Искушение дьявола - Кимберли Логан

Резко обернувшись, она наткнулась взглядом на картину, от которой у нее перехватило дыхание. Всего в нескольких шагах от них на крупном и мощном вороном скакуне, вполне подходящем для дьявола, сидел человек, которого она сейчас меньше всего хотела бы видеть. Это был Хоксли.

Филипп сделал мне предложение. Я потрясена. Несмотря на всю силу нашей любви, я не ожидала, что он когда-нибудь позовет меня в жены. Мне хотелось броситься ему на шею и без колебаний принять его предложение, но я понимаю, что это невозможно. Он почти ничего не знает о моем прошлом!

Из дневника Элис Маршан 2 августа 1794 года

Сердце Моры подпрыгнуло к самому горлу. Она во все глаза смотрела на Хоксли, и в ее душе росла тревога.

О Господи, что он здесь делает? Может, это кошмарный сон или игра ее больного воображения? Но каким образом ее подсознание ухитрилось породить этот сюжет?

Она крепко зажмурилась и мысленно досчитала до десяти, всеми фибрами души заклиная его исчезнуть. «Боже милостивый, сделай так, чтобы, когда я открою глаза, его здесь не было!» Однако она прекрасно знала, что никакие молитвы и заклинания ей не помогут.

Хоксли никуда не делся. Он по-прежнему сидел в седле — высокий и осанистый, в бутылочно-зеленом сюртуке, плотно облегающем его широкие плечи, и брюках из буйволовой кожи, обтягивавших каждый мускул сильных бедер. Его красота совершенно выводила ее из равновесия, а острый горящий взгляд прожигал насквозь.

— Хоксли, дружище, как я рад тебя видеть! Какая неожиданная встреча! — вскричал лорд Бедфорд.

Его громкое приветствие нарушило неловкую тишину, которая воцарилась в карете. Мора вздрогнула и оглянулась на своих компаньонов. Барон приветливо улыбался, будто не замечая возникшего напряжения, зато остальные в полном оцепенении смотрели на Хоксли и были явно потрясены его наглостью.

Если герцог выглядел несколько растерянным, то леди Одивия из пунцовой сделалась смертельно бледной и беззвучно шевелила губами, в полном молчании открывая и закрывая рот, точно выброшенная на берег рыба. Мора почти не сомневалась, что если бы тетушка не лишилась дара речи, то она наверняка задала бы им всем хорошую выволочку.

Однако понять реакцию вдовствующей герцогини оказалось непросто. Она сидела, склонив голову набок, внимательно смотрела на графа. При этом лицо ее было абсолютно непроницаемым.

Интересно, о чем она думает?

— Что-то тебя давно не было видно, Хоксли, — заметил барон, по-прежнему не обращая внимания на гнетущую атмосферу, которая воцарилась в компании. — Пожалуй, ты лучше других знаешь, прекрасных дам и их секреты.

Хоксли лениво пожал плечами, ни на секунду не сводя глаз с Моры, этот откровенный взгляд смущал ее и будоражил.

— Что ж, наверное.

«Он явно скромничает», — невольно подумала Мора. Его пылающий пристальный взгляд оживил подробности их ночной нежности. Замирая от сердечного трепета, она вспомнила, как он держал ее в своих жарких объятиях, а эти четко очерченные губы медленно скользили по ее губам. Огромным усилием воли она отогнала эту волнующую картину и заставила себя успокоиться, хотя это было нелегко.

Чего он хочет? Неужели он так сильно ее ненавидит, что ему доставляет удовольствие ее мучить? Или он собирается рассказать тете и всем здешним аристократам о ее тайной ночной вылазке?

Спустя несколько мгновений, показавшихся девушке вечностью, Хоксли наконец-то оторвал от нее взгляд, и она перевела дух. Он посмотрел на всех остальных. На его губах играла улыбка, но на лице по-прежнему была непроницаемая маска.

— Добрый день, дамы. Ваша светлость. — Он снял шляпу и отвесил поясной поклон, приветствуя Теодосию, Оливию и Мейтленд. — Замечательный денек для конной прогулки. Надеюсь, вы не будете возражать, если я присоединюсь к вам?

Ему никто не ответил. Как подозревала Мора, всеобщее молчание было вызвано шоком. Вдруг вокруг стало очень тихо. Только на деревьях, росших на обочине параллельной верховой тропы, чирикали птички. Девушка не сомневалась, что на них устремлены взгляды всех присутствующих.

В этот момент мимо проехала карета с графиней Лидс и ее недавно вышедшей замуж дочерью, виконтессой Шиптон. Обе сидели голова к голове и о чем-то оживленно шептались, с жадным любопытством разглядывая маленькую группу, которая собралась вокруг ландо герцогини. Мора едва сдержала стон.

Этот человек сумасшедший! Теперь все городские сплетники примутся молоть языками. Но ему, конечно, плевать, что он станет предметом досужих домыслов. Он-то как раз упивается собственной славой. И не важно, что камни и стрелы посыплются не только на него, но и на Мору. И что та работа, которую она проделала в прошлом году, пытаясь занять достойное положение в обществе, пойдет насмарку.

Он хочет все погубить.

Краем глаза Мора заметила, как ее тетя резко подалась вперед, словно собиралась выпрыгнуть из ландо и наброситься на графа с кулаками. Но Теодосия рукой остановила ее, и Оливия замерла на месте.

Вновь наступила тишина, во время которой вдова, повернув голову, внимательно изучала графа. Ее прищуренные глаза оценивающе прошлись по нему. Такой откровенный осмотр мог смутить кого угодно, но только не Дьявола во плоти. Он сидел, небрежно вскинув бровь, и с его губ не сходила полуулыбка.

Когда герцогиня, наконец, заговорила, ее голос был холодно учтив, однако Мора уловила в нем некую долю уважения: похоже, ей понравилось то спокойствие, с которым он выдержал ее взгляд.

— Здравствуйте, лорд Хоксли. Очень любезно с вашей стороны почтить нас своим присутствием. Вы что-то хотели у нас попросить?

— Да нет, ваша светлость. Прошу прощения, что перебил вас. — Хоксли отвесил вдове вежливый поклон и взглянул на Бедфорда: — Я просто ехал мимо и краем уха услышал ваш разговор. Вы обсуждали чьи-то секреты?

Барон, наконец, обратил внимание на напряженную атмосферу, которая затрудняла дальнейшее общение, и теперь выглядел растерянным и смущенным. Однако все же ответил на вопрос графа с добродушным, хоть и несколько неловким смешком.

— Леди Оливия заявила мне, что у нее нет никаких секретов, а я ей сказал, что так не бывает. Вообще-то я привык верить дамам, но в данном случае, боюсь, мне придется отступить от своих правил.

Оливия скрестила руки на груди и перевела возмущенный взгляд с Хоксли на барона:

— Интересно знать почему?

Однако вместо Бедфорда ответил Хоксли:

— Потому что у каждого из нас есть что-то такое, о чем мы не хотели бы говорить остальным. Даже самым близким.

— Довольно смелое утверждение, Хоксли, — вмешался в разговор герцог Мейтленд. Он нахмурил лоб и высокомерно посмотрел на графа, задрав свой длинный нос, будто прикидывая, стоит ли обижаться на его столь категоричное замечание.

— Зато правдивое. Просто у кого-то из нас секреты более важные, а у кого-то пустячные. — Бросив этот намек, Хоксли вновь обернулся к Море и медленно прошелся взглядом по ее лицу, будто ища там какой-то ответ. Многозначительный взгляд его пронзительных зеленых глаз заставил девушку затрепетать от страха и странного волнения, точно он дотронулся до нее своей ласкающей рукой.