Диана Де Пуатье - Иван Клулас

Совершенно неожиданно для Люрси от этих слов нормандские дворяне пришли в ужас. Аргуж сразу отказался вступить в сговор, заявив, что никогда не станет предателем своего короля и страны. Матиньон попросил дать ему одну ночь на размышления, однако на следующий день объявил, что лучше умрет, чем согласится участвовать в таком деле. Мучимые совестью, молодые люди, несмотря на данную клятву, были не в состоянии хранить тайну. Оба пошли на исповедь к епископу Лизьё Жану Ле Венёру. Несмотря на то, что канон запрещает нарушать тайну исповеди, епископ тотчас уведомил о заговоре Луи де Брезе, великого сенешаля Нормандии. Последний, как только его ввели в курс дела, послал к королю двух курьеров. Текст письма у обоих был одинаков, но ехать им предписывалось разными дорогами, чтобы хоть один наверняка добрался до адресата. Произошло это 10 августа[84]. Великий сенешаль предупреждал Франциска I о заговоре и готовящемся вторжении:

Один из курьеров с письмом сумел добраться в Клери 15 августа около 8 часов утра. Прочитав письмо, Луиза Савойская немедленно приказала великому сенешалю отправить к ней обоих дворян-нормандцев. Королева-мать поручила их допросить канцлеру Антуану Дюпра и казначею Флоримону Роберте, что те и выполнили в Блуа 8 сентября. Однако молодые люди сумели добавить к уже рассказанному очень немногое.

В свою очередь Франциск I получил письмо великого сенешаля в Сен-Пьер-де-Мутье 15 августа — накануне того дня, когда собирался войти в Мулен. Коннетабль не выехал навстречу, а лишь просил передать, что прикован к постели болезнью[85]. Король, преисполнившись подозрений, приказал незаконнорожденному отпрыску Савойского дома и великому мажордому Франции, уже успевшему покинуть Мулен, вернуться туда вместе со своими ландскнехтами, а сам вместе с отрядом во главе с герцогом де Лонгвилем отправился в замок требовать объяснений у Шарля Бурбона. Тот, не вставая с постели, заявил, будто император и впрямь делал ему кое-какие предложения, но он, коннетабль, их отверг. Он вновь отрицал, что вел переговоры насчет брака с сестрой Карла V и вступил в сговор с врагами Франции. Франциск I сделал вид, будто его это убедило. Вместо того чтобы арестовать коннетабля, он еще раз попытался завоевать его доверие и обещал вернуть все земли, даже если вердикт парламента оказался для него неблагоприятным. Вдобавок король предложил Бурбону разделить с ним командование итальянскими армиями. После этого Франциск I покинул Мулен, не сомневаясь, что укрощенный и преисполненный благодарности коннетабль вскоре последует за ним в Лион. Однако остатки сомнений побудили монарха, якобы для прикрытия, оставить в арьергарде Савойского бастарда вместе с его ландскнехтами[86].

В действительности коннетабль вовсе не думал мириться с королем. Он слишком увяз в обязательствах по отношению к императору. Чтобы выиграть время, он на две недели затянул отъезд в Лион, где его поджидал Франциск I, объяснив, будто почувствовал себя дурно, пустившись в путь даже на носилках, а потому вместо путешествия в Лион вынужден был вернуться к родным пенатам[87].

Отныне король более не сомневался в коварстве коннетабля и существовании заговора. Ночью 5 сентября монарх приказал арестовать Сен-Валье, о чьей дружбе с коннетаблем было известно решительно всем: арестовать его оказалось легко, так как Сен-Валье продолжал выполнять обязанности капитана Сотни дворян королевского дома[88]. Под стражу были взяты также Эймар де При, командующий одним из королевских отрядов адъютантов, и Антуан де Шабанн, епископ Пюи, который возвратился из Савойи, так и не сумев склонить герцога к участию в заговоре[89]. Утром 6 сентября Франциск отправил коннетаблю еще одно послание, дав последний шанс оправдаться. Но одновременно король послал своего дядю, Савойского бастарда и великого мажордома Франции, а также Жака де Шабанна маршала де Ла Палис, с несколькими тысячами пехотинцев и четырьмя-пятью сотнями всадников с целью схватить бунтовщика и разогнать войско, призванное Бурбоном на основе вассальной присяги — оно как раз начинало собираться, и было самое время принять контрмеры. Захватчики расставили ловушку. В ночь с 6 на 7 сентября оборонительно-наступательный союз, подобный подписанному между Карлом V и Бурбоном в Монбризоне, тайно подписали в Гайете коннетабль и посланец Генриха VIII[90].