Без лица и имени - Андрей Бадин

— Вы документы прочитали?

— Да, успел, все изучил.

— И что там?

— Рассказать?

— Если можно…

— Ну ладно, пока едем, расскажу, самую суть, — Семенов собрался с мыслями и начал: — Сразу хочу сказать, что в досье нет ни малейшего упоминания ни про Фархада, ни про Урусбаева. Этот Рустам, а это его кличка, темная личность. Он родился в тысяча девятьсот пятьдесят пятом году в Твери, по национальности таджик, но в Таджикистане никогда не жил. У него и второе погоняло имеется — Тадик.

Настоящее его имя Миша, по-таджикски Махмуд, а фамилия Амирбаев. Мать отказалась от него, как только родила, и оставила в роддоме. В досье указано, что она была алкоголичкой и наркоманкой, курила травку и что-то там себе вкалывала. В те времена в СССР трудно было достать качественные наркотики, не то что сейчас, и она в конце концов умерла от какой-то отравы. Миша — Рустам рос в детском доме, но этот период его жизни нам не интересен.

Отец Рустама не установлен. Имя Махмуд дала ему мать, но он его не любил и представлялся Мишей. В СССР была популярна русификация имен — все хотели быть русскими, так было легче устроиться в жизни.

— Я помню то время, — сказала Лариса, — когда евреи меняли свои имена и фамилии.

— Да и не только они. Не исключением был и подросток из детского дома в Твери Михаил Амирбаев. — Полковник поморщился, вынул из кармана носовой платок и протер вспотевший лоб. — Кличку Рустам он получил на «малолетке», куда первый раз угодил в пятнадцать лет. Причем о его жизни до этого периода известно очень мало. Лишь то, что он сирота, воспитывался в детском доме, и все. Он сам о себе ничего никому не рассказывал, даже друзьям. Хотя вряд ли у него были друзья. По свидетельству детдомовцев и его сокамерников, он был замкнутый, погруженный в себя озлобленный паренек, не желавший ни с кем иметь дело. Ничто его в жизни не интересовало.

— За что его посадили?

— Он разбил стекло витрины аптеки в Твери, проник внутрь и наглотался каких-то таблеток. Там и отрубился. Сработала сигнализация, приехала милиция и взяла его — тепленького. Очнулся он только в изоляторе, но никому ничего объяснять не стал. На суде молчал и получил пять лет общего режима. Был досрочно освобожден через три года отсидки за примерное поведение, но на воле своего ремесла не бросил.

Второй раз его осудили через пять лет, и он отправился уже в колонию для взрослых. А статья такая — торговля наркотическими веществами. К тому времени он успел заматереть и понял, что все надо делать чужими руками. Одним из первых в стране начал искать выходы на Восток, в выращивающие коноплю и мак страны. Там он начал закупать партии сырья, а торговал наркотиками здесь. Но доказать в суде то, что он организатор преступного сообщества, тогда не смогли. Взяли одного Рустама и осудили его одного. Дали семь лет, но через два года он освободился за примерное поведение.

— Даже половины срока не отчалил? — спросила Бобкова.

— Да, странное, но факт. Наверно кто-то похлопотал за Рустама, и его освободили раньше.

— Взятку дали?

— Скорее всего, да. — Семенов снова протер лоб платком и спрятал его в карман. Черная «Волга» оперативников накалилась на дневном солнце, и ехать в ней стало просто невыносимо. Водитель по просьбе Семенова включил мигалку, но все равно они застряли в пробке на Садовом кольце и стали двигаться маленькими шажками. В салоне кондиционера не было, и все изнывали от ужасной жары. Коротали время лишь за рассказом Петровича о жизненном пути Михаила «(Рустама)» Амирбаева.

— Так вот, — продолжил полковник, — наступил тысяча девятьсот восемьдесят пятый год, и в стране началась перестройка. Сама знаешь, кто ее начал. Объявили свободу, и преступные элементы вдохнули полной грудью свежий воздух вседозволенности, а впоследствии и безнаказанности. Рустам к тому времени освободился, и чем он занимался, остается загадкой и по сей день. Но в тысяча девятьсот девяноста пятом году он опять попал в поле зрения сотрудников ФСБ по подозрению в организации убийства крупного торговца наркотиками по кличке Харрис. Эскорт Харриса из трех машин расстреляли из гранатометов на горной дороге в окрестностях Пицунды. Перед этим у Рустама и Харриса была встреча в фешенебельном сочинском отеле «Дагомыс», но закончилась она скандалом. После этого Харрис вызвал из Москвы своих людей и усилил охрану. Но это, как видно, ему не помогло. Его выследили киллеры Рустама и уничтожили. Вместе с Харрисом погиб и агент ФСБ, внедренный к нему под прикрытием. Это он сообщил о встрече Рустама и Харриса.

— Харриса точно уничтожили люди Рустама? — спросила Лариса.

— Агент передал лишь то, что у них был серьезный конфликт. Большего он сообщить не успел. Это был единственный агент, успешно работавший под прикрытием в свите влиятельного наркоторговца. — Семенов покачал головой. — Ты знаешь, как нарковоротилы отбирают людей в свою свиту?

— Нет.

— Они сначала сажают кандидата на иглу, делают его крепким наркоманом и тем самым подвластным человеком и только потом приближают к себе. Он находится в зависимости от босса и никогда его не продаст.

— А Рустам ведь тоже был наркоманом.

— Был, но два года назад его убили и мы никогда не получим подтверждения этому.

— А что показывают материалы вскрытия?

— Дело в том, что запись Урусбаева уникальна. В досье у Лаврентьева нет точных данных о том, что Рустам погиб. Есть донесения внедренных в их круги агентов, что клан Рустама прекратил свое существование и его место на рынке сбыта наркотиков занял Фархад. Но ни трупа Рустама, ни точных данных о месте расстрела у оперативников нет. Лаврентьев упомянул, что Рустама убили где-то в Подмосковье, а где точно — он сам не знает.

— Может, знает, но молчит.

— Во всяком случае, в досье Рустама этого нет. Дело в том, что наркомафия — это самая законспирированная и самая коррумпированная мафия в мире. Причем правоохранительные органы прекрасно знают, где выращивают наркотики — это Колумбия и Афганистан. Они знают, кто их выращивает, кто их транспортирует, кто потом распространяет, но кто руководит всем этим делом — не знает никто. Ведь наркобосс действует через многочисленных помощников и к наркотикам не притрагивается. Он только наблюдает за тем, как конопля и мак растут на полях, как их собирают за мизерную зарплату фактически рабы, как обрабатывают урожай, фасуют и большими партиями отправляют в другие страны. Сам босс даже на плантациях и заводах по производству героина и кокаина не бывает, его люди строго следят за всем процессом и докладывают ему. А он только нежится в лучах ласкового солнца на своей вилле в Колумбии, в США или в Подмосковье прибыль считает. Огромную, надо сказать, прибыль. А в это время наркокурьеры перевозят героин из Колумбии в США или из Таджикистана в Россию, а оттуда в Европу. Везут большими и мелкими партиями, в желудках и в багаже, в поездах, в машинах, в самолетах и на судах. Везут всеми доступными способами. Адский спрут наркобизнеса протянул свои гигантские щупальца во многие страны и хочет охватить весь мир.