Свежий начальник - Ашот Аршакян

За две тысячи километров около московского ресторана «Прага» в тревожном ожидании собралось все руководство битумной компании.

За голыми спинами туристов, что столпились на пристани «Тишково» в ожидании ракеты, пенсионеру Тимуру Андреевичу было удобно прятаться от солнца. Но он предпочел бы стоять в первых рядах. И по прибытии рейсового теплохода, сразу пройти по трапу, занять боковое место на открытой корме. Славно было бы сидеть на холодке, разглядывая родные лесистые берега Клязьменского водохранилища, покуривать, вспоминать, как два раза заходил сегодня в теплую воду, как кусал дорогой горячий шашлык с шампура, как стройная блондинка скидывала полотенце с бедер, и как из-за мощных катеров, проплывающих мимо пляжа, начинался почти морской прибой.

Но предыдущая ракета на Москву забрала всего десять человек. Так и уплыла полупустая.

Очередь на пристани росла, несмотря на то, что многие сдавались и шли на автобус до станции «Правда». Но в воскресенье автобус застревал в пробке на московской трассе, а в электричку набивались дачники.

Тимур Андреевич решил ждать ракету, на которой до Северного Речного вокзала плыть всего сорок минут. А там можно было бы съесть мороженное в парке у метро, и вскоре оказаться на Динамо — дома.

Тимур Андреевич ждал.

К пристани на тихом ходу пришвартовалась моторная лодка «Умка». На пляже шумела музыка. У Тимура Андреевича болела голова. Далеко на излучине развернулся теплоход «Москва», и уплыл, вызвав раздражение в толпе. Кто-то звонил с мобильного телефона в диспетчерскую Речного Пароходства, кто-то пытался собирать по сто рублей на попутку. Мальчишки прыгали в воду с пристани.

Тимур Андреевич вспомнил, как в хорошее время ракеты ходили по каналу им. Москвы через каждые двадцать минут. И вспомнил, как с невестой пил газировку из автоматов в Парке Культуры. И как ночью светился монументальный фонтан на ВДНХ, выбрасывая на сотню метров вверх тугие разноцветные струи.

«Почему же сейчас всё, что было сделано для людей, ломается, — думал Тимур Андреевич, — почему не строят ракет, и почему хоть эти, оставшиеся, не забирают людей с пристани, а отплывают почти пустые, а ведь толпа напирает изо всех сил, и люди ссорятся в очереди… Хотя сами виноваты. Все тут сплошь молодые. А кто из них построил хоть одну ракету или фонтан, или аппарат с газированной водой. Даже катамараны на пруду в царицынском парке — еле плывут, но все же плывут, а на металлической нашлепке со знаком качества стоит год выпуска 1978».

Прибыла ракета. Давка усилилась. Человек в капитанской фуражке перекинул на пристань синий железный трап. Для людей, сходящих с теплохода, в толпе организовали коридор. Пассажиры пробрались на берег, и Тимур Андреевич удивился, что толпа сомкнулась не сразу, — еще полминуты узкий коридор сохранялся, и только потом люди ринулись на ракету. Но на борт опять взяли всего несколько человек. И ракета, развернувшись, поднялась носом над водой и почти пустая помчалась в сторону Речного Вокзала.

Тимур Андреевич решил, что справедливее было бы дать старым людям пользоваться тем общественным, что они сами построили. А молодые пусть зарабатывают на личные яхты, если хотят.

«Вон, как тот мужик в желтых плавках на водном мотоцикле».

Жара не спадала. В толпе говорили, что через час будет еще одна ракета, последняя на сегодня. Тимуру Андреевичу стало тяжело дышать, он хотел присесть на бетон, но люди плотно жались друг к другу. А отойти в сторону, значит потерять место в очереди.

Тимур Андреевич чувствовал приближение обморока, он зациклился на мысли о том, что, когда с ракеты сошли пассажиры, коридор в толпе еще долго сохранялся. Он так и видел это заманчивое свободное пространство. Что-то не давало людям заполнить его. Тимур Андреевич вспомнил, как однажды к платформе метро в час пик подошел пустой поезд. По станции объявили, что посадки нет. Люди попятились от края. Двери открылись, закрылись, и створки одной из них на секунду сдвинулись не до конца, как будто кто-то, не успевая, задержал их руками, чтобы войти.

«Невидимки! Целый поезд!» — пошутил тогда про себя Тимур Андреевич.

Но чем старше он становился, тем чаще замечал, что транспорт, места отдыха, и многое из того, что создано для удобства людей, иногда функционирует как будто впустую. И он представлял, что когда-нибудь, хоть ненадолго, он станет невидимкой, и сможет свободно пользоваться привычными общественными благами: ездить в специальных поездах для невидимок, ходить в кино и плавать на теплоходе.

Наконец показалась ракета.

— Дайте людям сойти! — кричал в мегафон человек в капитанской фуражке.

Толпа кое-как раздалась.

Тимура Андреевича выдавили из первых рядов, и сильно прижали к поручням на краю пристани. От сильной обиды он тихо взмолился:

— Что же это?!

Еще мгновение он стоял, стиснутый напирающей толпой, и вдруг стал невидим. Люди расступились. И проход к трапу освободился как раз в том месте, где только что исчез Тимур Андреевич.

Наташка в конце лета подкинула Гафарову недурную подработку. Возвращаясь из Сочи, она познакомилась в самолете с Володей, приземистым мужчиной средних лет. Володя предложил ей поработать секретарем в фирме, которая посылала симпатичных молодых людей упаковывать богатым женщинам чемоданы. Наташка отказалась. Уже в Москве Володя позвонил ей и позвал купаться на Истринское водохранилище, где у него была дача. Наташка отказалась. Володя долго не звонил, потом объявился и предложил ей собрать друзей и поехать с ним на легкий заработок в город Щелково. Наташка подумала, посоветовалась с мамой и позвонила своему другу Гафарову, который от немалой лени сидел дома без денег и пищи.

С Володей встретились на Щелковском шоссе. Из-за продолжительного безделья в Гафарове клокотала утренняя предприимчивость. И когда Володя задал вопрос, занимались ли они когда-нибудь с Наташкой соцопросами, Гафаров мгновенно сочинил за двоих, что информационное агентство «Поиск» посылало их в Нарофоминский район с целью изучения электоральной активности населения на предмет покупки водонасосов, фильтров и металочерепицы нового поколения.

— Учись, Наташка! — перекричал Володя гул Щелковского шоссе, и, с уважением, пожал Гафарову руку. — Слова учи! Электорат! Покупательная способность! Новое поколение! Нам, ребятки, сегодня предстоит провести соцопрос в преддверие выборов Главы города Щелково! По коням!

Избирательный штаб одного из кандидатов располагался на третьем этаже ПТУ № 38, сразу за хлебозаводом.

Анатолий Иванович — профессор Социального Университета — провел инструктаж. Он показал, как заполнять опросную анкету, поделил город на сектора и дал сотрудникам задание развести интервьюеров по своим участкам.

Наташке досталась окраина. Полдня она обходила квартиры в двух скромных пятиэтажках, задавая жителям неразрешимые политические вопросы. А потом, перепуганная сторожевыми собаками из частных домов, до вечера ждала автобуса на остановке «Родимые ручьи».