65 метров - Елена Ахметова

Причем на последнее возразить было решительно нечего.

— Пойдёмте, — вздохнула я и повернулась к первому ангару.

Там-то и выяснилось, что способ отвлечься и занять голову я выбрала так себе.

«Королевна» выглядела ужасно.

Ракета лежала на опорах, и из-под ремонтных лесов виднелся только раскуроченный нос. Под оторванными обтекателями скрывался погнутый композит, где оплавившийся, где отломившийся сплошным куском; пласт над кабиной пилота срезали целиком, чтобы достать Лусине, потому что люк заклинило от удара. По лесам сновали техники и инженеры: основная часть обшивки перенесла форс-мажор с минимальными повреждениями, и их можно было ликвидировать на месте, а вот навесное оборудование восстановлению уже не подлежало. Его постепенно снимали, и ракета все больше напоминала гигантскую экспансивную пулю, вокруг которой копошились любопытные лилипуты.

— Пока все по плану, — мимоходом отчитался кто-то из работников. Лицо отчего-то смазалось в памяти, стоило мне отвести взгляд, но форму я запомнила болезненно четко. Инженер-бригадир, спецподразделение по работе с тяжелыми авариями. — О происшествии доложили в наземные службы в соответствии с протоколом. Отчет о происшествии будет сформирован в течение недели, как только мы закончим разбор первой ступени, и вы сможете передать его комиссии по расследованию.

— «Пока»? — машинально повторила я и подняла взгляд, но сконцентрироваться на лице бригадира отчего-то опять не получилось.

— Простите? — не понял он, и я с трудом подавила дурацкий бесполезный всхлип.

Как-то выходило, что за полетом моей мысли исхитрялась следить одна Лусине. Она же и приходила на помощь всем моим собеседникам, вынужденным как-то коммуницировать с бедовой девицей, у которой в голове вертелось одновременно тридцать три дела. Я могла без перехода заговорить о любом из них — Лусине всегда улавливала, о чем речь, и исхитрялась облегчить жизнь и мне, и всем окружающим.

Сейчас ее не хватало особенно остро.

— Вы сказали «пока все по плану», — пояснила я.

Инженер-бригадир смущенно кашлянул, подыскивая слова. Я сверлила взглядом точку у него между бровей, потому что сосредоточиться где-либо еще не получалось.

— Ракета сильно повреждена, — осторожно сказал он наконец, словно я могла каким-то чудом пропустить, что от «Королевны» осталось примерно две трети, и те предстоит перебрать по винтику, прежде чем выпускать ее в открытый космос. — Сложно предугадать, в каком состоянии электроника после такого удара, да и… — он запнулся и, потянувшись почесать затылок, едва не спустил каску себе на нос.

А мне на плечо снова опустилась горячая ладонь — такая тяжелая, что я чуть не села где стояла, а жалкие остатки осанки перекосило повторно, теперь, для симметрии, — в другую сторону. Бригадир застыл, как суслик перед бампером, задрав голову.

— Спасибо, — дружелюбно произнес позабытый всеми «бампер» из-за моей спины, и ощутимо потянул меня назад, словно опасался, что я вцеплюсь инженеру в глотку не отходя от кассы. — Будет здорово, если вы сможете регулярно отчитываться о ходе работ дистанционно. Тогда бухгалтерия сможет оперативнее реагировать, если вам что-нибудь понадобится из запчастей или оборудования, да и самим девчонкам будет проще. У них там вечный завал перед концом квартала…

Я покорно отступила назад, не без изумления наблюдая за тем, как растерявшийся инженер-бригадир снова берет себя в руки и охотно включается в беззаботный треп о дурацких отчетах и вечном завале. Кажется, только мое присутствие удерживало обоих от обсуждения способов завалить «девчонок из бухгалтерии» еще конкретнее.

Зато инженер под оживленную дискуссию о бабах как-то мимоходом и незаметно согласился ежедневно высылать сообщения о состоянии «Королевны» и, если удастся что услышать краем уха, то и о настоящей королевне, которая сейчас спала зачарованным сном в изолированной ячейке жилого отсека. Ростислав по-свойски поблагодарил бригадира за понимание, хлопнул по плечу (его тоже перекосило) и благоразумно утащил меня прочь из ангара, чтобы не портить впечатление.

— Конец квартала только через два месяца, — только и сказала я, когда за нами с шипением закрылись герметичные двери ремонтного отсека.

Ростислав обернулся и легкомысленно пожал плечами.

— Сработало же.

Я тоже посмотрела на закрытые двери и хмыкнула.

— Кажется, это мне нужно поучиться у вас раздавать мотивационные пинки.

Ростислав с заметным недоумением покосился на меня сверху вниз и вдруг беззаботно хохотнул:

— Зато у нас с вами получилась отличная игра в хорошего и злого полицейского, — заметил он и пробурчал: — Хотя мне обычно в играх такого толка отводится противоположная роль.

Я переосмыслила диалог с несчастным инженером-бригадиром с новой точки зрения и вяло подумала, что приличная девушка на моем месте смутилась бы. Но у меня в голове словно валялся серый комок мокрой ваты, в которой вязли и мысли, и чувства.

Сейчас это было только на руку. Не время для истерик и беспочвенной вины пополам со страхом из-за того, что в «Королевне» могла полететь и я сама.

— Теперь-то вы со мной пообедаете? — с надеждой поинтересовался Ростислав и безмолвным приглашением отставил в сторону согнутый локоть.

Я вздохнула и потерла ладонями лицо.

Людей в форме на «Морской ступени» было ощутимо больше, чем необходимо для протоколирования дела о пропаже старшего инженера-механика и опроса свидетелей. Это было первое, что я осознала, едва придя в себя после приземления.

Хотелось бы верить, что к нашей проблеме отнеслись со всем возможным вниманием и перекинули на станцию максимум ресурсов, но практика показывала, что именно так система обычно не работала. Я немедленно прониклась дурными предчувствиями, но стоически пролежала в восстановительной капсуле до окончания цикла: идея перекусить перед вылетом все-таки была не слишком здравая, и у моего организма тоже был ко мне ряд вопросов, начиная с «какого хрена?!» и заканчивая «и что, оно того стоило?».

Внятных ответов у меня не было ни на тот, ни на другой.

Приглашение Ростислава я в итоге все-таки приняла — настояла на отдельном счете и неудобном столике в центре обеденного зала, за которым принципиально никогда не вела важные разговоры, потому что греть уши мог сразу десяток соседей. Но на этот раз, как я рассчитывала, это было бы только мне на руку, и я вынудила Ростислава поддерживать беседу о ремонте «Королевны» и аренде «Фалкона-I».

С начальством не заводят шашни. С начальством не спят. И уж точно с начальством не обедают потому, что это такая приятная компания, призванная порадовать глаз.

Все это может сойти с рук начальнику-мужчине. Но не молодой женщине. Ни один партнер не станет воспринимать меня всерьез, если какая-нибудь добрая душа пустит слух о том, что я крутила легкомысленный романчик со специалистом по связям с общественностью, которого знала пару дней. Поправочка на то, что я арендовала шаттл у его капитана, только добавит истории перчинки, а нарастающая из-за новой социальной политики нехватка молодых женщин заставит снова и снова повторять историю про слабую на передок владелицу станции, которая готова на все, чтобы удержать бизнес на плаву.