Гиблое место в ипотеку  - Дарья Донцова

– Сразу и не скажешь, – заметил Вовка.

– Зачем Василий приехал к Филиппу? – спросила Баранова.

У Потапова зазвонил телефон. Михаил взял трубку.

– Слушаю. Да. Понял. Там что? Угу.

Следователь положил мобильник в карман.

– Мои ребята осматривают владения Зеленова. Одна группа – большой дом, вторая – гостевой, третья – сад, и еще пошли побродить вокруг забора снаружи. Собака указала место захоронения. Сейчас там находится Егор, мой зам. Пока нашли останки одного человека. Я поехал.

Макс встал.

– Мы с тобой. Лампа, Костин и я.

– Что делать, когда Ирина Петровна вернется? – спросил Захар.

– Карина все знает, – бросил Вульф на ходу.

– А я? – заныла Катя и побежала за нами.

– Ничего не могу пока сказать! – скороговоркой выпалил мужчина в комбинезоне, когда Потапов, Макс и все остальные вышли из машин. – Надеюсь, вы не собрались толпой идти к месту обнаружения останков, чтобы удовлетворить свое любопытство. Сразу предупреждаю: делать этого нельзя по ряду причин. Первая и основная: вы все затопчете. Вторая – вам это зрелище никак не понравится.

– Мирон Сергеевич, не нервничай, – попросил Михаил.

Эксперт махнул рукой и пошел к минивэну, который стоял чуть поодаль, взял какую-то сумку, вернулся к нам и пробурчал:

– Тут вам не цирк.

– Мира, просто скажи, что нашли? – попросил Потапов. – Ну, Зинкин, не сердись. Ты что, Вульфа не узнал?

– Здравствуй, Макс, – процедил эксперт, – предполагаю, что мы вскрываем личное кладбище преступника, кое-кто из серийщиков любит своих жертв вместе закапывать. Когда, Михаил, я тебе писал, обнаружили одну. Пока вы не спеша ехали, нашли второй труп.

– Мирон Сергеевич, – захрипела рация, висевшая у эксперта на кармане, – тут Коля.

– Тебя не узнать невозможно, – отозвался Зинкин, – говори.

– Докладывать? Вы один?

– Народу много, Потапов, Вульф, – пояснил начальник, – они со мной. Начинай.

– Третьего нашли. Похоже, этот скелет убили первым.

Мирон тут же разозлился:

– Николай, скелет убить нельзя. Скелет получается, когда человек давно умер. Дальше!

Из рации донесся кашель, потом снова раздался мужской голос:

– На данное время у нас три жертвы. Женщины. Возраст, примерно, шестнадцать-двадцать лет. Точнее узнаем, когда отвезем трупы к нам. Личных вещей пока не обнаружено. Могу предположить, что первую похоронили лет эдак… ну… пять-шесть назад. А последнюю в прошлом году. Работаем дальше. Сергей и Леня с собаками прочесывают ближайшую территорию.

– Хорошо. Спасибо, – сказал Мирон и посмотрел на нас. – Слышали?

Макс кивнул.

– Просто ужас, – прошептала я.

И тут у Макса зазвонил телефон.

– Захар, подожди секунду, – попросил Вульф, – громкую связь включу.

Через секунду я услышала голос Рамкина:

– Копаюсь в базе пропавших без вести. Отмел лиц мужского пола, женщин за двадцать, детей до шестнадцати. Получил список. Пошел по нему. Стукнуло мне в голову проверить, может, кто-то из родни упоминал Филиппа Зеленова? Ввел его имя. Опа! Выиграл сто тысяч по трамвайному билету. Алиса Геннадиевна Карачанова. Восемнадцать лет. Кроме нее в семье еще были близнецы, мальчики, пять годков им было тогда. Мать – Карачанова Клавдия. В год пропажи дочери ей исполнилось тридцать шесть. С помощью простой арифметики вычисляем, что дочь она родила в восемнадцать. А потом еще и близнецов до кучи. Небось баба с ума сошла. Мальчишки народ шебутной, а двойня вообще чума. Клавдия не замужем, родителей у нее нет. Несколько лет назад в самом конце мая, а именно двадцать девятого числа, Алиса пошла к метро, где ее ждал приятель матери Филипп Петрович, правда его фамилия Зеленьков. Встречу назначили на полдень. В котором часу дочь покинула квартиру, мать не заметила, и до ужина она не волновалась. Около двадцати она позвонила Зеленькову с вопросом:

– Ну и где Алиска?

Филипп удивился:

– Ты же ей запретила ехать со мной на ярмарку.

– Кто? Я? – изумилась Карачанова.

В ответ приятель переслал ей СМС, которое получил в районе полудня от Алисы: «Дядя Фил! Мать злобина! Наказала меня. Не могу поехать. Не ждите, не приду!»

Через неделю Клавдия пошла в полицию. Все. Девушка исчезла. Никаких следов.

– Молодец! – похвалил Рамкина Вульф. – Копай дальше.

Макс убрал мобильный и посмотрел на меня.

– Что ты думаешь по этому поводу?

– У Клавдии в голове ветер, – вместо меня ответила Катя.

Я стояла молча.

– Вопрос адресовался Евлампии, – остановил Баранову Макс, – сейчас мне интересно ее мнение.

– Согласна с Екатериной, – ответила я. – У Карачановой нет и не было супруга, зато есть дети. Рождение дочери и двух сыновей, похоже, не сделало Клавдию ответственной. К сожалению, существуют женщины, которые беременеют по глупости неизвестно от кого. А когда младенец появляется на свет, не знают, что с ним делать. Часто они отказываются от новорожденных и, как бы странно сейчас ни прозвучали мои слова, в интернате детям лучше, чем у горе-мамаши. В случае с Карачановой меня удивляет несколько моментов. Ее дружба с Зеленовым. Какие у них общие интересы? Возможно, он ее любовник. Вечером Карачанова узнает, что Алиса отменила встречу с Филиппом. Время идет, дочь не вернулась. Настала ночь. Дочь так и не появилась. Мать должна была опрометью нестись в полицию. А она собирается туда неделю. Это беспечность или безразличие к ребенку? Глупость? Что это?

– Не стоит осуждать человека, не побывав в его шкуре, – заметила Баранова. – У Клавдии, кроме Алисы, есть еще маленькие мальчики. Их одних не оставишь!

– Ты на самом деле так думаешь? – удивилась я. – В случае исчезновения человека надо немедленно нестись в отделение. Любая соседка в такой ситуации согласится покараулить спящих малышей.

– Может, в ее доме одни гады живут, – продолжала настаивать на своем Баранова.

– Детям было пять лет, – напомнила я, – они и сами вполне могли дойти.

– Поздним вечером? – прищурилась Екатерина.

– Это значения не имеет, – сказала я, – у Клавдии дочь пропала. По статистике, шанс найти живым того, кто не вернулся домой, есть в течение первых часов после исчезновения. Через сутки вероятность того, что он отыщется, уменьшается в разы.

– Не все такие умные, как ты, – огрызнулась Катя. – Да ребята такой вопль подняли бы, если бы их из кровати на улицу поволокли! Мало не показалось бы.

– Да, это трудно, – согласилась я, – но, если случилась беда, можно и нужно потерпеть.