Дневник мага - Пауло Коэльо

Я объяснил, что мне-то как раз он не был нужен – адействовал я так потому, что сам Петрус повел себя очень странно и мнепоказалось, что мяч представляет для него что-то важное.

– Это и вправду оказалось важно. Это позволило победить твоеголичного демона.

Моего личного демона? Ничего более странного я не слышал завсе наше путешествие! За те шесть дней, что мы бродим туда-сюда по Пиренеям, яуспел встретиться с колдуном-священником, который ничего не наколдовал, и чутьне до живого мяса ободрать большой палец, который я терзаю каждый раз, как меняпосещает приступ ипохондрии, чувство вины или комплекс неполноценности. Хотя вэтом Петрус безусловно оказался прав – я стал значительно реже плохо думать осебе. Но о том, что существует какой-то там личный демон, мне никогда до сейпоры слышать не доводилось, и переварить эту новость было нелегко.

– Сегодня, перед тем мостом, я с необыкновеннойотчетливостью почувствовал, будто кто-то находится рядом и пытается о чем-тонас предупредить. Причем предупреждение относилось в большей степени к тебе, ане ко мне. Ведь это тебе очень скоро предстоит Правый Бой.

Пока ты не знаком со своим личным демоном, он обычнопредстает в обличье кого-либо из близких тебе людей. Потому я осмотрелся,увидел двух играющих мальчишек и подумал – может быть, ему удастся через нихтебя предупредить. Но это было просто предчувствие. А убедился я, что мыдействительно имеем дело с твоим личным демоном, тогда только, когда тыотказался вернуть мяч.

Я еще раз повторил Петрусу, что не отдал мяч лишь потому,что думал, будто он нужен как раз ему.

– Мне? Я тебе и слова не сказал!

Я испытал легкую дурноту. Возможно, от еды, на которую я сжадностью набросился после часа ходьбы натощак. И еще меня не покидало чувство,что того мальчика я где-то видел.

– Твой личный демон испробовал все три классических метода:угрозы, посулы и попытки давить на жалость. Кстати, поздравляю – ты отличнодержался!

Тут я вспомнил, как Петрус спросил мальчика о ковчежце. Втот момент, когда он спрашивал, я решил, что ответ мальчишки может значитьтолько одно – что он попросту меня надул. Но, возможно, там и в самом делеимеется какая-нибудь реликвия – ведь демоны никогда не дают ложных обещаний.

– Когда мальчик не мог вспомнить о мощах, твой личный демонуже исчез, – сказал Петрус.

И тут же добавил:

– Самое время позвать его обратно. Он тебе пригодится.

Мы сидели на развалинах древнего моста. Петрус аккуратнособрал остатки еды в бумажный пакет, которым снабдили нас монахи. На небольшихполях, что были разбросаны вокруг, уже появились идущие за плугом пахари,однако они были от нас далеко и я не мог бы расслышать, о чем они говорят.Пятна вспаханной земли образовывали причудливый узор на фоне волнистых холмов.У наших ног почти беззвучно струился ручей, сильно обмелевший из-за засухи.

– Прежде чем Христос вышел в мир, Он удалился в пустыню иимел там разговор со Своим личным демоном, – продолжил Петрус. – Он узнал отнего то, что было необходимо узнать о людях, но не позволил демону навязатьсвои правила игры – именно поэтому Он его и одолел.

Один поэт как-то сказал, что человек – не остров[12]. Для тогочтобы вести Правый Бой, мы нуждаемся в поддержке. Нам нужны друзья. Если жерядом их не оказывается, приходится превращать одиночество в наше главноеоружие. И тогда то, что нас окружает, способно помочь нам продвинуться кглавной цели. Что угодно вокруг может стать проявлением нашей решимостипобедить в Правом Бою. Без этого, без понимания, что нуждаемся во всем и вовсех, мы превратимся просто в заносчивых фанфаронов. И в конце концовзаносчивость нас и погубит, ибо чрезмерно самоуверенный воин может не заметитьловушек, расставленных на поле битвы.

Разговоры Петруса о воинах и битве вновь напомнили мнеКарлоса Кастанеду и его дона Хуана. Я поймал себя на том, что думаю:«Интересно, а давал ли старый шаман уроки своему ученику с утра пораньше, ещедо того, как тот переварил свой завтрак?»

Тем временем Петрус продолжал:

– За пределами мира физического, на силы которого мыопираемся, рядом с нами пребывают две основные духовные силы: ангел и демон.Ангел есть проявление Божьей благодати, он всегда защищает нас, и тебе не надоего призывать. Лик ангела виден в любой момент, если только ты взираешь на мирс любовью. Ты можешь увидеть его в излучине реки, в фигурах крестьян на полях,в облаках, плывущих по голубому небу. И этот старинный мост, что построен рукаминеизвестных римских легионеров, тоже хранит на себе отпечаток ангельского лика.Наши предки называли его Ангелом-хранителем.

Демон – тоже ангел, но ангел независимый, ангел мятежный. Япредпочитаю называть его Вестником, поскольку он осуществляет связь между тобойи внешним миром. В древности его воплощением считался Меркурий, или Гермес,вестник богов. Сфера его деятельности – материальный, вещественный мир. Егоприсутствие можно заметить, например, в золотом убранстве церкви, посколькузолото добывается из земли, а демон есть порождение подземного царства. Онприсутствует в любой работе и в наших отношениях с деньгами. Если отпустить егона свободу, то он обычно исчезает. Если же изгнать его, мы потеряем всехорошее, чему он может обучить, поскольку демон многознающ и прекрасноразбирается и в этом мире, и в существах, его населяющих. Но стоит лишьподпасть под обаяние его могущества, как он овладеет нами и не даст нам вестиПравый Бой.

Так что единственный способ иметь дело с Вестником – это приниматьего как друга, прислушиваться к его советам и просить о помощи, если этонеобходимо, но не позволять ему диктовать правила игры. Ты так и поступил сэтим мальчиком. Нельзя допускать, чтобы Вестник навязывал нам свои правила: дляэтого необходимо, во-первых, понять, чего хочешь, и во-вторых, знать его поимени и в лицо.

– Как же это я узнаю? – осведомился я.

И тогда Петрус обучил меня РИТУАЛУ ВЕСТНИКА.

– Выполнять его лучше вечером или ночью. Сегодня, во времявашей первой встречи, он откроет тебе свое имя. Храни его в тайне, не сообщайникому, даже мне. Тот, кто знает имя твоего Вестника, обретает власть надтобой.

Петрус встал, и мы пустились в путь. Вскоре мы добрались дополя, где трудились местные крестьяне. Поздоровавшись с ними, мы пошли дальше.