Хитрый, как лиса - Джеймс Хедли Чейз

– Ну, вот мы и дома, – сказал он бодро. – Здесь вы в безопасности, сюда никто не придет.

Она ничего не ответила. Крейн достал связку ключей и отпер дверь.

– Внесем его внутрь, а потом посмотрим, насколько он плох.

Они внесли Эллиса в большую комнату с такой роскошной обстановкой, что Грейс замерла от смущения. Крейн слегка пошевелил носилки. Она оглянулась.

– Дверь направо, – сказал он.

Они внесли носилки в комнату, также роскошно обставленную и полную цветов. У окна стоял диван, под красно-голубым покрывалом. Она облегченно вздохнула, когда поставила носилки на пол, и стала потирать руки. Грейс чувствовала себя неловко в такой богатой и уютной обстановке. Такое она видела только в рекламных каталогах.

– Все в порядке, – сказал Крейн с улыбкой, наблюдая за ней. – Мы на минуту оставим его. Пойдемте со мной.

– О нет, – возразила она. – Он болен, и мы не должны оставлять его.

– Не беспокойтесь, я присмотрю за ним. Вам надо принять ванну и привести себя в порядок. Я покажу вам вашу комнату.

Она неохотно последовала за ним в другой конец коридора. Эта комната была еще лучше. Очевидно, ее обставляла искушенная в таких делах девушка. Грейс растерялась.

– Здесь прекрасно, – вздохнула она. – Вы не можете меня здесь оставить…

– Почему же? Здесь красиво, но ничего необычного. Когда вы вернетесь, мы обсудим наши планы. Вот здесь ванная. – Он подошел к гардеробу и открыл его. – А здесь вы можете взять что-нибудь из одежды. Здесь все, что нужно, даже чулки.

Едва веря своим глазам, Грейс увидела великолепные платья, костюмы…

– Но я не могу.

– В этих вещах вы будете выглядеть лучше, чем в куртке Кристи Тэйлор, – улыбнулся Крейн. – Это вещи моей сестры, и я разрешаю вам носить это. Она умерла, и я оставил нетронутой эту комнату. Так что можете пользоваться.

– О!.. – Грейс отступила на шаг. – Я… Нет, я не могу. Нет. Это все слишком хорошо для меня.

Странное выражение промелькнуло в зеленых глазах хозяина и тут же исчезло. Хотя Грейс заметила это только мельком, она была изумлена. Снова взглянув на него, она увидела только терпеливое, слегка насмешливое выражение, к которому уже успела привыкнуть.

– Сестра бы не возражала. Вы бы полюбили ее. Она всегда была готова прийти другому на помощь. Так что не глупите. Я оставлю вас здесь. Мне нравится, когда мои гости хорошо выглядят.

Он пошел к выходу, но она остановила его:

– Но я не понимаю, зачем вы делаете это? Почему? Вы ничего не знаете обо мне.

– Я люблю помогать людям, – спокойно ответил Крейн. – Кроме того, я думаю, что у вас большие неприятности. Я сам бывал в трудном положении и знаю, что значит получить помощь, когда все против тебя. – Он засмеялся. – И мне нравится чувствовать себя спасителем.

Он пригладил свои волнистые волосы.

– У него ведь тоже неприятности, да? Возможно, побольше ваших. Он интересует меня. Я чувствую, что он плохой человек, а плохие люди всегда меня занимали. Это ненормально, я знаю, но они всегда интереснее обычных людей, с которыми встречаешься каждый день. Кто он? Я хочу, чтобы вы сказали мне это.

– Я не знаю, – неохотно призналась она. – Я сама удивляюсь и не могу понять, кто же он.

– Ну, это мы выясним, – сказал Крейн. – Переложу-ка я его на постель, а вы в это время примите ванну. Ни о чем не беспокойтесь. Я устрою его поудобнее, а потом приготовлю поесть. Я еще не завтракал, а все эти события вызвали у меня ужасное чувство голода.

Он снова пошел к выходу, но остановился и внимательно посмотрел на нее. Снова ей показалось, что в глазах у него мелькнуло странное выражение, но он стоял спиной к свету, и она подумала, что ошибается.

– На двери есть задвижка, – сказал он. – Я люблю засовы, а вы? Они дают ощущение безопасности.

Он улыбнулся и вышел, мягко закрыв за собой дверь.

Грейс стояла у двери, испытывая какое-то беспокойство. Она быстро задвинула засов, заметив при этом, что тот легко скользит и недавно смазан.

Лежа в глубокой ванне, Грейс уже меньше думала об Эллисе. Мысли о нем ускользали, как мыло из рук.

Ванная была небольшой, но роскошной. Все было зеленым, только пол был выложен зелеными и белыми кафельными плитками. Половина пола была покрыта толстым зеленым ковром, у стены стоял небольшой туалетный столик, тоже зеленый. Там было множество косметики и парфюмерии. Грейс часто видела в кино подобную обстановку, но мысль о том, что она сама сможет побывать в таких условиях, не приходила ей в голову. Грейс была ошеломлена происшедшей переменой. Еще несколько часов назад она пряталась в канаве, воровала одежду, бежала от полиции. А теперь она в атмосфере чистоты, безопасности и доброжелательства.

Она читала, как влюбляются люди с первого взгляда, часто видела это в кино, но не верила, что это возможно. Теперь она догадывалась, что это происходит с ней. Она сказала Эллису: «Никто не был добр ко мне». И она была благодарна ему даже за то, что тот швырнул ей в лицо пирог, когда она умирала от голода. Она считала этот акт жестом доброты, поскольку выбора у нее не было. Потом в ее жизнь вошел Ричард Крейн. Он спас ее от полиции, привел в свой дом и дал насладиться невиданной роскошью. Да еще к тому же не заставлял отвечать на его вопросы и не обращал внимания на ее глухоту…

Не влюбился ли он в нее? Станет ли мужчина рисковать из-за девушки, о которой ничего не знает, если он в нее не влюблен?

Подобно большинству девушек из низших классов, Грейс была романтичной. Она жадно читала романы и смотрела фильмы, а потом все это переживала, представляя себя в роли героини. Сказочный парень находит ее и уносит от бедности к счастливой и здоровой жизни и любви. Потом она отрезвела, а с тех пор, как потеряла слух, поняла, что ее шанс заиметь мужа и квартиру ничтожен.

Но теперь в ней против воли вспыхнула яркая надежда. Несмотря на свой романтичный характер, Грейс была практичной девушкой и далеко не дурой. Она решила, что единственное объяснение странному поведению Крейна – это любовь.

– «Я некрасива, – говорила Грейс сама себе. – Но, может, он не считает красоту обязательной. Возможно, он видит, что такая девушка готова сделать для него все, готова любить его и хранить верность до самой смерти…»

Она вздохнула, закрыла глаза, вдруг наполнившиеся слезами при мысли о смерти. Потом она вспомнила о своей ответственности. Она не должна нежиться в ванне, пока Ричард – она уже называла его Ричардом – возится с Эллисом. Ее место рядом с ним.

Грейс вышла из ванны, торопливо обтерлась, но не могла не задержаться у зеркала. Нагая, с переброшенным через плечо желтым полотенцем… Даже критический взгляд признал бы, что у нее красивое тело. И у нее появилось дикое желание, едва сдерживаемое, – оказаться в объятиях Крейна. Но она тут же отогнала эту мысль. Широкий ремень отца оставил след в душе Грейс. Отец порол ее, не скрывая, что ее мать ложилась в постель к любому, кто взглянет на нее. Грейс поняла, что нет хуже греха, чем отдаться мужчине. С чувством вины она торопливо уселась перед зеркалом. Ее волосы после шампуня стали мягкими и волнистыми. Она колебалась, стоит ли красить губы, но, увидев в зеркале свой бледный рот, решила, что надо. Она выскользнула из ванной и стала подбирать себе подходящую одежду. Она выбрала платье голубого цвета с узким вырезом и длинными рукавами. Оно оказалось впору и очень ей шло – она едва узнала себя в зеркале.