КаМаЗ и Ч.М.О. - Тата Кит

Мне не осталось ничего иного, кроме как начать плакать в голос. Потому что объяснить появление в своей сумке вибратора, да так, чтобы в это можно было безоговорочно поверить, я точно не смогу. Костров не поверит в то, что мне его буквально только что подарили, даже если Лена привезет ему чек и съёмку с видеокамер в магазине.

—Мне его подруга после уроков завезла. Подарила,— попытка не пытка.— Я им не пользовалась честно. И не собиралась,— плакала я уже навзрыд.

—Да? И что это? Ты решила заменить череп Кондратия на более наглядное пособие? Репродукции учишь? Или это новая модернизированная указка? М-да, Маруся, если бы мне в моё школьное время учитель угрожал такой указкой, был бы я отличником…

—Только никому об этом не говорите, пожалуйста! Я вас прошу!— взмолилась я, когда Костров потянулся к своей куртке и достал из нее телефон. Мозг мой в этот момент был готов взорваться в приступе паники и едва контролируемой истерики.

—Обижаешь, Марина Олеговна. Сейчас вот возьму и этой штукой по клавишам в родительский чат на тебя настучу,— для большей наглядности Костров начал тихо постукивать вибратором по экрану своего телефона, а я в какой-то момент на самом деле поверила, что он пишет в родительский чат.— Шучу я. Сядь и расслабься. Штучку дать?

—Хватит, пожалуйста!— взмолилась я и спрятала лицо в ладонях.

За плачем было слышно шуршание целлофана. Очевидно, Михаил Захарович решил распаковать остальные Ленины подарки.

Какой кошмар! Я ведь даже не знаю, что там еще может быть.

—М-да, Марина Олеговна. Оказывается, караоке на стойке — это еще цветочки. А я-то думал, что всё в этой жизни видел.

—Меня посадят, да?

—Конечно. Вот прямо на эту штуку и посадят. Лет на пять,— он уже даже не пытался прятать, улыбку, откровенно надо мной насмехаясь.— Подруга подарила, говоришь? Организация оргазма группой лиц по предварительному сговору — это дело серьёзное, Марина Олеговна.

—Правда?— громко всхлипнула я.

—Маруся, голову включи. Или тебя этой штукой по ней надо щелкнуть?

—Пожалуйста, прекратите им так… трясти.

—Ладно. Не ревнуй,— закинул он вибратор обратно в мою сумку и снова сверху накрыл моей шапкой.— До дома сама доберешься или опять во что-нибудь вляпаешься?

—Вы меня отпускаете?— посмотрела я на него настолько заплаканными глазами, что даже очки не смогли сделать изображение четче.

—Не задерживаю. Вижу, у тебя и так дел полно.

—Я могу идти? Так просто?

—Можешь вприпрыжку. Иди уже,— придвинул он ко мне мою сумку и махнул рукой на дверь.— Хотя, нет. Не иди,— бросил Костров хмуро, что-то прочитав в своем телефоне.— Довезу тебя, от греха подальше. Всё равно нам в одну сторону.

—А ничего подписывать не нужно? Показания давать?

—Ты проститутка?— спросил мужчина, и посмотрел на меня так холодно и остро, что я почувствовала себя бабочкой, пришпиленной к стулу.

—Я не проститутка,— выдала я тут же.— Честно-честно. Я совсем не проститутка. У меня всего один мужчина был. И я с ним не из-за денег…

—Всё, хорош,— остановил меня Костров взмахом руки.— Биографию мне тут еще всю свою расскажи. Поехали. Колпак наденешь?

—Ни за что!

—Ну, пошли тогда.

Костров практически вытолкал меня из кабинета в узкий темный коридор.

—Камаз, ты утку нашёл?— крикнул ему из соседнего кабинета мужчина с пузиков.

—Кажется, да,— глянул на меня как-то уж очень подозрительно Костров.

—В выходные забрасываем.

—Понял.

Я с большой настороженностью прошла мимо клетки с сидящими в ней гордыми проститутками, которые вели себя так, будто попали в спа-салон на процедуры, а не за решетку. Лишь на улице я смогла нормально вдохнуть и почти расслабилась, когда Костров мягко подхватил меня под локоть и, чтобы я не споткнулась на всё еще трясущихся после допроса ногах, довел до машины.

—Хорош трястись,— рыкнул он на меня недовольно, пока я пыталась попасть в защелку ремня безопасности.— Чё ж ты такая бедовая?— убрал он мои руки и сам меня пристегнул.— Выдыхай. Никто тебе ничего не сделает. Кто как хочет, так и дрочит. Знала такое правило?

—Отвратительно,— поморщилась я, отвернувшись к стеклу.— И стыдно.

—Ладно тебе. Видел я, что всё в упаковках и не использовалось еще ни разу. На,— потянулся он к бардачку, вынудив меня убрать колени в сторону, и положил поверх моей сумочки упаковку салфеток.— Вытри тушь и сопли.

—Какой позор,— сморкалась я самозабвенно.— Будет лучше, если я сама уволюсь. Таким, как я, не место в школе. Чему я детей научить могу?

—Ты в кабинете не наревелась? Сделаешь доброе дело — очистишь карму.

—Какое доброе дело?

—Позже узнаешь. Сейчас тебе пока еще рано. Соскочишь,— глянул на меня Костров и вырулил с парковки.

Какая приятная у него машина: маленькая, черненькая, красивая и такая… мужская, что весь салон пропитан только его запахом. Очень приятным запахом. Но я никогда ему не признаюсь, что пахнет он приятно.

—А почему вас Камазом называют? У вас фамилия ведь не Камазов.

На самом деле мне не была интересна история появления его прозвища, но я была готова говорить о чем угодно, лишь бы увести тему подальше от содержимого моей сумки. Уверена, Костров еще не все шутки пошутил по этому поводу.

—Ты, Марина Олеговна, в школе не училась, что ли? Сразу учить пошла?

—В смысле?

—В прямом. Ты где была, когда клички по инициалам раздавали?

—Не знаю. Мне кличку не по инициалам дали, а по очкам,— отвернулась я обиженно к стеклу, будто это Костров виноват в том, что я всю жизнь была просто «очкушка».

—А мне вот по инициалам. Костров Михаил Захарович. «К», «М», «З». Камаз.

—Как примитивно.

—Какая у тебя фамилия, Маруся-необычная.

—Чернявская. И не называйте меня Марусей.

—Чернявская Марина Олеговна… Стало быть…

—Я не играю,— перебила я его раньше, чем он успел бы договорить то, что звучало хуже, чем «очкушка».

—Зря, Чернявская Марина Олеговна. По-моему, очень лаконично, Чернявская Марина Олеговна. А главное, в тему последних дней и событий, Чернявская Марина Олеговна.

—Боже,— закатила я глаза.— Да говорите уже коротко. Поняла я.

—Чернявская Марина Олеговна,— словно подразнил меня Костров.

—Скажите просто — чмо. И так всё понятно.

—Хотел сохранить интригу до конца пути.

Через несколько минут машина Кострова остановилась у моего подъезда. Я по привычке нырнула в сумочку, чтобы взять шапку, но тут же отбросила эту идею, когда на глаза вновь попался… штучка.