Проклятый металл - Павел Корнев

Но вот резня на постоялом дворе — точно не его рук дело. Меня ведь не убить хотели, нет — зуб даю! Расчет был на «горяченьком» прихватить. Очень это попытку вербовки напоминает. Но почему именно меня, почему парней даже не пытались расспросить — сразу убили? Неужели где-то засветился? Или кто-то свою игру затеял? Надо Малькольма предупредить.

Расплатившись, я вышел на улицу и первым делом прикупил короткую накидку. А то в одной жилетке замерз как собака. Потом направился к рядам, где торговали всяким разнообразным инструментом. Топоры, пилы, рубанки, стамески, ножи… Шанс подыскать хоть что-то подходящее был невелик, но с одним шилом устраивать охоту на экзекутора было несколько опрометчиво. Надо бы разжиться чем-нибудь более универсальным. Нормального оружия здесь, конечно, не найти — да и не резон его с собой таскать, — но вот пару подходящих железяк приобрести не помешает.

— Интересное исполнение. — Я взвесил в руке небольшой топорик. Широкое лезвие, изогнутое топорище. Вроде ничего необычного, стражники на такого уродца даже не посмотрят. Вот только чует мое сердце: если метнуть его вон в тот, к примеру, столб… — Сам делал?

— Батя, — хмуро глянул на меня бандитского вида продавец. — У нас в деревне у всех такие.

— Как интересно! — Я подкинул в воздух крутнувшийся топор и вновь поймал его за топорище. — Сколько хочешь?

Парень назвал цену, я поморщился. За такие деньги пяток колунов купить не проблема. Но, чует мое сердце, ничего более подходящего среди выложенного на продажу барахла отыскать не удастся. Нет, конечно, можно найти людей, которые продадут что угодно: хоть арбалет, хоть меч — были бы деньги. Только куда они мне?

Связной подошел, когда я укладывал вещи в купленный по случаю мешок. Топор, пара плотницких ножей с такими лезвиями, что оружием их назвать не повернется язык у самого придирчивого стражника, стамеска, рубанок, напильник, шило сюда же. И пусть кто-нибудь только заикнется, что я не плотник. А что? По дворам хожу, кому чего надо починяю. Вот и инструмент при мне.

— Экзекутор час назад вошел в особняк у Соловьиного моста. Крайний у садов на левом берегу. Не ошибешься, — как бы между делом остановился рядом со мной лотошник в поношенном платье. — С ним двое слуг. Сколько людей в доме — неизвестно.

— Двое слуг?! — удивился я. — Это точно его слуги?

— Сегодня утром он прибыл с ними в город.

— Особняк чей?

Что за бесовщина? Если напавшие на меня в переулке не были слугами экзекутора, зачем им понадобилась бесноватая? И кто послал их по мою душу? Ничего не понимаю!

— Какого-то приезжего дворянчика с полуночи. То ли из Норвейма, то ли из Ланса, — зевнул, прикрывая рот рукавом, лотошник. — Местные его в свой круг не приняли.

— У особняка кто-нибудь остался?

— Тебя дождутся.

Я кинул ему на лоток пару медяков, сгреб несколько пряников и пошел к выходу с рынка. Надо торопиться, а то придется за экзекутором по всему городу гоняться. В том, что он решил встретиться со своим земляком, ничего удивительного нет. И как знать, быть может, именно этот землячок и организовал мне теплую встречу. Да, это многое объясняет, многое…

Покинув рынок, я на всякий случай немного поплутал по соседним улочкам и вышел к Ольхе — небольшой речушке, которая ближе к центру города текла меж замощенных каменными блоками набережных, но дальше, за Соловьиным мостом, раздавалась вширь. Более пологий левый берег каждую весну подтапливало, и потому он сплошь зарос камышом. Засыпать это безобразие у городских властей никак не доходили руки, и выстроенные здесь особняки выходили задворками на самое настоящее болото.

Место не то чтобы непрестижное — так, серединка на половинку. И Стража своим вниманием не обделяет, и не последние люди живут, но вот Болото — и все. Теперь хоть золотом улицы вымости да дома из серебра отгрохай — один бес, Болотом район и останется. Человек с амбициями здесь никогда не поселится. А этот, вишь, сразу особняк выкупил! Странный.

Проходя мимо нужного особняка, я выругался и, не останавливаясь, поплелся дальше. Бесов праздник! Ну и район! Да тут любой наблюдатель как на ладони будет. И наверняка все друг друга знают — новая физиономия сразу в глаза бросается. Ну и как мне экзекутора дожидаться? Не ломиться же внаглую?

Дойдя до перекрестка, я свернул в выходивший к реке проулок. Прямо за высоким забором крайнего дома оказалась помойка — не иначе ее только половодье и смывает, — дальше к воде уходили сколоченные из подгнивших и потемневших от влаги досок мостки.

Солнце скрылось за темными облаками, начал накрапывать легкий дождик, и, закинув мешок на плечо, я сошел на узенькую тропинку, петлявшую в камышах вдоль заболоченного берега реки. Под ногами захлюпала вода, то и дело приходилось выискивать места посуше. Но уж лучше так, чем у всех на виду маячить. Разумеется, в это самое время экзекутор вполне может отправиться по своим делам, но…

Неожиданно я насторожился и замер на месте с поднятой ногой. Сначала даже не сообразил, что именно заставило зашевелиться на затылке волосы, потом приметил, как рядом с заполненным водой отпечатком квадратного каблука по стеблю осоки лениво стекает красная капля. Кровь?

Вот так дела!

Я развязал мешок, спрятал под рубаху шило и с топором в руке медленно и осторожно направился дальше. Не исключено, конечно, что тут местные жулики отношения выясняли — район, как ни крути, для поножовщины весьма подходит, — да только как-то в такие совпадения не верится. Аккурат ведь от нужного особняка раненый бежал. И не один он был: еще трое или четверо следом шли. Именно шли. Вот тут, например, сразу видно: бежали люди. Каблуки почти не отпечатались, только узкие отметины носков водой наполнены. Здесь же, напротив, на всю подошву ступали. Выходит, спокойно топали, не спешили особо. А несколько раз капли крови именно такими следами затоптаны. Тоже странно. Получается, преследователи никуда не торопились?

Следы вильнули в сторону, я сошел с тропинки и почти сразу увидел торчавшие из камыша сапоги. Осторожно подошел ближе, присел у трупа. Ну и что тут у нас приключилось? Ага, зарезали парнишку. На правом боку желтый камзол от крови почернел; еще и горло ножом перехвачено. Но это так — добивали. Сначала в бок ткнули, вот и кровил на бегу.

Высматривая сломанные и примятые тяжелыми ботинками стебли камыша, я выбрался на следующую тропинку и замер: впереди, на небольшой проплешине, валялось сразу три трупа. А кровищи, кровищи-то кругом!..

С топором в руке прошелся по самому краю прогалины и усмехнулся, сообразив, почему не спешили преследователи. Эти хитрецы просто загоняли дичь навстречу подельникам. Вот только дичь оказалась с норовом: одному преследователю ткнули кинжалом меж ребер, второму распороли обломившимся клинком глотку. А в том, что эти двое мертвецов не из беглецов, сомневаться не приходилось — угодивший в засаду слуга экзекутора тут же лежит. И, понятное дело, он вовсе не просто отдохнуть прилег, а с ножом в спине валяется.