Уездная учительница магии - Варвара Корсарова

Дети слушали меня, открыв рот. Я надеялась, что говорю достаточно понятно. Я подняла указательный палец и веско подытожила:

— Но это не колдовство. Одаренные проделывают все это, потому что умеют управлять эфирными потоками. Это наука. И особый дар.

Несколько секунд в классе царила тишина. Я ждала вопросов, но услышала совсем не то, что рассчитывала.

— А как называются те, кто говорят с мертвыми? — вдруг спросил Ланзо тихим-тихим голосом.

— Некрогносты, — коротко ответила я. — Есть такие люди. Они... видят последние минуты жизни человека. Их часто приглашают служить в полиции. А почему ты спрашиваешь?

Однако Ланзо, задав вопрос и выслушав ответ, казалось, опять ушел в себя.

— Потому что его отца тоже считают колдуном, — ответил за него Дитмар. — Наш школьный уборщик странный мужик. Эй, Ланзо! Правда, что твой папаша колдует? Он что, разговаривает с мертвыми? Давай, выкладывай правду!

В отличие от аптекарского сынка, Дитмар говорил дружелюбно. Но Ланзо тут же ушел в себя.

Упорно не поднимая глаз от парты, он едва слышно пробормотал:

— Мой папа не колдун.

Я забеспокоилась. Надо срочно переключить внимание детей! Я не собиралась рассказывать им об Одаренных, наделенных умениями, которые широкая публика считает жуткими и даже опасными. Таких сенситивов государство ставит на особый учет...

Я взяла со стола толстую книгу и показала детям.

— Смотрите, вот учебник, по которому учатся студенты в академии. «Основы теории эфирного поля». Написал его знаменитый профессор Кристиан Рейн, всесторонне одаренный сенситив. Он сам умеет многое. Он может призывать молнии, слышать мысли животных, видеть сквозь стены и многое другое.

— Он сильный колдун? — Дитмара было не так-то просто отвлечь от его убеждений!

— Нет, конечно, он не колдун. Он талантливый ученый-исследователь. Работал на правительство. Писал учебники и трактаты.

— Вы с ним знакомы?

— Нет, я никогда его не встречала. Он не показывается публике и в последние годы он ушел от дел. Но я знакома с другими талантливыми Одаренными. Они научили меня многому. А я буду учить вас.

И тут прозвучал вопрос, которого я боялась больше всего.

— А вы что умеете? Вы управляете погодой? Или вы иллюзионистка?

Я ответила уклончиво, как недавно ответила директору.

— Я умею всего понемногу.

Это было правдой. Но я не стала пояснять, как немного я умею всего...

Я очень слабая Одаренная. Бесталанная. Или наоборот — слишком талантливая. В нашем деле не бывает мастеров на все руки. Одаренным хорошо удается одно или другое. Иногда встречаются те, у которых есть два или три дара.

Из-за моих родственников-идиотов я не проходила обязательное испытание на выявление дара в двенадцать лет. И поступила в академию позже, чем остальные — мне тогда исполнилось двадцать, хотя все начинали обучение в восемнадцать! Страшно вспомнить, сколько мне пришлось преодолеть, чтобы получить возможность посещать академию!

Поначалу все шло неплохо. Я прекрасно изучила теорию. Легко входила в транс. Меня называли перспективной. Я выполняла простые манипуляции с водой, воздухом, светом, электричеством... Но на этом и остановилась. Сложные манипуляции мне никак не давались. Сил было мало. Эфирные потоки не желали меня слушаться.

Профессора подняли вопрос о моем отчислении. Но я отказалась сдаваться — мне нужно было получить независимость от моих дяди и тети! И тогда я отдала все имеющиеся у меня средства — наследство матери — чтобы продолжить обучение. Некоторые недоброжелатели говорили, что я купила диплом.

Что ж, отчасти верно. Я сдала упрощенные экзамены и диплом мне дали особый. Без оценок по предметам. Без указания специальности. Меня признали Одаренной, но на государственную службу, где я могла заниматься настоящим делом, меня бы никто не взял.

А потом грянула катастрофа. пришлось бежать из столицы. И теперь я здесь... в этом странном городке на окраине королевства. Работаю уездной учительницей магии…

— Госпожа Верден! Госпожа Верден! А как вы будете нас учить?

Я вздрогнула и пришла в себя. Видимо, я слишком углубилась в собственные мысли и не сразу услышала вопрос.

— Мы будем зубрить этот толстый учебник? — в голосе Магды звучал ужас. — Там есть картинки? Или только слова?

— Нет, мы не будем читать учебник. Мы будем заниматься практикой. Гулять, беседовать. Играть. Развивать воображение. Но не сейчас, — я глянула на часы. — Наш урок подошел к концу. А теперь вам пора домой!

Ученики уходили из класса молча, медленно, словно боясь расплескать полученные впечатления.

Что они расскажут дома? Наверняка домашние будут их расспрашивать. Какое решение примут их родители, когда узнают, что произошло на уроке? Не хотелось бы, чтобы Магде и Дитмару запретили посещать мои занятия.

На занятии я показала ученикам куда больше, чем предусмотрено программой. Редко кто из Одаренных идет в школьные учителя, поэтому новый предмет ведут те, кто не имеют дара. Куратор на учительских курсах предупреждал, что не стоит демонстрировать мои возможности. Задача школы — лишь научить детей видеть мир иначе и преодолеть внутренние барьеры, а не учить «магии».

Но я не послушалась куратора. Мне хотелось дать ученикам прикоснуться к незримому миру — и заодно завоевать их доверие и пробудить интерес.

Возможно, я совершила ошибку. Или нет...

На задней парте послышался шорох: Ланзо еще не ушел. Он медленно перевязывал учебники ремешком и поглядывал на меня из-под опущенных век. Показалось, он ждет, когда мы останемся одни, чтобы расспросить о чем-то без посторонних ушей.

Я терпеливо ждала, перебирая ученические тетради на столе.

Дверь распахнулась, в классе появился господин директор. Он нес под мышкой большой прямоугольный предмет, завернутый в бумагу.

— Ну? — спросил Степпель угрюмо. — На дополнительное занятие пришел хоть кто-то?

— Три ученика. Мы поработали очень продуктивно.

— Вот как? Целых три?! — немало удивился директор. — И кто же?

Он мазнул взглядом на Ланзо и недоуменно поднял брови. Я назвала других двух смельчаков.

— Отличное начало! — директор положил прямоугольный предмет на стол и улыбнулся. — Трое — уже немало! Вместе мы начнем менять мнение горожан относительно Одаренных. Попробуем поколебать старые предрассудки.

Я скептически улыбнулась.

Любопытный господин этот директор. Собирается избавляться от предрассудков, но сам боится уничтожить старый каштан во дворе школы, который местные считают проклятым. Верит и в науку, и в призраков. Как бы ему не сверзиться, пытаясь усидеть на двух стульях...