Ступень первая - Инди Видум

В этот раз в отведенным нам помещениям обнаружился сам Лазарев-старший. Как мне показалось, причина была не в том, что ему захотелось со мной повидаться, а в том, что он поучаствовал в установке следящих артефактов и не успел убраться вовремя. Но внешне он этого не показал, внешне он лучился радостью от встречи и доброжелательностью. Фальшивой доброжелательностью, потому что те артефакты, на которые я указал его подручному, были убраны, зато появились три комплексных, по одному на каждое из помещений. И были эти артефакты куда более серьезные и хорошо замаскированные. А вот камеры наблюдения демонтированы были не все, на что указал сам Лазарев, не дожидаясь моего вопроса.

— Ярослав, мне кажется, ты не совсем отдаешь себе отчета в необходимости камер слежения. Это для вашей же безопасности, — уверенно сказал он мягким убеждающим тоном. — Ты же понимаешь, что через камеру невозможно подсмотреть вашу технологию, если она завязана на магии. А она завязана на ней, не так ли?

Я подумал, что если с квартирой сложится, то бывать мы здесь будем очень редко и заниматься ничем серьезным не будем, а значит, могу оставить эти камеры. Пусть наблюдающие смотрят, как мы загружаем автоклавы, не жалко. Тем более что самого Лазарева мне сейчас придется расстроить по другой причине.

— Хорошо, Андрей Кириллович, можете оставлять. Что же касается артефактов…

— То их мы убрали полностью, — невозмутимо сказал Лазарев. — Все, на которые ты указал.

— Это замечательно. — Я ему даже улыбнулся. — Означает ли это, что если я обнаружу здесь другие артефакты, то они будут не от вас?

— Разумеется, — после совсем короткой заминки ответил Лазарев.

— А если они будут не от вас, то я с чистой совестью могу их демонтировать?

— Этого я не могу допустить. Можно договориться о проверке ваших помещений нашей службой безопасности, — предложил Лазарев с искренней заботой в голосе. — Тогда они будут проверять и демонтировать все, что обнаружат. Не всякий шпионский артефакт может быть демонтирован неразбирающимися людьми, если ты понимаешь, о чем я.

Я понимал. На всех трех артефактах стояла защита от посторонних, но она сработала бы, только если к ним полезли бы, а вот при уничтожении она схлопнулась бы вместе с остальными наложенными заклинаниями.

— Понимаю, — кивнул я. — Но мне не хотелось бы быть вам обязанным больше, чем это прописано в договоре.

— Можно заключить еще один, — совершенно серьезно предложил Лазарев. — Уверяю тебя, цену проверки выставим божескую. По-родственному.

Еще бы: сами поставите, сами скажете, что ничего нет, а еще за это возьмете деньги. Я чуть не расхохотался оттого, что меня здесь пытаются держать за идиота. А вот Лазарев улыбался широко и по-доброму, словно действительно делал мне одолжение по-родственному, как внуку.

— Думаю, мы обойдемся своими силами, — ответил я и отправил три импульса, после которых следящие артефакты рассыпались в прах.

Лазарев застыл на месте. И добрая улыбка его застыла и уже не казалась такой доброй.

— Что-то случилось, Андрей Кириллович? — участливо спросил я. — Неужели вас так расстроило наше нежелание воспользоваться вашей помощью?

— Ну ты и жук. — Он отмер и покрутил головой. — Как ты это сделал?

— Что? — проявил я непонятливость.

— Снес здесь артефакты.

— А здесь есть артефакты?

— Теперь нет. — Он прищурился и выдал: — Начинаю жалеть, что мы не уделяли тебе внимания.

Тем временем Стас и Хрипящий вовсю собирали хиленький офисный стол, который мы купили, исходя исключительно из невеликой цены, поскольку других достоинств там не было. Самое смешное, что у подручных Глаза это даже получалось. Ну так для себя старались: им за ним сидеть, имитируя охрану помещения в рабочее время.

— Может, вам еще с чем-нибудь помочь? — кивнул на них Лазарев.

— Спасибо. Они справятся сами. Разве что вы можете распорядиться, чтобы на них оформили постоянные пропуска.

Это было нелишним: сюда мою «Службу безопасности» пропустили со скрипом. Серому пришлось использовать весь свой дипломатический талант, и только после долгих уговоров троицу нехотя зарегистрировали и выдали временные пропуска.

— Они не маги? — полуутвердительно спросил Лазарев.

— Они будут охранять наши помещения.

Точнее, помещение. Остальные я пока решил не использовать, но отказываться тоже не стал. Кто знает, как все повернется?

Лазарев еще раз огляделся, потом неожиданно спросил:

— Тебе ведь никто из наших не стучит?

— Что? — удивился я. — С чего вдруг мне кто-то должен стучать? Был бы я при деньгах, еще понятно, а идейные противники скорее к Мальцевым бы пошли, чем ко мне.

Лазарев кивнул, соглашаясь с моими словами, сказал: «Я распоряжусь о пропусках» и вышел.

— Запускаем? — немного нервно спросил Серый, промолчавший все время, что я общался с Лазаревым. — Чтобы хоть с этим на сегодня закончить.

— Запускаем, — подтвердил я. — Только нужно так действовать, чтобы ты меня от камер прикрывал. Знающие люди и по движениям рук что-то могут выцепить.

— Но не все?

— Не все, но там блоки вариабельные, можно подобрать.

Серый посмотрел на камеру, как на личного врага. До меня с запозданием дошло, что они передают еще и звук. Звук я мог бы отрезать, но работы предстоит много, а мана у меня не бесконечна. Мой палец чуть дернулся, и камера заискрилась, задымилась и, отвалившись от крепления, повисла на проводе, а я с деланым сожалением сказал:

— Какая некачественная техника.

После чего мы наконец приступили к запуску автоклавов. Запланировано было десять, но я запустил только пять, потому что на меня внезапно напала паранойя и я окружил себя таким количеством заклинаний для противодействия возможным подсматривающим и подслушивающим, что шансов что-то узнать у них не осталось. Кроме того, на каждый автоклав я ставил защитные и оповещающее заклинания, поэтому под конец я почувствовал себя выжатым досуха.

— На сегодня все, — решил я. — Остальное завтра, а то сдохну без возможности восстановления.

— А что, можно сдохнуть с возможностью восстановления? — заинтересовался подошедший Глаз.

— Естественно, — хохотнул Серый, — зомби там или скелетом. Ты что предпочитаешь?

Глаз предпочитал плюнуть. Прям видно было, как внутри шла борьба между желанием следовать привычке и желанием выглядеть подобающее. Победило второе.

— Кресло так себе, — проворчал он. — Неудобно на таком будет.

— В игрушки играть? — добил его Серый. — Пока вам все равно особо нечего делать, только смотреть, чтобы не шлялись посторонние.