятливо протянула я.

Но восторгом не прониклась, скорее наоборот. Просто тему местных парней мы уже проходили, и надежды, что со старшекурсниками всё как-то иначе, не возникло.

А подруга продолжила:

– Если не хочешь выглядеть чучелом, то встань и поторопись. И да, если претендуешь на ванную, иди сейчас. Потом пойду я и надолго.

Вот такого я вообще не ожидала и изумлённо приоткрыла рот. Однако спорить всё-таки не стала и действительно отправилась умываться. А по пути подумала – может мне и правда заморочиться? Соорудить причёску, покопаться в гардеробе, все дела?

Я могла! Вот честное слово! Но здравый смысл оказался сильней. В итоге, ванную я освободила довольно быстро, на радость утратившей адекватность соседке.

Уже вернувшись в комнату, неохотно заплела волосы в косу и подкрасила ресницы. Платье надела самое обыкновенное, и мантию, разумеется, натянула.

Потом, когда Базилия ускакала в ванную, застелила кровать и улеглась поверх покрывала. Старшекурсники говорите? Да ну их в пень!

Я заснула мгновенно, раньше, чем закрыла глаза. А разбудило меня визгливое:

– Маша! Ты опять?!

Вслед за этим ещё одно:

– О, нет… Ты что? Ты вот так в восточное крыло пойдёшь? Маша, это недопустимо! А если нам встретятся парни из Чёрной стрелы?

Пришлось окончательно проснуться и обратить внимание на Базю.

Подруга преобразилась. Не сказать, что сильно похорошела, но было заметно – девочка старалась. Локоны накрутила, лицо наштукатурила, духами с ног до головы облилась…

На фоне этих стараний моя коса выглядела верхом небрежности, но желания исправиться не возникло. Зато появился вопрос:

– Что за «стрела»?

– О-о-о!

Оказалось, что забыть про восточное крыло – это всё-таки не преступление. А вот не помнить про Чёрную стрелу – капец, причём полный.

– Они же не просто крутые, – взвизгнула Базя. – Они самые-самые!

– А поподробнее можно? – подперев щёку, скептически вопросила я.

Вот только времени на разговоры уже не имелось, и подруга в информации отказала. Едва ли не силой заставила меня подняться с кровати и подхватить собранную с вечера сумку.

После этого мы очутились в знакомом коридоре, и тут ситуация приобрела поистине пугающие черты. Оказалось, что вырядились все девчонки нашего факультета. Даже эльфийки и те расстарались!

Не хотелось, но я почувствовала себя мышью. Даже расстроилась поначалу, а потом прикинула и поняла – зря. Да, они все красавицы, а я как бы не очень, но что такого? Зато видно, что я гордая! Что мне эти старшекурсники и даром не нужны!

В итоге, мой путь до столовой напоминал шествие снежной королевы. Я была вся такая гордая, прямая и абсолютно неприступная.

И лишь когда мы с Базей наполнили подносы и оказались за столиком, любопытство взяло верх…

– Так что там со «стрелой»? – повторила прежний вопрос я.

Блондинка расцвела улыбкой и мечтательно закатила глаза. Сказала, отломив кусочек булки:

– Они такие, такие…

– Да какие? – Угу, моё терпение плавно сходило на нет.

– Лучшие, – томно вздохнув, сообщила Базя.

Так, это я тоже уже слышала, и лично меня такая информация не удовлетворяет.

В общем, пришлось устроить небольшой допрос, в результате которого конкретика всё-таки появилась…

Оказалось, что обучение в Объединённой Академии Магии длится четыре года, а пятый и шестой курсы – нечто сродни нашей магистратуре. Туда принимали лишь избранных, самых одарённых и тех, кто, в перспективе, может принести огромную пользу империи.