Заговор королевы - Лоренцо де Медичи

Королева, по обыкновению, испытующе оглядела присутствующих. Даже самым верным своим людям она не доверяла полностью. Слишком хорошо она знала человеческие слабости. Доверять хорошо. Не доверять еще лучше. Такое у нее правило.

Екатерина всем по очереди предоставила слово. Выслушала мнение каждого, позволила высказать свои предложения. Но ей, и только ей одной, принадлежало право окончательного решения. Она распоряжалась, отдавала приказы, распределяла задачи. Каждому из присутствующих отводилась определенная роль, и никому не дозволялось вмешиваться в обязанности другого. Труднее всего оказалось решить, кто должен быть осужден, а кому можно сохранить жизнь. Составили два списка. В один вносили имена приговоренных, во второй — тех, кого решено было помиловать. Каждый из присутствующих называл имя. Список несчастных, для которых ближайшая ночь должна была стать последней, казался бесконечным. Как только звучало новое имя, совет начинал обсуждать, в какой список оно попадет и на каком основании. Последнее слово было за королевой. Она собственноручно отмечала имена тех, кого желала спасти. Ей не приходилось объяснять свой выбор. На то ее воля.

День обещал быть на редкость знойным. Несмотря на распахнутые окна, духота в зале стояла невыносимая. Участники совета тяжко отдувались, сетовали на жару, обмахивались листами бумаги. Одна королева оставалась неподвижной. Ей тоже было жарко, но королевское достоинство превыше всего. К тому же не стоит терять время на подобный вздор, нужно сосредоточиться на главном. Екатерина слишком ясно сознавала, что каждым росчерком пера отнимает человеческую жизнь. От нее зависело сейчас будущее предводителей гугенотов, доставивших ей столько хлопот. Наконец-то пришел час, когда можно раз и навсегда указать им их место. Никогда ей не представится более удобного случая. Она ждала такого случая много лет и теперь не имела права упустить его. Нужно захватить их врасплох, в постелях. Чтобы, как изволил выразиться король, ни один не ушел живым. Всех казнить. У палачей будет много работы этой ночью.

Екатерина чувствовала, что ее направляет само Провидение. Ей предначертано спасти короля и трон. Неблагодарный труд, но кто-то должен взять его на себя. Никто, кроме нее, не способен удержать сейчас государство на краю пропасти. Ее деятельная мысль не прекращала работать. Она тщательно обдумывала каждое решение, взвешивая его достоинства и недостатки. Если развязать руки герцогу Гизу, натравив его на протестантов, то остановить его потом не будет никакой возможности. Даже у нее самой. Этот вопрос не давал королеве покоя. Слишком хорошо она сознавала, какую опасность представляет собой дом Гизов. Как безудержны их амбиции, как неутолима жажда власти. Призвать потом герцога к порядку будет непросто. Но Гизы возглавляют католическую партию, и без их помощи гугенотов не одолеть. В конце концов королева выбрала меньшее зло. В отместку за высокомерие она решила поручить Гизам самую неприятную задачу. Пусть доведут до конца дело, которое сами же так неудачно начали — убийство адмирала Колиньи.

Екатерина настаивала на том, что король Наваррский не должен пострадать ни при каких условиях.

— Но, ваше величество, ведь он и есть глава протестантов, — возразил Бираг.

— Не забывайте, сударь, что он также муж моей дочери, — ответила королева.

— Но, ваше величество, — настаивал хранитель печати, — ведь именно он, по замыслу протестантов, должен занять трон его величества…

— Довольно! — Королева повысила голос. — Ни один волос не должен упасть с головы Генриха Наваррского, это приказ. И вы лично отвечаете вашей головой за его выполнение.

Над зятем королевы висело серьезное подозрение в сговоре с мятежниками. Екатерина нисколько не сомневалась в том, что он действительно виновен. Но даже если так, она меньше всего желала, чтобы по ее велению был убит муж Маргариты. Этого она никогда не смогла бы простить себе. Нужно принять все возможные меры, чтобы сохранить его невредимым. Запереть в покоях под надзором бдительной стражи, чтобы он не мог ни с кем встречаться. Прежде всего, нужно любой ценой помешать ему передать какие бы то ни было сведения своим вероятным сообщникам.

В списках рядом с именами осужденных стояли имена тех, кому надлежало исполнить приговор. Каждой жертве был назначен свой палач. Герцогу Гизу предстояло покончить с адмиралом. Королева боялась, что гугеноты немедленно ответят насилием. Необходимо было заранее позаботиться о безопасности. Поэтому начальник городской стражи Клод Марсель получил приказ поддерживать порядок в столице. Все городские ворота должны быть заперты, чтобы десять тысяч гугенотов, расположившихся в предместьях, не могли прийти на помощь своим предводителям. Все площади, перекрестки и набережные Сены будут оцеплены гвардейцами Ле Шарона.

На Гревской площади сосредоточатся основные силы артиллерии. Этого настойчиво требовала королева. Люди Марселя не должны присоединяться к отрядам Ле Шарона. Марсель, фанатичный католик и вассал Гиза, пользовался тем не менее особым доверием Екатерины. Он и его люди уничтожат приговоренных советом гугенотов. Королевским войскам строго-настрого запрещено участвовать в казнях. Нужно сохранить лицо и на всякий случай обеспечить путь к отступлению.

В три часа пополуночи колокол Дворца Правосудия возвестит о начале действий. Измученная сомнениями королева решила оставить за собой право отменить все в последний момент.

— Все должно быть готово к условленному часу, — заключила она, — но выступим мы только по моему знаку.

Советники замерли в изумлении.

— Всегда может случиться что-то непредвиденное, — объяснила Екатерина в ответ на скептические взгляды своих сподвижников. — Это тоже нужно учитывать. Я не желаю идти на неоправданный риск и подвергать опасности моих людей.

— И каким образом ваше величество предполагает сообщить нам свое окончательное решение? — осведомился Гонди.

— Скажите мсье Нансею, капитану гвардейцев его величества, чтобы он в час захода солнца наблюдал за моими окнами, выходящими во двор Пятисот. Если в этот — и только в этот! — час он увидит меня читающей книгу возле окна, это будет сигнал, что можно начинать приготовления. Тогда вам останется только дождаться удара колокола Дворца Правосудия, чтобы начать…

Окончание фразы повисло в воздухе, словно королева отказывалась произносить зловещие слова, за которыми стояли смерть, кровь, преступление.

— Все будет исполнено по желанию вашего величества, — вступил Гонди, чтобы избавить королеву от неловкости. — Какие будут указания в случае, если капитан Нансей не увидит вашего величества у окна?

Неподвижный взгляд Екатерины был устремлен в какую-то ей одной известную точку на противоположном краю стола. Она не отвечала.

— Если капитан Нансей не увидит ваше величество, что нам тогда делать? — настаивал Гонди.

Екатерина молча поднялась и направилась к дверям. В помещении воцарилась мертвая тишина. Слышно было только шуршание черных юбок. Мужчины тотчас вскочили с мест и замерли в глубоком поклоне. На пороге королева обернулась к Гонди: