Я хочу на тебе жениться - Бетти Райт

Во время ужина мужчины будто вскользь говорили о делах, причем Кэтрин было приятно заметить, что мистер Марлборо время от времени не только обращался за советом к жене, но и с неподдельным вниманием выслушивал ее доводы.

Когда их вечерняя трапеза уже заканчивалась, Кэт пришла по крайней мере к одному бесспорному выводу: Диллон и Арабелла Марлборо были явно не простаками в переговорах.

После ужина Джеймс с трудом скрывал свое приподнятое, почти торжествующее настроение. Даже на взгляд Кэтрин, переговоры завершились как нельзя лучше. Дело было в шляпе. Когда они вышли из ресторана и стали прощаться, Диллон крепко пожал руку магната Роккаттера и сказал:

— Так что давайте встретимся еще раз завтра утром и покончим с оставшимися разногласиями.

После того как швейцар вызвал машину Марлборо к подъезду и гости уехали, Джеймса обуяло страстное желание схватить Кэтрин в охапку и расцеловать. Его переполняла радость, потому что он одержал большую победу. Но не только деловым успехом объяснялось бурлившее в нем желание стать нежнее с этой женщиной.

Еще во время ужина его глаза без конца косили в ее сторону. Он всегда знал, что многие женщины используют в своем одеянии черный цвет, чтобы эффектно выглядеть перед мужчинами. Однако черное платье, которое надела сегодня Кэтрин, делало ее не только эффектной. В нем она была просто неотразима. Платье подчеркивало упругую округлость ее бедер, стройность ног и… и превращало Джеймса в жуткого сексуального маньяка.

Он надеялся, что супруги Марлборо не заметили его более чем неравнодушного отношения к мисс Пирс, хотя Диллон явно недвусмысленно подмигнул ему и кивнул в сторону Кэтрин, когда они с ним усаживали дам за стол.

Диллон был прекрасным человеком, и Джеймс искренне обрадовался, когда тот согласился на слияние с «Роккаттером». Пусть даже и на временный срок до двух лет, который они решили считать переходным. Хорошее впечатление на него произвела и Арабелла Марлборо.

Не обращая внимания на приклеенный ему ярлык «бизнес-акулы», Джеймс получал огромное удовольствие от прокручиваемых им операций по «взбадриванию» вялых деловых связей с выгодой для своей компании. Иногда заключаемая сделка позволяла ему сохранять за партнером, присоединяющимся к «Роккаттеру», руководящий пост, а иногда и нет. Однако в случае с небольшой, но цепкой фирмой «Лейк-Сьюпириор рипэарз», которой владела чета Марлборо, сделкой, судя по всему, были весьма довольны обе стороны.

И все-таки почему его так сильно тянуло к Кэтрин? Почему в нем вдруг забурлило желание расцеловать ее? Сейчас, когда они, проводив сговорчивых сотрапезников, остались одни, он подумал о том, что все, может быть, объяснялось очень просто: за одним желанием — на радостях расцеловать эту женщину — скрывалось другое, более глубокое — иметь собственную семью. Своими семейными помыслами Джеймс ни с кем еще не делился; эта тема была для него жестким табу в любых разговорах. Черт возьми! Да ведь у него все равно никогда не будет надежного, счастливого брака. Так уж распорядилась судьба, так начертано в его созвездии. Но даже если бы он остепенился и обзавелся семьей, вряд ли этот новый статус изменил бы укоренившиеся в нем привычки и превратил его в примерного супруга. Джеймс Роккаттер очень сомневался, что смог бы каждый день в шесть часов по окончании работы сразу ехать домой.

— Ну, мне кажется, все было хорошо и удачно, — услышал он голос Кэтрин, вклинившейся в поток его мыслей.

— Да, не сомневаюсь. Я признателен тебе.

— За что?

Она слегка остолбенела.

— За то, что проявила себя за столом такой искусной и милой собеседницей. Мне сдается, ты просто покорила их.

— Не вижу в этом какой-то своей особой заслуги. — Женщина покачала головой. — Хотя было и интересно, например, поболтать с миссис Марлборо о детях. У них, кстати, уже семь внуков. Ты знал об этом? Причем самому…

Возможно, и знал, а может, и нет. Для Джеймса сейчас это не имело никакого значения. В эту минуту для него важно было только одно: рядом с ним, совсем рядышком стояла обаятельнейшая из женщин, которая, кажется, начинала медленно, но верно переворачивать его жизнь с ног на голову.

— … самому маленькому, — договорила Кэтрин, — буквально на днях исполнилось всего два годика. Это такой забавный возраст!

Почти совсем потеряв нить того, о чем она только что ему рассказывала, он ответил нейтральной фразой:

— Что-то я об их внуках слышал.

Лифт, поднявший их на самый верхний этаж, мягко остановился, и Джеймса как-то странно удивила мысль о том, что через минуту боготворимая им женщина скроется за дверью своего номера, и он останется в полном одиночестве. И вдруг вопреки всякому здравому смыслу он предложил ей зайти в семейный люкс «Роккаттера».

— Может, заглянешь ко мне перед сном на рюмочку спиртного или чашечку кофе? — произнес он и осторожно улыбнулся.

Женщина молчала; по всему было видно, что она колеблется и что ему следовало бы помочь ей выйти из неловкого положения, в которое он ее поставил. Но черт бы побрал всех и вся! У него сейчас было великолепное, просто сногсшибательное настроение, и он хотел с кем-нибудь разделить его. И вдруг его спутница кивнула в знак согласия и сказала:

— Э-э… А почему бы и нет? Мысль очень даже неплохая.

Джеймс открыл дверь люкса и пропустил ее вперед; затем раздвинул шторы и направился к бару. Когда Кэтрин приблизилась к окну, перед ее взором распахнулась та же изумительная панорама, которой она любовалась несколько часов назад с крыши отеля. Внизу под окном на уровне пола гостиной располагался просторный балкон. Посредине его стоял большой круглый стол, над которым нависал ярко-желтый тент из толстого хлопчатобумажного полотна; бахрому тента резво шевелил свежий бриз, задувавший с озера. Вдруг ей захотелось подставить разгоряченные щеки под струи прохладного воздуха, и она повернулась к Джеймсу.

— Можно мне выйти на балкон?

— Разумеется. Что тебе принести выпить?

Она попросила сельтерскую воду с капелькой джина, решив, что уже достаточно выпила в ресторане. Когда через минуту на балконе появился Джеймс с двумя бокалами в руках, его гостья стояла, облокотившись на металлическую решетку, и смотрела, как пенящиеся волны Великого озера неустанно и безуспешно пытались пробиться сквозь хаотические кордоны прибрежных скал к цветущему зеленому лугу.

— Эти волны и бескрайний простор озера напоминают мне об Атлантическом океане. В ненастную погоду его далекий шум доносится до окон моего дома в Нью-Рошелле. — Кэтрин говорила тихим, мечтательным голосом. — Я никогда не устаю от этого шума. Не устаю, может быть, потому, что не так часто бываю на самом океане, хотя он и под боком. — Когда она приняла от мужчины бокал, тот снял с себя пиджак и аккуратно накинул его на хрупкие женские плечи. Кэтрин улыбнулась ему в знак благодарности. — А на озеро Верхнее я вообще попала впервые. — Она весело хихикнула и добавила: — И то лишь благодаря своему новому боссу!