Двор чудес - Кестер Грант

Каждая частичка моего тела дрожит от страха, когда я толкаю тяжелую входную дверь. Она не заперта, и от этого мне становится еще страшнее. На секунду я замираю. Гильотины нет.

Мы всматриваемся вглубь длинного коридора, освещенного тусклым светом свечей: на полу белые и черные мраморные плиты выложены в шахматном порядке. В дальнем конце тихо журчит небольшой фонтан.

Рядом со мной замерла Этти. Страх заразен.

– Хорошей охоты, – говорю я так громко, как только могу осмелиться. Этти подскакивает от неожиданности. Никто не отвечает на мое приветствие.

– Наверное, их нет дома, – предполагает Этти.

Я качаю головой.

Летучие мыши всегда дома.

Мы идем вперед по коридору. Сердце готово выскочить из груди.

Дом этой гильдии похож на своих чад: холодный, элегантный, лишенный всяких чувств.

Этти подходит к фонтану. Хватаю ее за воротник, чтобы остановить.

– Половина членов этой гильдии посвятили всю жизнь изобретению особо смертоносных ядов. Ничего не пей.

Она кивает, и мы продолжаем двигаться вперед маленькими, осторожными шажками. По пути Этти пробегает пальцами по белым отметинам на темных стенах. Я смотрю на них, и кровь стынет в жилах. Они выцарапаны на стенах, по четыре линии, а пятая их перечеркивает. Они ведут учет.

У Этти расширяются глаза, когда она видит изображения на стенах. Слева – облупившаяся фреска, на ней скелет танцует с красивой молодой женщиной: старейшее изображение пляски смерти. Справа – группа портретов: мужчины и женщины разных национальностей, все одеты в изящные черные бархатные костюмы, у каждого в руках кубок с жидкостью, напоминающей красное вино, но на самом деле это кровь. Поговаривают, что и сами портреты написаны кровью. В другой руке они держат или кинжал, или змею, указание на то, к какому из двух домов гильдии они принадлежат: к Ножам или Ядам.

– Кто это? – шепчет Этти.

– Бароны этой гильдии.

На последней картине изображена хрупкая женщина с кинжалом в руках, указывающим на то, что она из дома Ножей.

Чувствую дуновение ветерка.

Волосы на загривке встают дыбом, и каждая клеточка тела кричит мне: опасность!

– Чем я могу вам помочь? – спрашивает голос, острый, как кинжал.

Этти вскрикивает от неожиданности. Совершенно из ниоткуда рядом с нами появился высокий худой мужчина. У него черные, слегка вьющиеся волосы. Темная кожа говорит о магрибском происхождении. Весь с головы до пят он одет в разнообразные оттенки черного. Он смотрит на нас своими черными, ничего не выражающими глазами.

Это Монпарнас из Дома ножей, мастер гильдии Убийц. Чада Двора чудес пользуются большим или меньшим уважением в зависимости от того, какую угрозу представляет их гильдия для окружающих. Монпарнас – один из самых высокопоставленных мастеров в самой опасной гильдии на свете.

– Bonjour[9], – вежливо произносит Этти.

Медленно, с ужасом я начинаю понимать, что со всех сторон нас окружают какие-то люди. Справа и слева, внимательно нас разглядывая, стоят молодой человек с черной блестящей кожей и корсиканец с повязкой на глазу.

– Мастер ножей, – говорю я, стараясь сделать так, чтобы мой голос не дрожал. – Nous sommes d’un sang. Мы одной крови.

Я слегка кланяюсь, не спуская с него внимательных глаз.

Он в ответ тоже наклоняет голову, быстро окидывает меня взглядом – и вот он уже в нескольких дюймах от меня. Он поднимает руку, а я склоняю голову в знак покорности, подставляя беззащитную шею под удар. Что-то холодное, острое и почти незаметное, как дуновение ветра, касается моей кожи и отводит назад волосы за ухом, чтобы открыть татуировку в виде бриллианта – метку моей гильдии.

Монпарнас сейчас так близко, что я уверена – он чувствует мой страх. Я стараюсь не дрожать, когда он смотрит мне в глаза; так близко может стоять только любовник. Изо всех сил стараюсь не думать о том, что он пахнет сталью, солью, костью и кровью.

– Гильдия Воров, – шепчет он, едва не коснувшись губами моей щеки.

В его голосе – едва заметный оттенок удивления, или мне только кажется?

В этот момент кто-то хватает нас сзади, и нам на головы натягивают черные мешки. Слышу крик Этти, приглушенный толстой тканью. Это плохо. Зря я сюда пошла. Никто, войдя в гильдию Убийц, не уходит отсюда живым.

Почувствовав, как острие кинжала утыкается мне в спину, я шикаю на Этти, чтобы перестала кричать.

Нас ведут по бесчисленным коридорам, поворот за поворотом. Мне никак не найти обратную дорогу. Слышатся звуки – открываются и закрываются двери, по мраморному полу раздаются шаги. Лучи света время от времени проникают сквозь толстую мешковину.

Где-то горит огонь; слышу потрескивание поленьев, и к телу подступает приятное тепло. Звучит гул голосов.

– Мадам, – произносит Монпарнас.

– Мастер ножей, – отвечает женский голос.

– Я приготовил вам подарок.

– Я не подарок, даже для Торговцев смертью.

Сквозь мешок мой голос звучит приглушенно и совсем не так угрожающе, как мне бы того хотелось.

Меня заставляют встать на колени, с головы стаскивают мешок, и я щурюсь в непривычно ярком свете свечей. Этти стоит рядом со мной, испуганная и ничего не понимающая.

Перед нами сидит изящная дама в темном бархатном платье. Густые каштановые волосы туго собраны на затылке, весь ее вид говорит о крайней аккуратности. От того, что я вижу ее так близко, сердце замирает. Шарлотта Кордей, баронесса гильдии Убийц. Единственная из Убийц, получившая свое положение после того, как убила предыдущего барона в комнате, полной людей, даже не приближаясь к нему. О ней ходит множество слухов: что она родилась мертвой, кожа ее была бледной, как мрамор, а глаза – суровые, ледяные; что те, кто видел, как она улыбается, обычно не успевали никому об этом рассказать – их ожидала смерть; что она заключила союз с Мертвым бароном.

Справа от нее стоит бледный лысый мужчина в маленьких круглых очках и темно-сером атласном жилете. Белый воротничок сорочки так туго стягивает шею, что кажется, будто он хочет задушить своего хозяина. Он неподвижен, если не считать рук в лайковых перчатках; слышно, как он непрестанно хрустит пальцами, вероятно, изъеденными кислотой. Это Кол-Бланш, Мастер ядов. Слева от Кордей стоит Монпарнас; глядя на нас, он поигрывает длинным тонким кинжалом.

– Люди редко приходят к нам в поисках собственной смерти, – говорит Кордей голосом холодным, как лед. – Но все же мы готовы сделать исключение, если вы принесли достойную плату. Кроме того, оплата может быть прощена, если вы вызоветесь отдать себя в руки Дома Ядов. Нашим новым членам всегда нужны объекты, на которых можно было бы пробовать свои изобретения. – Она многозначительно умолкает. – Впрочем, этот вариант обычно бывает довольно болезненным.