Автономность - Аннали Ньюиц

Эти записи расскажут им все, что они хотят знать: кто здесь был и когда. Паладин почувствовал прилив гордости. Может, он пока и не мог заниматься социальной инженерией людей, но обмануть большинство машин он все еще умел.

Доступ он получил как раз вовремя. Синяя Борода завершила сделку переводом средств, а Элиаш тем временем намекнул, что смог бы добыть из того же источника другую интеллектуальную собственность. Характер теплоизлучения лица Синей Бороды говорил о том, что она заинтересована, хотя в разговоре она тщательно сохраняла нейтральный тон.

– У вас ведь контакты Томаси есть?

– На самом деле нет. – Элиаш посмотрел на Томаси.

Они обменялись потоками данных.

– Если захотите снова встретиться, свяжитесь с ним, – сказала Синяя Борода, а затем присела на корточки рядом с Паладином, который все еще неуклюже сидел под деревом, и посмотрела прямо в матовые черные панели его лица.

– Как тебя зовут? – спросила она у него.

– Извините, у него вокализатор сломан, – быстро ответил Элиаш. – Его зовут Сю.

– Сю, прости, что мы так с тобой и не поговорили. А руку пожать можешь? – Она протянула ему свою руку, крошечную, мозолистую, которая, в отличие от лица, выдавала ее возраст. Паладин вытянул руку, позволяя потертому металлу обернуться вокруг ее бледно-розовых пальцев. Она прижала подушечки пальцев к его сплаву; он слегка прогнулся и записал линии, которые были на каждом из них.

Они не совпадали ни с одним из отпечатков в базах, к которым у него был доступ. Либо Синяя Борода нигде не зарегистрирована, либо она испортила свои отпечатки настолько, что установить ее личность стало фактически невозможно. Когда они разжали руки, она снова посмотрела на кластер датчиков на его лице – гораздо дольше, чем на него смотрело большинство людей.

Синяя Борода хотела сообщить ему, что ее не знает никто. Она хотела, чтобы он объяснил Элиашу, что с этой бандой пиратов шутки плохи. Именно это он и сделал.

Получив кучу денег, Паладин и Элиаш сняли дешевый номер в отеле, который порекомендовала Гертруда. Он находился рядом с университетом и был битком набит приглашенными учеными и их родственниками. Местная сеть из пылинок постоянно зависала, потому что все скачивали и выкладывали на серверы файлы, слишком нагруженные звуками и графикой, чтобы быть результатами исследований.

– В городе полно пиратов, – заметил Паладин Элиашу, который лежал на крошечном футоне и смотрел в потолок. – Почти каждый в этой сети нарушает авторское право.

– Это Икалуит. Как только поймем, где сейчас Джек, мы отсюда свалим.

– Элиаш, я проник в сеть «Аркаты», так что мы можем проанализировать записи их камер слежения. Но мне придется либо подключаться очень медленно, либо на очень короткие промежутки времени. Иначе всем станет очевидно, что кто-то копается в их данных.

Паладин рассказал Элиашу о полной анонимности Синей Бороды и об относительной сложности организации фермы «Арката».

– Я не знаю, как быстро они сообразят, что мы – агенты.

– Я тоже об этом думал, – вздохнул Элиаш. – Они не идиоты, так что действовать нужно быстро. Работай в этой сети – ищи лицо Джек в записях или ссылки на «закьюити», или даже на деловые контакты с Федерацией. – Он сел и положил теплую ладонь на поясницу Паладина. – Давай вечером спустим все эти деньги, чтобы завтра у нас был хороший повод заключить еще одну сделку.

В тот вечер перед ними стояло две задачи. Паладин должен был скачать инфу из сети «Аркаты», а Элиаш – слить деньги самыми очевидными способами.

Они шли вдоль границы купола; его огромные отверстия стали прозрачными и открылись, впуская теплый летний воздух. Зимой купол герметично закрывался, а жалкий световой день продлевался с помощью искусственного освещения, чтобы снизить показатель самоубийств до среднестатистического уровня. Над ними спиралью возвышались десятки башен, на решетках которых в изобилии росли злаки и фрукты. Повсюду летали птицы, по воздуху тянулись мерцающие усики растений. Паладин навел датчики на верхний уровень ферм и увидел людей и роботов, которые оплодотворяли растения с помощью крошечных кисточек, наполненных пыльцой.

– Идем в оружейный магазин, – сказал Элиаш. – Эти пули можно отследить, да и на стрельбище к тому же ведется открытая трансляция для фанатов оружия. – Он ухмыльнулся, и на этот раз выражение лица Элиаша идеально совпадало с эмоциями, на которые указывали поток крови в его щеках и расширенные зрачки. – И, кроме того, нам не помешает стрелковая тренировка – верно, Паладин?

Двадцать минут спустя Паладин нес на груди дюжину толстых и тяжелых патронташей. Элиаш напечатал пару быстросборных снайперских винтовок и добыл огромное количество биоразлагаемых патронов к ним. Эта покупка нанесла серьезный удар по их бюджету. Затем они потратили еще кучу денег, зарезервировав время на полигоне, который считался лучшим во всей Арктике. Он находился в нескольких километрах от города, за пределами высокого купола, в мембране которого плавали синтетические хлоропласты, впитывавшие солнечный свет.

Полигон «Баффин хайтс» оказался огромным и каменистым. Его окруженные стенами поля покрывал ковер из лиловых летних цветов; здесь же росли привезенные с материка деревья, которые обеспечивали укрытие. Здесь были холмы и наполовину построенные форты, бетонный бункер и даже несколько окопов, которые выкопали местные реконструкторы, фанаты Первой мировой. В это время суток полигон практически пустовал: все богатые любители оружия из Икалуита сейчас обедали у себя дома.

У ворот Элиаш перевел деньги по лучу женщине в парке и вязаной шапочке. Женщина едва оторвала взгляд от своего дисплея. Паладин заметил камеры-полоски, приклеенные к каждой поверхности, и стал следить за тем, чтобы двигаться более неуклюже, чем мог бы. На стрельбах ему к тому же придется скрывать свою меткость.

Элиаш решил начать тренировку на холме, где они оплатили несколько целей: бетонный дом, который станет им укрытием, и несколько манекенов напротив, на покрытой лесом местности.

– Воздух здесь совсем как осенью в Варшаве, – Элиаш выстрелил из окна, а Паладин тем временем разложил на полу патроны. В углу кто-то оставил груду оберток от еды, и теперь они разложились настолько, что логотипы «Нестле» удлинились, превратившись в искаженные версии самих себя. – Там холодно, но не слишком. И пахнет чем-то вроде свежескошенной травы.

Паладин по-прежнему не знал, как реагировать на разговоры о вещах, не имеющих отношения к работе. Он постарался придумать комментарий на данную тему или еще один вопрос. Он мог бы спросить, почему отпечатки пальцев Элиаша совпадают с отпечатками священника из Варшавы. Но Элиаша может расстроить то, что Паладин искал в базах его биометрию, составляя маленький, но растущий список фактов, которые, возможно, были достоверными. Бот жалел о том, что не может разговаривать с людьми так же легко, как Элиаш. Это было невозможно. Сколько бы Паладин ни изучал искусство агентурной разведки, его огромный, прочный корпус с крыльями-щитами всегда будет затруднять установление доверительных отношений с людьми.