Васек Трубачев и его товарищи - Валентина Осеева

Ребята вытянули шеи и с любопытством смотрели на Севу.

– Постой, это очень интересно. Это план, так сказать. Молодец! – с видимым удовольствием сказал учитель. – А как же ты чертить научился?

– У меня мама чертёжница, я ей помогаю иногда, – скромно сказал Сева.

– Интересно, – улыбнулся учитель. – Ну, давай покажем ребятам, как делается план улиц, строений. Покажи-ка нам школу!

Сева прошёл по всем партам, объясняя:

– Вот улица… вот школа…

Когда он кончил, Сергей Николаевич сказал:

– А девочки нам ничего не показали!

Девочки низко наклонились к партам. Лида Зорина бросила торжествующий взгляд на мальчиков и шепнула что-то Вале Степановой.

Степанова встала:

– У нас одно фото… Потом одна девочка занимается лепкой, потом ещё одна книжки переплетает… и ещё…

Она обернулась к подругам.

– Игрушки… игрушки… – подсказал кто-то сзади.

– Да, игрушки на ёлку и ещё… вышивки всякие, – закончила Валя Степанова.

– Так давайте, что же вы! Это всё нужные и интересные занятия. Очень интересные!

Девочки, перешёптываясь, достали свои свёрточки и гуськом потянулись к столу.

Мальчики переглядывались:

– Ого! Когда это они делали? Вот хитрюги какие!

– Смотри, смотри! Степанова снимок показывает!

Сергей Николаевич держал в руках фотографический снимок:

– Очень интересная работа! Это ты, что же, увеличила?

За снимками появился удачно вылепленный из глины галчонок с раскрытым ртом и растопыренными крыльями, за галчонком – вылитые из гипса фигурки и аккуратно переплетённые книги.

Мальчики молча таращили глаза.

Сергей Николаевич рассматривал всё с большим интересом. Лучшие работы показывал классу.

Вышивки, кружева и вязанье тоже понравились учителю.

– А вот это и я умею делать, – вдруг сказал он, поднимая вверх туго сплетённый из сутажа пояс. – У меня даже галстук такой есть!

Девочки ликовали. Мальчики улыбались, но на девочек не глядели.

Учитель рассмотрел ещё несколько вышивок; на одной трудно было определить, кто вышит – не то заяц, не то кошка. Разговор перешёл на мышей, ежей, кроликов.

Одинцов сострил:

– А Лёня Белкин поймал белку.

– Жалко, что у нас нет Медведева: он поймал бы медведя, – сказал учитель.

– Есть, есть Медведев! – закричали ребята. Медведев, коротенький, щупленький мальчик, поднялся с места.

– Мне не поймать, – смущённо сказал он под громкий хохот ребят.

Одинцов, Саша Булгаков и Васёк вышли вместе.

– Вот что, ребята, – сказал Васёк. – Давайте пересмотрим расписание дежурных, чтобы такого, как сегодня, больше не было. Слыхали, как он сказал: в первый и последний раз! Да ещё о честности…

– Да! – подхватил Одинцов. – Я сегодня чуть не пропал, думал – сквозь землю провалюсь, когда он отошёл к окну.

Саша вытащил записную книжку.

– Кого же мне назначить? Может, вместе составим расписание?

– Одинцов, ты помоги ему… Знаешь, чтоб подобрать хорошие пары, кого с кем, чтобы всё как по маслу шло!

– Ладно, мы сделаем! А я вот что, ребята, придумал: давайте попросим Сергея Николаевича посадить нас вместе, – сказал Одинцов.

– Да как же втроём сядем? – засмеялся Васёк.

– Ну, один впереди, два сзади, а всё-таки вместе. Попросим, а?

– Ну что ж, попросим, – решили товарищи.

У своего дома Васёк распрощался с друзьями.

– Папа уехал? – спросил он у порога.

– Уехал. Утром ещё. А ты что же, забыл? – отозвалась тётка, накрывая на стол.

– Нет, не забыл.

Васёк почувствовал острую необходимость видеть отца, рассказать ему о том, что было в классе, посоветоваться.

«Сейчас надо бы подтянуть ребят… – подумал Васёк. – А как подтянуть?»

Он вспомнил, что ему говорил Митя: «Хочешь ребят подтянуть – подтянись сам, а то ребята знаешь какие? Сразу скажут: „Ты что с нас спрашиваешь? Ты раньше с себя самого спроси“».

Васёк вспомнил, что за всё время каникул он не брал в руки учебника, и, наскоро пообедав, сел заниматься. Но мысли как-то разбегались, что-то не додумывалось до конца, беспокоило. «Со стенгазетой запаздываем. И что Одинцов думает! Ведь он редактор, почему я должен ему напоминать?»

Кроме стенгазеты, что-то ещё царапало Васька. Когда учитель похвалил Малютина за чертежи, Васёк вдруг почувствовал что-то против Севы и довольно грубо сказал ему, когда тот сел рядом с ним: «Не рассаживайся на всю парту со своими планами!»

– Васёк! – позвала из кухни Таня. – Иди сюда! У меня билеты в кино. Пойдёшь? У нас в клубе. Вместе и домой потом придём.

Васёк не успел ответить – тётка просунула в дверь голову:

– Васёк уроки должен учить, день будний, а в вашем клубе как-нибудь обойдутся без него!

– Как хочет, – бегло взглянув на мальчика, сказала Таня.

– Ему и хотеть нечего, за него взрослые думают…

– Почему это ещё? – грубо прервал её Васёк. – Захочу – и пойду! Ты мне запретить не можешь – я не маленький.

– Тише, тише… – вдруг зашептала тётка, приложив к губам палец с напёрстком и оглядываясь с таким видом, будто в комнате спал ребёнок. – Тише, тише… тише.

– Чего – тише? – сбавляя тон, удивлённо спросил Васёк.

– Сядь на место сейчас же, – тем же значительным шёпотом произнесла тётка.

Таня смотрела на неё испуганными глазами.

– Сядь на место тихонечко…

Васёк пожал плечами, пошёл в свою комнату и сел на место.

– Ну и чего? – нетерпеливо спросил он, поднимая глаза на вошедшую за ним тётку.

Тётка молча закрыла в кухню дверь и спокойно взяла своё шитьё.

– Что – чего? – сказала она обычным голосом. – Чего задано. Сиди и занимайся.

Васёк покраснел от злости.

«На пушку взяла… „Тише… тише…“ Колдунья старая!» – с раздражением думал он, глядя на склонённую голову тётки с ровным, как ниточка, пробором.

Но делать было нечего. Он раскрыл учебник географии и стал заниматься. А поздно вечером, засыпая, слышал сквозь сон, как тётка отчитывала Таню:

– Ваше ученье в ваших руках. Вы себя самостоятельной чувствуете, хотя и не сказать, что много над образованием трудились, а Ваську ещё учиться да учиться. Теперь сын отца перегоняет, в жизни последнее место никому не надобно, а вы молодая, беспечная – может, вся ваша жизнь для кино пойдёт…