Кафедра странников - Вадим Панов

— Лариса!

Белая пустыня угрюмо поглотила звук. Джин поджала губы.

— Лариса! — повторил карлик. — Ты знаешь, кто я! А я точно знаю, что ты здесь! Прояви сострадание к замерзающим путникам — пусти нас в дом!

— Попробуй быть более воинственным, — предложила негритянка. — Топни ногой.

Нур резко взмахнул рукой, приказывая девушке молчать, и напряженно прислушался. Он сканировал окружающие скалы.

— Может, ты все-таки ошибся адресом? Здесь полно островов.

— Ни в коем случае, — покачал головой малыш. — Лариса, ты ведь дома! Открой дверь!

Массивный камень, перед которым стоял карлик, беззвучно развернулся, открыв взору пришельцев богато обставленный холл, из которого потянуло теплом и домашним уютом — Джин удивленно цокнула языком, Нур усмехнулся и, подавая пример, уверенно прошел внутрь скалы.

* * *

Верхней одежды у гостей не было, поэтому дворецкий — тощий голем, наряженный в отутюженный фрак, — ограничился тем, что закрыл вход и замер рядом с пришельцами. Дворецкий был забавен — длинный нос, огромные глаза, тонкие усики над верхней губой, — он напоминал персонажа мультфильма, и Джин, мельком взглянув на голема, не удержалась от улыбки.

— Мы хотели бы видеть хозяйку, — официально сообщил Нур.

— Она появится через несколько мгновений, сэр, — склонил голову голем. — Не желаете горячий грог? На улице, как я заметил, морозно.

Он говорил высоким голосом и забавно коверкал некоторые слова — игрушка, безобидная домашняя кукла, призванная скрасить одиночество хозяйки дома.

— Выпьем позже, — махнул рукой карлик. И тут же, широко улыбнувшись, обернулся к лестнице: — Лариса! Рад! Честное слово — рад познакомиться!

— Божественный лорд Нур, — медленно произнесла появившаяся на площадке второго этажа девушка. — Не могу сказать, что я в восторге от твоего появления.

— Я много путешествую, — чуть поклонился малыш. — И, оказавшись поблизости, позволил себе надеяться на твое гостеприимство.

— Не люблю нежданных гостей.

— А я обожаю сюрпризы.

Джин внимательно оглядела хозяйку дома. Длинноногая, подтянутая, с узкой талией и довольно большой грудью, она была одета по-домашнему: в джинсы и короткую майку, и совсем не походила на могущественную волшебницу, как рекомендовал ее Нур. Натуральная блондинка с короткими прямыми волосами, едва прикрывающими точеную шею, Лариса оказалась гораздо моложе, чем представлялось Джин: двадцать, максимум двадцать два года, но ее огромные зеленые глаза смотрели внимательно и весьма холодно, и их взгляд заставлял задуматься о том, что кукольная внешность не всегда означает кукольные мозги.

— Удивлена? — поинтересовался Нур.

— Не так сильно, как тебе хотелось бы, лорд. — Лариса поджала тонкие губы. — Убежище существует давно, и нет ничего странного, что этот адрес стал широко известен.

— Только мне, — вскинул ладони карлик. — Это место нашел Яков Брюс, а дом построила Кара. У нас с твоей предшественницей был один совместный проект, и она не побоялась назначить здесь встречу. — Нур снова улыбнулся. Несмотря на уродливый облик, карлик умел быть обаятельным. — Шотландец обладал потрясающей способностью выискивать прекрасные укрытия. Нужное сплетение силовых линий, пара заклинаний из Черной Книги, и — пожалуйста! — в твоем доме блокируется действие любой магии.

— Чужой магии, — подчеркнула Лариса. — Я же могу стереть тебя в порошок.

— Тогда тебе нечего бояться, — усмехнулся карлик.

— Ты себе льстишь, лорд. С каких это пор беспризорный аккумулятор может напугать Хранителя Черной Книги?

Нур дернулся, и на мгновение его лицо исказила болезненная гримаса: слова Ларисы ударили хлестко, жестоко напомнив божественному лорду о гибели народа Тать. Джин сжала кулачки.

— Не надо меня обижать, — глухо произнес карлик. И снова — широкая улыбка. — Я хочу поговорить. Есть очень интересный проект.

Лариса помолчала, затем медленно кивнула:

— Я выслушаю твое предложение, лорд. Но позже, сейчас я занята.

— Нам подождать за дверью? — Нур окончательно взял себя в руки.

— Необязательно, — улыбнулась девушка. — Дикси проводит вас в гостиную.

— Он обещал горячий грог, — припомнил карлик.

— Разумеется, сэр, — кивнул дворецкий. — Горячий грог и все, что угодно, для дамы. Прошу вас, за мной, сэр.

Поселок Кедровый (бывш. Красноярск-151), 1991 год

— Валентин Павлович, мы уходим.

— До завтра, Зиночка, — рассеянно отозвался Зябликов, не отрываясь от записей.

— Вчера вы забыли выключить свет, — напомнила помощница. — Комендант ругался.

— Я выключу, — пообещал профессор. — Честное слово, не забуду.

— До завтра.

Дверь хлопнула, и Зябликов остался один. Пару мгновений он еще смотрел на разложенные на столе записи, затем помассировал шею, поднялся и прошелся по огромному, больше похожему на ангар, помещению лаборатории. Главной лаборатории Красноярска-151. Столы и стеллажи, на которых была установлена аппаратура, располагались вдоль стен помещения, а в его центре гордо возвышался объект «Трон», монументальный, величественный и загадочный. Такой же загадочный, как десять лет назад. Валентин Павлович вздохнул и протер очки.

Десять лет исследований. Десять лет в глухом сибирском уголке. Десять лет, наполненных непрерывной работой, опытами, исследованиями и… неудачами. Все эти годы группа Зябликова билась головой о неприступный монолит до сих пор неизвестного металла, получала самые современные приборы и любую помощь, которую могла дать Академия наук, собирала лучших специалистов и… ничего. Десятки семинаров и конференций, десятки профессионалов самых разных направлений: химики, металлурги, энергетики… Потрачены миллионы, а в результате — полный ноль. Формулы металла нет, физические свойства артефакта меняются чуть не ежедневно, надпись на стене не расшифрована — ни единой зацепки, способной заинтересовать правительство. Зябликов видел, что интерес к объекту «Трон» падает, что постоянные неудачи раздражают и академиков, и министров, что еще чуть-чуть, и они окончательно смирятся с поражением и отдадут приказ о консервации артефакта. Зябликов видел все это, но продолжал работать с одержимостью обреченного. О крахе собственной карьеры Валентин Павлович уже не думал, смирился, разгадать предложенную «Троном» загадку профессор хотел не ради славы и почета, а потому, что это стало смыслом его жизни. Артефакт перестал быть для Зябликова просто объектом исследований — больше, намного больше, профессор не представлял, что может расстаться с ним.