Невидимый - Мари Юнгстедт

— Что происходит, собственно говоря? Вы что, психологи? Что вы мне в душу лезете?

— Мы полицейские. И мы хотим знать.

— Я не был женат, не был помолвлен, ни с кем пока не жил. Моя работа связана с поездками — двести пятьдесят дней в году я в разъездах. Вполне вероятно, что это имеет отношение к сути вопроса, — добавил Нурдстрём саркастически. — Если вы хотите знать, занимаюсь ли я сексом, то ответ — «да». Этого можно добиться разными путями, а большего мне на нынешнем этапе моей жизни не нужно. — Он привстал со стула. — Вы довольны или вам еще что-то хочется узнать? Какие позы я предпочитаю?

И Норби, и Кнутаса удивила его реакция.

— Сядьте, пожалуйста, — попросил Кнутас. — И успокойтесь.

Кристиан Нурдстрём снова уселся и вытер лоб платком. «Надо же какой чувствительный! — подумал Кнутас. — Впредь будем с ним поаккуратнее».

— Какие у вас были отношения с Хеленой Хиллерстрём?

— Хорошие. Мы дружили. Были знакомы еще со школы.

— В ваших отношениях было что-то еще, кроме дружбы?

— Нет. Ничего такого не было.

— Вы испытывали к ней иные чувства, помимо чисто дружеских?

— Естественно, я считал, что она хороша собой. И все так считали. Вы же ее видели.

— Между вами ничего не было?

— Нет.

— А почему, как вы думаете?

— Понятия не имею. Просто не сложилось.

— По словам Пера Бергдаля, у вас с ней была «интрижка» много лет назад.

— Ерунда.

— А почему у него возникли подобные мысли?

— Понятия не имею. Он чертовски ревнив. Воображает себе бог знает что.

Больше им от Кристиана Нурдстрёма ничего не удалось добиться. Они отпустили его, взяв слово, что он сообщит, если соберется покинуть остров.

После допроса полицейские решили выпить по чашечке кофе и обменяться впечатлениями.

— За этим парнем надо приглядывать, — сказал Кнутас.

— Да, он сидел как на иголках, — задумчиво согласился Норби. — Какой взрывной темперамент! Надо расспросить его знакомых, правда ли то, что он говорит.

Кнутас кивнул:

— Я немедленно поручу кому-нибудь проверить его.

Эмма Винарве расхаживала по классу маленькой школы в Роме, заканчивая последние приготовления к празднованию окончания учебного года. За окнами вздымалась до небес серая деревянная башня церкви, яблони стояли в цвету, а за оградой школы паслись на свежей траве овцы.

Класс, украшенный ветками березы и сирени, вот-вот заполнится восьмилетками, с восторгом ожидающими долгих летних каникул.

Эмма отсутствовала несколько дней, и теперь ей хотелось побыть одной, прежде чем дети ворвутся в класс.

Все три дня, прошедшие после убийства Хелены, Эмме казалось, что ей все это мерещится. Она не могла смириться с мыслью, что такое действительно могло произойти. Она плакала, разговаривала и снова плакала. Разговаривала с Улле, с их общими с Хеленой друзьями, со всеми, кто был на той роковой вечеринке, с родителями Хелены, соседями и коллегами по школе. Пер Бергдаль сидел в следственной тюрьме в Висбю без права на свидания.

Эмма звонила в полицию и прокурору. Она умоляла, просила дать ей возможность поговорить с Пером, но безрезультатно. Они были непоколебимы. Прокурор решил полностью запретить Перу Бергдалю внешние контакты. В интересах следствия.

Эмма была уверена в его невиновности. Она думала о том, как он будет жить дальше, когда весь этот кошмар закончится. Его имя благодаря журналистам теперь известно на всю страну. Все будут подозревать его — пока не поймают настоящего убийцу. Кто же он? Она содрогнулась при этой мысли. Человек, с которым Хелена столкнулась случайно? Или кто-то, кого она знала? Знакомый, о котором Эмме не было известно?

Конечно, они с Хеленой хорошо знали друг друга и все всегда друг другу рассказывали. Во всяком случае, она так думала. Но вдруг у Хелены были от нее тайны? Эти мысли терзали ее, вызывали приступы раздражения на фоне общей скорби. Она сердилась на Улле, когда ей казалось, что он не до конца понимает ее состояние. Однажды даже накричала на него и шваркнула об пол пакет с молоком, так что брызги разлетелись по всей кухне. Даже на потолочных балках остались следы, как выяснилось на следующее утро, когда она делала уборку.

Все это казалось кошмарным сном. Словно происходило не по-настоящему. Она убрала с подоконника поникшие цветы. «Надо забрать их домой и попытаться оживить», — подумала она.

Бросила взгляд на часы. Уже почти девять. Пора открыть класс.

Дети робко приветствовали ее, войдя в класс и усевшись за парты. Они, конечно же, знали, что убитая женщина — лучшая подруга их учительницы. Эмма поздоровалась с детьми и оглядела их. Ее тронуло, как торжественно они выглядят в последний школьный день. Чистые волосы. Белые платья и отутюженные рубашки. Начищенные ботинки и белые банты в волосах.

Эмма села за пианино.

— Ну что, все собрались? — спросила она, и дети закивали.

Звонкие детские голоса заполнили класс. «Пришла пора цветенья», — запели они под музыку, как и полагалось в последний день учебного года. Эмма задумалась о своем — слова песни она после стольких лет работы в школе знала наизусть.

Летние каникулы, да-да. Сама она не питала никаких надежд. Ее единственная задача — держаться. Не допустить нервного срыва. Она должна подумать о детях, Саре и Филипе. Они имеют право на хорошее лето. Как они строили планы, что будут делать вместе в каникулы! Купаться каждый день, навестить родственников, съездить на экскурсию на остров Готска-Сандён, возможно, даже отправиться на несколько дней в Стокгольм. Как она все это вынесет? Конечно, шок постепенно пройдет. Скорбь со временем уляжется. Но сейчас тоска из-за гибели Хелены причиняла почти физическую боль. От этого чувства так легко не отделаешься. Да и как охватить сознанием то, что произошло? Ее самая лучшая подруга убита — так, как бывает только в фильмах или где-то там, далеко.

Дата похорон назначена. Похороны будут в Стокгольме. От этой мысли слезы навернулись на глаза. Она постаралась отогнать ее.

Внезапно она заметила, что дети замолчали. Как долго она продолжала играть, когда песня уже отзвучала, она и сама не знала.

Время пребывания Юхана на Готланде заканчивалось. Во всяком случае на этот раз. Он обсудил с Гренфорсом, как долго имеет смысл здесь оставаться. Полиция приостановила расследование. Похоже, никаких новых следов или версий не появилось. Сожитель убитой задержан, — по всей видимости, ему будет предъявлено обвинение. Почему его подозревают, так и не удалось разузнать. Ажиотаж вокруг убийства улегся, теперь оно фигурировало в новостях в формате телеграммы из одной фразы. Наступила пятница, а в выходные «Региональные новости» не выходили. Центральной редакции новостей не требовался репортер на месте, поскольку больше ничего важного не происходило. Решено было, что на следующее утро Юхан и Петер вернутся в Стокгольм.