Изгнание из рая - Джемма Дамиани

— Да что мы все рассуждаем, — воскликнул Кавалье, — есть мистика, нет мистики… Давайте наконец войдем в замок и посмотрим, что там есть на самом деле, а чего там нет и быть не может.

Кавалье предложил руку Амели, и они первыми вошли под своды старых развалин, а за ними и остальные.

Взгляду вошедших представились каменные стены огромного зала. У противоположной от входа стены располагался камин довольно внушительного вида, в очаге которого во весь рост мог бы поместиться человек. Из зала вело несколько разных коридоров. Тут решено было разделиться и исследовать каждый коридор в отдельности.

Сен-Клер, не растерявшись, предложил руку Марии и вознамерился идти направо. Она, усмехнувшись, ответила согласием на его предложение и приняла руку Сен-Клера, но тут же, обернувшись к Жюльетте, сказала:

— Мадам де Сен-Клер, составьте и вы с господином Сен-Жюстом нам компанию.

Сен-Клер нахмурился оттого, что планы его нарушились, однако тут же воспрял духом, полагая, что это даже к лучшему. С ними все равно бы кто-нибудь увязался, а от Жюльетты избавиться легче, чем от кого-нибудь другого. К тому же она не позвала с собой мужа, стало быть… И Сен-Клер воспарил к небесам в сладких соображениях о нечаянной благосклонности его дамы.

Дебонне, Дюруа и Мишло направились в левый коридор, а Кавалье с Амели вошли в ту дверь, что была рядом с камином.

Сен-Жюст и Жюльетта прошли вперед, за ними проследовал Сен-Клер со своей дамой. Перед небольшим поворотом Сен-Клер покачнулся и взялся за голову. Первая пара моментально пропала из виду.

— Что с вами? — Мария обеспокоилась внезапной остановкой. — Вам нехорошо?

— Да, — Сен-Клер крепко держал ее за руку.

Он еще раз покачнулся, и Мария вынуждена была поддержать ею. И тут, воспользовавшись ее замешательством, Сен-Клер обнял Марию и прижал к себе.

— Мне и в самом деле нехорошо. Мне дурно делается, когда я вдали от вас.

— Бесчестный вы человек… — пробормотала она, пытаясь отодвинуться от него.

— Я люблю, а как говорится, «любовью оскорбить нельзя… нас оскорбляют безучастьем[3]»… Я не один раз говорил вам и повторю еще: я люблю вас. И никто, кроме вас, мне не нужен. — Он почти шептал ей это на ухо.

— Вы с ума сошли. — Она увернулась от него. — Тут рядом ваша жена, неужели вы не боитесь, что она услышит всё это?

— Пусть слышит. Мне не жаль ее.

— А мне жаль. Я не хочу оскорблять ее предательством. К тому же я повторю вам это еще раз, раз вы не поняли, я не люблю вас. Более того, вы мне неприятны. — Мария с силой оттолкнула Сен-Клера и наконец освободилась от его объятий.

— Вы жестоки… — Улыбаясь, мужчина встал напротив нее и не собирался сдаваться так просто.

— Жестоки вы! Вы заставляете страдать тех, кто любит вас, и тех, кого, как вы говорите, любите сами. Если вы и в самом деле испытываете ко мне добрые чувства, то прошу вас: оставьте меня в покое.

— Вы просто так это говорите. Набиваете себе цену… Вы не так добродетельны, как хотите казаться. — Сен-Клер покачал головой.

— Что? И после этих оскорблений вы станете требовать от меня любви? — Мария просто изумилась подобной наглости.

— Но я все о вас знаю, дорогая моя. Я наводил о вас справки, мне рассказывали о вас ваши друзья. У вас были любовники, и было время, когда это не оскорбляло вас. Теперь, я не понимаю, почему, вы решили прикинуться невинной жертвой моих посягательств. Это для мужа, не так ли? Вы можете обманывать его, но меня вам не обмануть, я не так глуп!

— Не смейте так говорить со мной! Все эти грязные сплетни… Мое прошлое касается только меня. К тому же люди меняются, вы об этом не думали?

— А ваш муж знает ли о вашем прошлом? — продолжал Сен-Клер.

Мария молча смотрела на него. Она уже поняла, что сейчас последует шантаж.

— Судя по вашему молчанию и по вашему виду, он ничего не знает. Так?

Мария продолжала молчать, не сводя с него глаз.

— Я ему все расскажу о вас. Абсолютно все. Даже домыслы и заведомое вранье. Но… — тут Сен-Клер помедлил, заранее торжествуя победу, — я могу и не сделать этого. Все зависит от вас… — Он взял руку Марии и поднес ее к своим губам. — Вернее, от вашей благосклонности. Скажите только: «да». Я более ничего не требую…

Он поцеловал ее руку. Мария молчала как зачарованная.

— Боже мой, Боже мой, — прошептала она. — И с такими людьми я была связана в своей юности. Если б я только знала, что они такое…

Сен-Клер принял ее ошарашенный вид и эту фразу за согласие и, не долго думая, привлек ее к себе.

— Я еще не сказала вам «да», — неожиданно твердо произнесла женщина.

От неожиданности он выпустил ее из объятий.

— Как это гадко: и эта ваша страсть, и те удовольствия, что вы изволили мне сулить, так нагло оскорбляя меня в моем доме… Так знайте: мой муж знает обо мне все, включая разные слухи и домыслы. Более того, он знает и о ваших притязаниях. Он имел сомнительное удовольствие выслушать их тогда, когда вы посетили наш дом и оскорбили нас обоих. Но в отличие от вас он не угрожает мне, не обвиняет меня. Даже теперь он доверяет мне. Он знает, что у меня достанет сил и ненависти к таким как вы, чтобы оттолкнуть вас. Он знает, что я слишком уважаю себя и его для того, чтобы вступить с вами в связь. Идите и хоть всему свету раструбите о моих грехах. Меня вы не получите.

Сен-Клер побледнел, прижался спиной к стене и закусил губу:

— Нет, я вас не оставлю. Не хотите добром, так я силой заполучу то, что хочу.

Не долго думая, он схватил ее за руки и, навалившись всей силой, хотел уложить на пол, но Мария с небывалой легкостью вывернулась из цепких рук, толкнула его к стене и почувствовала, что удар был достаточно сильным. Сен-Клер стал оседать на пол, а она побежала от него прочь по направлению к той зале, откуда они пришли.

* * *

Тем временем Жюльетта и Сен-Жюст обнаружив, правда, не сразу, что они остались одни, некоторое время шли в обоюдном молчании. Им обоим было несколько неловко. И она, и он были еще вполне неопытны в делах ни к чему не обязывающего флирта, к тому же оба слишком серьезно относились к любви полагая, что излишним кокетством унижают это не вполне земное чувство. Через несколько минут все же они не выдержали и начали обмениваться ничего не значащими замечаниями об увиденном.

— Должно быть, раньше тут было очень страшно… — прошептала Жюльетта.

— Да нет… Не думаю… — так же шепотом ответил ей Сен-Жюст. — Тут жили люди, смеялись дети, устраивались праздники, здесь любили…