Избави нас от зла - Том Холланд

все еще не понимаю, каким образом он сможет нам помочь, — пробормотал полковник и снова взглянул на капитана Фокса. — А вы таки хотите убедить меня, что он выведет нас на Уолвертона?

— Сможет вывести, если мы попросим его об этом.

— Каким образом?

— Он занимается составлением описаний памятников старины Уилтшира.

— Почему это может представлять для нас интерес?

— Я уже говорил вам, полковник. Мы охотимся за злом, а зло затаилось и выжидает в этих древних сооружениях, разбросанных здесь повсюду. Не так ли, мистер Обри?

Мистер Обри пожал плечами, завертелся в кресле и почесал голову.

— Возможно, — заговорил он, заикаясь, — в определенном смысле, как я полагаю, это так. В этом вопросе много неясностей, и я не могу это утверждать с полной уверенностью.

Но историк уже овладел собой. Это сразу стало заметно по движению его головы, в которой он словно встряхивал мысли. Видимо, поэтому, когда мистер Обри заговорил снова, его язык едва поспевал за ними.

— Эти памятники старины очень древние, — начал он свои объяснения, — поэтому сохранилось совсем немного записей, так что действительно очень трудно сказать… И все же я думаю… Да, я в самом деле думаю, что если кто-то осматривает их прямо на месте, интерпретирует то, о чем говорится в легендах и старинных рассказах, и дает своим предположениям обрести крылья, то он… Да… Он сможет доказать… Пожалуйста, не улыбайтесь. Доказать, что эти памятники использовались жрецами ужасных богов… Возможно, друидами… В качестве мест для жертвоприношений… В темных рощах или в тени камней… Где они лишали свои жертвы живой крови.

Полковник Секстон сдвинул брови:

— Так же, как были лишены крови нынешние жертвы?

Капитан Фокс нетерпеливо пожал плечами и ответил:

— Мы же знаем, что Уолвертон был колдуном и поклонялся духам зла.

— Но девочка, крохотный младенец? Ведь она была оставлена прямо в соборе.

— Наверняка в Часовне Богоматери? — воскликнул мистер Обри и повернулся к капитану Фоксу, ожидая подтверждения своей догадки. Получив его, он пояснил свою прозорливость: — Часовня Богоматери была самой первой постройкой Кафедрального собора. Почему ее возвели именно там? Нам известно из старых записей, что церкви очень часто строились на местах бывших святилищ язычников. Я предлагаю теорию — для большей определенности всего лишь предположение, — что Кафедральный собор был воздвигнут как раз на таком месте.

Полковник допустил справедливость такой точки зрения и спросил:

— И что же вы предлагаете? Считать, что значение имеют не только даты убийств, но и места их совершения?

Капитан Фокс согласно кивнул, но ответил на его вопросы собственными:

— Разве это не кажется возможным? Можно ли сказать, что в строении нашего мира предусмотрено не только добро, но и зло? Не могли ли эти знаки зла быть распознаны каким-нибудь почитателем Навеки Проклятого и отмечены, чтобы потом, как и в древние времена, оросить их невинной кровью?

— Значит, вы совершенно уверены, что произойдет и еще одно убийство?

— Я совершенно уверен в этом независимо от того, есть какой-то знак или его нет.

— А если этот знак существует, каким образом он укажет на грядущее убийство?

Капитан Фокс кивнул в сторону мистера Обри и вновь обратился к полковнику:

— Теперь вы поняли, сэр, как необходимо было присутствие на нашем совещании знатока старины? Мне кажется, мистер Обри лучше всех в Англии сможет определить, когда и где произойдет следующее убийство.

— В таком случае, сэр, на вас ложится тяжкая ответственность, — произнес, полковник Секстон, пристально глядя на мистера Обри. Он поднялся из кресла и положил руку на плечо историка. — Ниспошли вам Господь путеводную звезду в ваших исследованиях. Дай вам Боже открыть истину, которая спасет нас всех.

— И да вознаградит Он вас за ваши труды, — добавил капитан Фокс, — и позволит нам схватить человека, которого мы ищем, чтобы разрушить его планы.

— Аминь, — торжественно произнес полковник Секстон, склонив голову, — Господи, помоги нам. Аминь.

«Немудрено,

Что золото в Аду возникло. Где

Благоприятней почва бы нашлась,

Дабы взрастить блестящий этот яд?»

Джон Мильтон. «Потерянный рай»

(перевод Арк. Штейнберга)

Эмили Воэн сидела на корточках возле стены, подглядывая сквозь щель в каменной кладке. Ей были видны две крытые повозки, остановившиеся перед фасадом господского дома имения Уолвертонов. Возле них находился всадник. Кожа его лица казалась светящейся; ее бледность подчеркивалась чернотой густой курчавой бороды. Эмили вздрогнула. От одного присутствия этого всадника веяло холодом. Она не вполне была уверена в этом, но ощутила холодок, едва увидев его скакавшим по деревенской дороге. Чем ближе она подходила к стене, тем больше жалела, что решила проследить за ним.

В проеме главного входа в дом появились две человеческие фигуры, едва переставлявшие ноги. Лица этих людей были так же бледны, как и лицо бородатого всадника, но во всем остальном сходства не было. Внешне они выглядели такими уродливыми, а черты их лиц были такими неподвижными, что у Эмили возникло сомнение, люди ли они. Бородатый мужчина бросил взгляд на появившиеся фигуры. Он не произнес ни слова, даже не кивнул головой, но по всему было видно, что эти существа получили от него приказ. Они заковыляли к одному из возков. Когда был поднят скрывавший груз верх возка, Эмили разглядела поставленные тесными рядами, поблескивавшие влагой деревянные ящики. Две странные фигуры вытащили один из них. Ящик имел длину около двух метров и был сколочен из грубых, перекошенных досок. Он выглядел очень тяжелым, но эти создания управлялись с ним так, будто ящик ничего не весил. Поднявшись по ступеням крыльца, носильщики скрылись в доме.

Всадник наблюдал за ними, не производя ни малейшего движения. Затем он покопался в карманах и вытащил что-то напоминавшее пару тяжелых кошельков. Бородатый несколько раз подбросил один из них на ладони; даже с того места, где Эмили пряталась, можно было отчетливо расслышать звон монет. Тем более его должны были его услышать возницы обеих телег. Эмили видела, как они слезли со своих облучков и стали торопливо приближаться к всаднику. Он рассмеялся, швырнул в грязь один кошелек, затем второй. Его руки снова опустились в карманы; третий и четвертый кошельки последовали за двумя первыми. Возницы бросились доставать их из грязи. Всадник подождал некоторое время, затем швырнул пятый кошелек и лениво развалился в седле, когда возницы стали из-за него драться. В конце концов это зрелище ему наскучило. Он подъехал к тузившим друг друга мужчинам и разнял их ударами кнутовища. Оба возницы поднялись