Тайный друг - Крис Муни

— Как вы себя чувствуете?

— Спасибо, нормально.

— А, по-моему, вы дрожите.

— Это последствия выброса адреналина. Я намерена продолжить работу.

— Погодите минутку. — Брайсон плотно закрыл дверь гардероба. — Полагаю, наше знакомство в морге началось на неверной ноте.

— Забудьте об этом.

— Нет, я хочу внести полную ясность. — Брайсон задумчиво потер подбородок. — Послушайте, я вел себя как последний дурак. Расстроен ли я тем, как продвигается расследование этого дела, или, точнее, тем, что оно застряло на месте? Я бы солгал, если бы сказал, что нет. Но вот то, что вы заявили, будто я ищу славы, — это все дерьмо собачье. Я вовсе не стремлюсь оказаться в центре всеобщего внимания. Пресса буквально преследует меня, она готова смешать меня с грязью, публикуя мое имя и фотографии в газетах. Но с этим я ничего не могу поделать. Помогите мне поймать этого ублюдка — больше я ни о чем не прошу.

— Отлично. В таком случае мы с вами хотим одного и того же.

— Вы говорили, что у Гейла есть личный помощник…

— Это говорил Марш, а не я. Он сказал, что женщину зовут Абигейл. Я возьму у него ее номер телефона.

— Я и сам могу это сделать.

— Собственно, мне бы хотелось взглянуть на их систему безопасности.

Брайсон отворил дверь гардероба.

— С медальоном у вас здорово получилось, — признался он.

В главной спальне стояла современная конторка, письменный стол и чудесный диван-кровать. Как и в гостевой спальне, из окна, занимавшего всю стену от пола до потолка, открывался вид на Арлингтон-стрит и часть Паблик-гарден. Дарби попыталась представить себе, каково это — каждый вечер ложиться в постель, видя перед собой потрясающую панораму ночного города. Интересно, а Эмма Гейл когда-нибудь давала себе труд по достоинству оценить это и задуматься над тем, как ей повезло? Скорее всего, подобно многим детям из богатых семей, она принимала такие вещи как должное.

Дарби сознавала, что недолюбливает богачей. Но ведь она совершенно не знала Эмму Гейл. Вполне может статься, что молодая женщина ценила выпавшее на ее долю счастье. Дарби подозревала, что ее злость вызвана отчасти замечанием, которое отпустил незнакомец насчет того, что ее мать была обычной домохозяйкой, вырезательницей купонов. После смерти мужа, Биг Рэда, Большого Реда, Шейле МакКормик пришлось работать сверхурочно медсестрой в больнице, но она сумела не только обеспечить семье крышу над головой и еду на столе, но и, откладывая каждый пенни, помочь Дарби оплатить обучение в колледже.

В коридоре стоял Куп и лениво катал во рту жевательную резинку, пока кто-то из экспертов отдела опознания фотографировал пистолет, девятимиллиметровую «беретту».

— Серийный номер не спилен, — сообщил Куп. — Можно надеяться, что этот след нас куда-нибудь да приведет. Ты, случайно, не проверяла, чем он заряжен?

— Нет.

— Бронебойные, — заявил Куп. — Тебе повезло, что этот сукин сын не пытался в тебя выстрелить.

— Мне нужно спуститься вниз. Когда я вернусь, то в первую очередь хочу осмотреть гардероб. А потом нужно будет свериться с описью, составленной ребятами из ОКР, чтобы проверить, не взял ли наш дружок еще что-нибудь помимо медальона.

— Я пойду с тобой.

Дарби заметила беспокойство во взгляде Купа, брошенном на нее. Она догадывалась, что за этим последует.

Куп подождал, пока они окажутся в коридоре одни.

— Сегодня ночью я останусь у тебя, — безапелляционно заявил он. — Прошу тебя, никаких возражений.

— Со мной все будет в порядке. — Дарби нажала кнопку лифта. — На мой взгляд, тебе вовсе незачем беспокоиться обо…

— Послушай, Чудо-Женщина,[10]почему бы тебе не повесить на гвоздик свой плащ с капюшоном и не дать ему отдохнуть, а?

— Чудо-Женщина не носит плащ с капюшоном. Кроме того, я почему-то уверена, что тебе не терпится вернуться к своей Роу-дей-оу. Может быть, тебе удастся выспаться, а потом ты с удовольствием посмотришь один из фильмов о влюбленных ковбоях.

Куп надул жвачку пузырем, после чего раздавил его.

— Я понимаю, что мужчины смотрят на тебя, ну, не знаю… как на какую-то изумительно деликатную, хрупкую и нежную птичку, которая нуждается в защите, — заявил он. — Так вот, я на тебя такими глазами не смотрю. Я давно работаю с тобой. Я видел, как ты проводила тренировочный спарринг на ринге и молотила боксерскую грушу. Половина из этих мужиков даже не подозревает о том, что ты способна с легкостью надрать им задницу и даже не вспотеть при этом. Заметь, я ничуть не оспариваю твой статус супергероини. Я хочу остаться у тебя лишь потому, что буду спать спокойнее, зная, что ты в безопасности.

И снова, в который уже раз, Куп умудрился разрушить ее защитные бастионы и угадать истинные чувства. Она была рада его предложению. Ей не хотелось оставаться одной.

— Ага, вот теперь наступил момент, когда ты должна благосклонно поблагодарить меня, — улыбнулся Куп.

— У меня нет лишней кровати.

— Зато та, на которой ты спишь сама, поистине королевских размеров.

— Забудь об этом.

— Я хотел предложить, чтобы ты спала на диване. Ну почему ты всегда думаешь о сексе? Ты ставишь меня в неловкое положение.

Джимми Марш по-прежнему восседал на своем месте, за конторкой портье, давая показания напарнику Тима Брайсона, детективу Клиффу Уоттсу.

Дарби рассматривала мониторы, висевшие на стене позади его стола.

— Расскажите мне о камерах наблюдения, — попросила она.

— Две камеры над входной дверью контролируют саму дверь и участок улицы перед ней, — начал Марш. — Еще одна камера установлена над служебным входом, она следит за зоной доставки. Последние две держат под наблюдением гараж — одна смотрит на въезд, другая — на парковочную площадку. Мы видим всех, кто входит и выходит из этого здания.

— Но в переулке позади дома камер слежения нет.

— Нет. Я понимаю, на что вы намекаете. Человек, которого вы встретили, кем бы он ни был, мог уйти по пожарной лестнице, но попасть внутрь таким путем он никак не мог. Даже если вы встанете на крышку мусорного контейнера, то все равно до нижней ступеньки лестницы не достать. Она слишком высоко.

— Давайте я задам вопрос по-другому. Если бы вам понадобилось незамеченным попасть внутрь здания, как бы вы это сделали?

— Это невозможно.