Бомбовоз Его Высочества - Алексей Волков

– Что свершилось? – не понял Воин. – Да не суетись. Пройди сначала.

В комнате помимо хозяина оказались еще двое. Одного Мышонок где-то вроде видел, второй был совершенно не знаком. Потому он поневоле умолк, не зная, допустимо ли говорить что-то при гостях?

– Это свои, – понял затруднения хозяин, однако представлять никого он не стал. Пусть клички – не фамилии, однако чем меньше знаешь, тем лучше. Извечный закон любого подполья.

– Хонтийцы восстали! Армия перешла на сторону народа! – с горячностью поведал Мышонок. – Большинство городов уже освобождены. Лишь местами еще идут бои с Гвардией. Даже по правительственным сообщениям понятно: полный успех!

– Началось! – радостно оповестил незнакомый дородный мужчина. Глаза второго гостя тоже вспыхнули от радости. Лишь Воин коротко ругнулся:

– Массаракш! А у нас почти ничего не готово. Они же были обязаны предупредить нас! Работа в войсках едва началась, достаточных запасов оружия нет, организация в стадии становления! Мы даже до сих пор не знаем, кто эти Неизвестные Отцы?

– Да какая разница? – отмахнулся первый мужчина. – Ну, не сможем их физически ликвидировать, и всё. Были неизвестными и скроются в неизвестности. После победы найдем. Главное сейчас – действовать, не теряя темпа, пока власти не пришли в себя от первого удара. Хонтийцы помогут, да и Пандея не останется в стороне.

– Да, действовать сейчас – самое главное, – согласился хозяин. – Мышонок! Немедленно оповести всех, кого знаешь. Пусть будут готовы к немедленному выступлению. Начинайте с университета: студенты легки на подъем, их взбаламутить проще всего. Я же срочно позвоню членам штаба. Массаракш! Сплошная импровизация! Хоть немного бы попозже…

Поселок был уничтожен давно. Как минимум вчера, а скорее всего – позавчера. Как раз в день начала мятежа. Во всяком случае, то, что горело, уже не дымилось, и лишь тошнотворный запах гари продолжал разливаться в воздухе.

Нет, его никто не сжигал целенаправленно. Просто то ли случайно, то ли ради забавы некоторые строения были преданы огню. Зато другие стояли почти целые, если не считать выбитых стекол и выломанных дверей. И все же, общее впечатление сложилось сразу: уничтожение.

Людей видно не было. Нигде. Животных тоже. Пустые дворы, пустые огороды, сады и поля, пустые улицы…

– Пошли, что ли? – тихо проговорил Багулу.

Почему-то здесь не хотелось говорить громко.

Чачу только кивнул.

Он вызвался в разведку добровольно и был даже горд, когда ротмистр утвердил его кандидатуру, хотя в отряде хватало людей гораздо более опытных. Но у Гарду, очевидно, были свои резоны. Он не забывал: командир еще и воспитатель, потому старался хотя бы немного времени уделить новым кандидатам в гвардейцы. Да и задание наверняка казалось ротмистру относительно простым. Тогда, в первый день, он не послал обратно в город ни одного из студентов, лишь своих бойцов. Там наверняка еще стреляли, там действовали не только ополченцы, но и регулярные хонтийские части, и вообще, что войти, что выйти представляло немалую проблему.

Как ни странно, те, первые, разведчики сумели выполнить задание. Где-то раздобыли, проще говоря – украли, машину, подъехали к городу поближе и даже незаметно проникли в темноте на окраины. Дальше идти не потребовалось: все три бронехода застыли едва не на выезде из города. Сожженные, разбитые, расстрелянные из гранатометов едва не в упор. Торжествующие победители не позаботились убрать тела, и кое-кто из гвардейцев лежал рядом с «рысятами». Остальные сгорели в объятых пламенем машинах.

Как ни хотелось разведчикам отомстить, они помнили о задании и вернулись скрытно. Больше ничего не держало ротмистра в сравнительной близости от города. Зато и ничто не удерживало его гнева.

Специально отряд не воевал, но пару раз подкараулил у разных дорог небольшие группы хонтийских ополченцев и уничтожил их целиком, с добиванием раненых и расстрелом пленных. Первые когда-нибудь могли выздороветь и вернуться в строй, вторые лишь обременяли бы отряд. Но в основном Гарду старался идти скрытно. Когда с тобой четыре десятка человек против огромной страны, не стоит привлекать лишнего внимания. Карты у ротмистра были, плюс он явно знал местность и без них, поколесив по краю в многочисленных служебных командировках, и теперь умудрялся обойти населенные пункты, почти не вылезая из лесов.

Здешний поселок, по его словам, был населен исключительно выходцами из Метрополии. Причем в большинстве своем – в третьем, а то и в четвертом поколении. Потому заглянуть в него казалось делом необходимым и сравнительно безопасным. Требовалось узнать новости – не те хвастливо-патетические заявления хонтийцев, которые изредка ловили слабенькие рации бронеходов, а более приближенные к реальности. И обязательно надо было раздобыть хоть какие-то продукты. Уж свои по происхождению не откажутся дать немного еды прорывающимся на юг гвардейцам.

Багулу поднялся первым. Шел он осторожно, в полной готовности немедленно упасть, откатиться в сторону и открыть огонь. Такой же характерной походкой двигался действительный рядовой Лерг. Чачу оставалось подражать им да сетовать, что преподанные на привалах уроки были явно недостаточными.

– Вы обязаны при малейшей опасности мгновенно уходить перекатом в сторону. Попутно срывать с себя автомат, наставлять его в цель и сразу открывать огонь, – учил вчерашних студентов капрал. – Запомните – лучше упасть самому, чем быть заваленным противником. Уяснили? А теперь начали. Падать по моему сигналу. Оп! Куда? Тут же ровное место! Укрытие ищи. Холмик, бугорок, кустик. Еще раз…

– Так это… Он же издевается! – прошептал не выдержавший занятий Морану. – Нашивки заработал, а теперь гоняет!

– Правильно делает. – Чачу тоже был на пределе, но в отличие от приятеля он кое-что понимал. – Учти, освоишь воинские премудрости – будешь жить. Нет – шлепнут тебя, как птенчика, и фамилии папаши не спросят. Дело, конечно, твое. Я лично жить хочу, а потому буду слушаться капрала похлеще отца родного. Это даже не шагистика, так, элементарные приемы выживания.

Логика Бата подействовала. Рин, порою ворча под нос, стал выполнять упражнения старательно и отныне ругал не капрала, а проклятых хонтийцев. Вот их он теперь ненавидел всей душой, даже больше, чем в момент блуждания по городским улицам.

Поселок приближался. Собственно говоря, Багулу вывел тройку почти к его окраине, так, что кусты давали неплохое укрытие, позволяя отойти незамеченными, и одновременно подходили настолько близко, что до крайнего строения оставалось подать рукой.

Первый дом миновали даже без остановки. Успели убедиться в безлюдности и решили не тратить зря время. Лишь мельком заглянули за забор, вдруг что-то упустили? Ничего. Вся территория была истоптана, местами валялись какие-то тряпки и несколько выломанных откуда-то дощечек и досок, и больше ничего.

Открытие ждало гораздо дальше, не то за шестым, не то за седьмым домом. Точнее – в его дворе. Там, широко раскинув в стороны ноги, лежала женщина. Женский труп, если уж быть точным. Кто-то надругался над ее телом, потешился вдоволь, а затем разрезал живот.