Я и мое отражение - Карина Тихонова

«Не верь…»

Кому? Чему?

Ничего не понимаю!

Короче говоря, ночь не принесла покоя и отдыха. Она истерзала меня не хуже ревнивого мужа. Хотя откуда мне знать, как терзают своих жен ревнивые мужья? Насколько я помню, мужа у меня не было, нет и не предвидится, а мои немногочисленные поклонники никогда не опускались до того, чтобы меня поревновать.

Первые рассветные лучи, пробившиеся сквозь плотную штору в спальне, я встретила как освободителей. С радостью и облегчением.

Поднялась с кровати, напялила на себя рваный махровый халат и отправилась в ванную. Долго стояла под обжигающе-горячим душем, долго растиралась жестким полотенцем.

Немного пришла в себя.

Выпила чашку крепкого горячего кофе и вернулась назад, в спальню.

Распахнула створки гардероба и застыла в задумчивости, оглядывая ряды немногочисленных вешалок.

Что брать с собой?

М-да… У девушки по имени Женя не может быть таких убогих тряпок. «Бедная Женя! – отчего-то подумала я. – Бедная богатенькая сиротка, которую никто не любит!» Интересно, утешают деньги в подобном несчастье или нет? Как было сказано в одной книжке: «Лучше быть несчастной с деньгами, чем без них».

Что ж, может, и верно. Вопрос в другом: что брать с собой в неожиданный вояж.

Я подумала и решила ограничиться безликим минимумом. То есть джинсами и несколькими майками. Прихватила демократичный легкий пуловер, на случай, если пойдет дождь.

Да. Это правильное решение. Джинсы есть в гардеробе любого современного человека, независимо от уровня его доходов. Демократичная форма одежды, вроде старой школьной формы, уравнивающая богатых и бедных. Кстати, отличная была форма. Непонятно, почему ее упразднили.

Я быстренько уложила немногочисленные вещи в старую спортивную сумку. Застегнула молнию, подняла сумку, прикинула на руке вес.

Очень легкая. Просто до неприличия.

Я снова расстегнула замок и добавила к тряпкам пару баночек крема, щетку для волос и дезодорант. Сумка чуть потяжелела, но не намного.

Тогда я пошла в зал, пошарила взглядом по книжным полкам, отобрала пару детективов и прибавила томики к своему немногочисленному багажу.

Взвесила сумку и удовлетворенно вздохнула.

Вот так. Теперь я не выгляжу совсем уж нищей.

Итак, половина дела сделана. Осталась вторая половина: положить пять тысяч долларов на кредитную карту.

Скажу честно: о кредитных карточках я имею такое же представление, как о формах жизни во Вселенной. То есть знаю, что они существуют (карточки), и больше ничего.

Кредитные карты ассоциируются у меня с пропуском в клуб для богатеньких. На членство в подобном клубе я раньше никогда не претендовала. Да и сейчас не претендую. Но не таскать же с собой такую сумму наличными!

Я убрала постель, вымыла чашку и посмотрела на часы.

Половина восьмого. Рано. Банки еще не работают. Как бы убить время?

Я вытерла пыль, перестирала немногочисленные грязные вещи и развесила их над ванной. Погладить, конечно, не успею. А, ладно! Когда я вернусь, эти дешевые обноски мне уже не понадобятся!

– Не слишком ли ты размахнулась? – язвительно спросило меня благоразумие, молчавшее со вчерашнего дня.

– Не слишком! – огрызнулась я раздраженно. – Мадам Володина пообещала мне за труды десять тысяч долларов!

– Пообещала! – подчеркнуло благоразумие. – Но еще не заплатила!

– Правильно, – согласилась я. – Заплатила только пять. Вот ты мне и скажи: были у нас с тобой раньше такие деньги?

Благоразумие поперхнулось и умолкло. Я тихо торжествовала.

За хлопотами время пролетело незаметно. В десять утра я вышла из квартиры и направила свои стопы в близлежащее отделение Сбербанка.

Утром в нем, как ни странно, было пусто. Я выбрала взглядом окошко, над которым было написано: «Операции с кредитными картами». Заглянула в него, поймала взгляд молодого человека в сверкающих очках и тихо сказала:

– Простите, здесь можно открыть кредитную карту?

– Можно, – ответил молодой человек, оживляясь. – Какую именно карту вы хотите иметь?

Я поежилась.

– Видите ли, – сказала я неловко, – у меня никогда не было кредитки.

Помолчала и торжественно добавила, упиваясь своей безграмотностью:

– Я ничего о них не знаю.

Как ни странно, молодого человека моя неосведомленность не оттолкнула. И даже привела в возвышенное состояние духа. Он тут же разложил передо мной рекламные брошюрки и принялся доходчиво и популярно объяснять, чем один вид кредитных карт отличается от другого. Надо же, оказывается, чтобы открыть кредитку, вовсе не нужно иметь много денег! А я-то думала!

В общем, не буду загружать лишней информацией. Ее вам может предоставить любой грамотный работник ближайшего банка. Скажу только, что через час с небольшим я немного разобралась в проблеме, мы с молодым человеком обсудили, для чего мне нужна кредитка, и он посоветовал нужную. Уходила из банка я в состоянии эйфории, крепко прижимая к груди сумочку, где лежали пять тысяч долларов, втиснутые в узенький пластиковый прямоугольник.

Фантастика!

Дом встретил меня уютной тишиной. Я прошлась по комнатам, поискала взглядом беспорядок. Не нашла и переместилась на кухню. Вот тут меня ожидало одно незаконченное дело. Я вытащила из холодильника все немногочисленные продукты, немного поколебалась и отнесла их вниз, к мусорным бакам. Сложила чуть в стороне от контейнеров и оставила лежать. Пускай бомжи разживутся закуской. Выбрасывать продукты в наше время кажется мне просто непристойным занятием.

Вернулась домой, отключила все приборы из розеток. Распахнула дверцу холодильника и еще раз прошлась по квартире.

Она приобрела угрюмый и несчастный вид. Вид собаки, брошенной предателем-хозяином.

– Не грусти, – сказала я и погладила стену в прихожей. – Я скоро вернусь!

Тишина.

Неожиданно мне тоже стало грустно. Я присела на стул возле кухонного стола и выглянула во двор.

Двор был пуст. Даже машин, обычно стоявших под окнами, я не увидела. Немудрено. Сегодня будний трудовой день, народ разъехался по своим делам. Одна я сижу дома и предаюсь безделью.

И тут в наш скромный двор медленно вползла сверкающая черная машина. В ее неторопливом движении мне почему-то почудилась угроза. Машина походила на черного аллигатора, подбирающегося к ничего не подозревающей жертве.

А жертва – я.

Это я поняла в тот момент, когда машина остановилась, шофер распахнул заднюю дверцу и наружу выбралась мадам Володина. Огляделась, подняла голову вверх.

Я отпрянула от окна так, словно она могла меня увидеть. Опомнилась и снова глянула вниз из-за края плотной шторы.