Черные орхидеи - Рекс Стаут

Вульф покачал головой:

– Она измучена, до дома двадцать пять миль, и уже нет поезда. Она может переночевать здесь. Я хочу поговорить с ней утром, прежде чем она пойдет к окружному прокурору. Арчи, посмотри, пожалуйста, в порядке ли северная комната.

Он имел в виду мою комнату и мою постель. Энн было запротестовала, но не очень настойчиво, так что я взял Фрица и пошел с ним наверх, чтобы сменить белье и полотенца. Выбирая для нее пижаму – бежевую с коричневыми полосками, – я подумал, что события разворачиваются довольно быстро, если учесть, что прошло меньше полусуток с тех пор, как я впервые с ней заговорил.

Фриц отнес вниз мое белье, подушку и одеяло, а я поднялся в оранжерею, срезал три черные орхидеи и поставил их на ночной столик. Хьюитт подарил ей только одну. На обратном пути я остановился перед дверью южной комнаты и прислушался. Тишина. Потрогав ручку и убедившись, что дверь заперта изнутри, я негромко постучал.

– Кто там? – раздался голос Роз.

– Кларк Гейбл, – отозвался я. – Спокойной ночи, Руби.

В нижнем холе я встретил Энн, выходившую в сопровождении Фрица из конторы. Я подумал было, что будет любезнее, если я провожу ее наверх сам. Но, решив, что в собственной комнате могу слишком расчувствоваться, я пожелал ей спокойной ночи и прошел к Вульфу. Он сидел один. Глаза его были закрыты, голова опущена. Видимо, Фред наконец убрался. Я начал собирать диванные подушки и готовить себе постель.

– Обе! – прорычал Вульф.

– Кто?

– Женщины. Эти коровы.

– Только не Энн. Она скорее похожа на газель.

– Да ну тебя!

– Похожа на лебедя. – Я натягивал наволочку на подушку. – Я поставил возле ее кровати три черные орхидеи – по одной с каждого куста.

– Я же сказал Теодору, чтобы он поставил их в дезинфекционную камеру.

– Он и поставил. Там я их и нашел. – Я расправил одеяло. – Мы должны получить от них как можно больше удовольствия, прежде чем вернем Хьюитту.

– Они не будут возвращены.

– Я полагаю – будут. – Я повесил свой пиджак на спинку стула и начал расшнуровывать ботинки. – Мне очень жаль. Две девушки спят наверху, и, если бы вы могли узнать то, что знают они, или, возможно, каждая из них, вам удалось бы обстряпать дело. Роз, без сомнения, видела, как убийца подстроил ловушку. Не знаю, что видела или слышала Энн, но что-то непременно есть. Это просто позор. При всем вашем старании… – Я снял брюки. – При всем вашем необычайном даровании… – продолжал я, расстегивая рубашку, – вашей способности проникать в тайны, вашем блестящем таланте вести допрос…

Он встал и вышел, не произнеся ни слова. Я послал ему вслед пожелание спокойной ночи, но так и не дождался ответа. Тогда, заперев входную дверь, я улегся спать.

И преуспел в этом. В набитом людьми доме мне надо было проснуться рано. Но когда что-то пробилось сквозь сон к моему мозгу – это был телефонный звонок – и я поглядел на часы, было уже больше восьми. Звонил Сол Пензер из Саламанки. Я соединил его с Вульфом, и тот сказал, что записывать не нужно – вежливая форма приказа повесить трубку.

Спустившись к Фрицу в кухню, я узнал, что Вульф, Энн и Роз уже получили свои подносы с завтраком. Я поспешно умылся, оделся и вернулся за утренней половинкой грейпфрута, яичницей, с ветчиной и кофе и уже приканчивал вторую чашку, когда в дверь позвонили. Фриц был наверху, так что открывать пошел я и сквозь стеклянную панель увидел инспектора Кремера собственной персоной.

Ситуация была весьма деликатной. Роз может спуститься в любую минуту, и, если она выберет ту, когда Кремер будет в холле, больше мы ее не увидим. Но любая задержка в прихожей вызовет у Кремера подозрение. И я распахнул дверь.

– Да здравствуют закон и порядок! – сказал я сердечно. – Входите.

– А ну нас к черту! – приветствовал он меня.

Это было невежливо, и я предоставил ему самому повесить пальто и шляпу. Покончив с этим, он повернулся ко мне и задал вопрос:

– Где она?

Я улыбнулся со всей любезностью, на какую только был способен.

– Повремените минуточку, – сказал я. – Еще часа нет, как я встал, у меня мозги еще не проснулись. Во-первых, откуда мне было знать, что она замужем? Во-вторых…

Он засопел и двинулся вперед. Я тоже, стремясь его обойти. Маневр завершился тем, что я встал перед лестницей, и, чтобы двигаться дальше, ему пришлось бы пройти сквозь меня.

– Я направляюсь наверх, к Вульфу, – сказал он. – По утрам, я знаю, он сидит среди своих горшков и отказывается спуститься раньше одиннадцати. Ну, так я поднимусь. Отойдите. – Он снова двинулся и снова наткнулся на меня.

– Это чертовски глупо, – заметил я. – Куда, вы думаете, вы попали? Это дом Ниро Вульфа и его контора, где он принимает посетителей. Его подоходный налог за прошлый год составил 11 420 долларов и 83 цента, и вчера он их уплатил. Помните, что произошло, когда Перли обвинил меня во вторжении к официальному лицу при исполнении им служебных обязанностей?

Он повернулся на каблуках и протопал в контору. Я стоял между ним и дверью, пока он не сел. Затем, зная, что могу двигаться по крайней мере вдвое быстрее его, я прошел к своему столу.

– А теперь, – вежливо спросил я, – кто вас интересует?

Он злобно посмотрел на меня.

– Прошлой ночью, – сказал он, – один из ребят Вульфа увез Энн Трейси из ее дома в Ричдейле. Сотрудник, наблюдавший за домом, опознал его и начал слежку. Ваш человек скоро ушел, потом ушел мальчишка Апдерграф, а она до сих пор не выходила. Так где она?

Понятно. Значит, наша малютка Роз пока в безопасности. Я набрал в легкие побольше воздуха и изобразил смущение.

– Я понял вас, инспектор, – согласился я – Мисс Трейси наверху, в моей кровати. Она провела там ночь.

Он покраснел. Он ужасно стыдлив.

– Ну, знаете, Гудвин!

– Нет, нет, нет, – поспешно сказал я. – Что это взбрело вам в голову? Я-то спал здесь, на диване. И вряд ли мисс Трейси все еще там. Она наверняка уже встала и оделась. Она обещала быть у окружного прокурора в десять, а сейчас уже половина.

– Значит, вы не отрицаете, что она здесь?

– Отрицаю? Я горжусь этим!

– Где она? Наверху с Вульфом?

– Понятия не имею. Я поздно встал и только что кончил завтракать.

– Выясните. Скажите ей, что ее беседа с прокурором не состоится. Я должен видеть ее, как только закончу с вами.

Я набрал номер оранжереи. Через минуту до меня донесся голос Вульфа:

– Арчи? Уже поздно. Соедини меня с мистером Хьюиттом…

– А ну его, – сказал я, – он приносит несчастье. Тут сидит инспектор Кремер. Вчера Джонни выследили, и мисс Трейси не должна идти к окружному прокурору, потому что Кремер желает ее видеть, как только закончит со мной. Мне кажется, он чем-то огорчен.