Сеятели ветра - Лие Наль

делала та же Аруха. Кто бы мог подумать, что однажды такая мелочь сыграет ему совсем не на руку?

Таруо в задумчивости перебирал лаково-чёрные перья. Гладкие и жёсткие, они легко проскальзывали между пальцев.

— Когда долетим, получишь прядь с гривы кирина, — медленно произнёс наследник.

Услышав это, Нири закашлялся так бурно, что едва не слетел со своей птицы, и вперил в Таруо полный возмущения взгляд. Он сделал вид, что ничего не заметил.

Казу перевёл фразу на птичий. Покрутив головой, ворон почесал лапой скрытое за перьями ухо и больно ущипнул наездника за ногу.

Вожак ятагарасу протяжно каркнул, и птица Таруо сразу бросила дурачиться. Крылья развернулись под его ногами, блестящие и длинные, словно два клинка. Наследник Судза не подал виду, что ему страшно хочется обхватить шею птицы, он позволил себе только чуть сильнее намотать на руку золотистые верёвки и косо глянуть на Казу. Оказалось, тот уже успел обернуться полувороном.

Самый крупный ятагарасу снялся с места, пробежал по земле и взмыл в небо, тяжело хлопая крыльями, унося в темноту своего наездника, отца Таруо. Ятагарасу самого Таруо взлетел вторым. Волколюда подбросило на птичьей спине, и наследник Судза резко натянул повод. Птица коротко вскрикнула. Опомнившись, он ослабил верёвки и выдохнул, слушая, как свистит под крыльями ворона ветер.

На западе, куда направлялась стая, назревала буря.

Глава 5

Крылья со свистом рассекали воздух, унося Ханэ всё дальше от места встречи двух кланов. Он сопровождал ворона-ятагарасу, на котором восседал Шиёки и девчонка из Судза. Её присутствие настораживало. Доверие между их кланами было разве что на бумаге, и не было причин тащить с собой ребёнка. Решиться на это мог либо полный дурак, на которого глава Судза совсем не походил, либо ёкай, уверенный в своих силах, но волколюдов прибыло не так уж много. Кроме главной семьи было ещё под двадцать волков. Двадцать против почти сотни, которая у поместья Ёмори легко могла превратиться в тысячи.

Несмотря на непривычную для волков высоту, глава Судза держался с достоинством и сидел на ятагарасу, как влитой. У Ханэ закралось подозрение, что он смотрит на мир с воздуха далеко не впервые. Тот же наследник-волколюд цеплялся за птичью шею и украдкой смотрел то вниз, то по сторонам. Сопровождающий его юноша, наоборот, был необычайно дерзким: когда он отпустил вожжи и развёл руки в стороны, изображая крылья, у Ханэ дыхание перехватило. Словно дразня судьбу, юноша развернулся и сел на ворона боком.

— И как тебе это нравится? — послышался сбоку мягкий голос Казу.

— Не пойму, он дурак или проверяет нас?

Нири рассмеялся в ответ на сердитое карканье сопровождавшего его вранолюда.

— И то, и другое, — прошептал на ухо столичный ворон. Казу летел чуть выше, чтобы не задеть его крыльями, и Ханэ это не нравилось. Он молчал лишь потому, что сейчас было не место и не время для выяснения отношений. — Он верный воин, но слишком уж легко поддаётся своим чувствам.

Словно в подтверждение этому Нири свесился с ворона вниз головой, удерживаясь лишь ногами, замер в таком положении на несколько секунд, а затем без труда подтянулся обратно.

Кто бы сомневался, Шиёки решился повторить за ним. Поручив Арухе держать вожжи, воронёнок осторожно отпустил её и перевернулся вверх тормашками.

Ханэ едва слышно вздохнул. Он всё понимал, но повторять за кем-то столь опасные трюки, когда сам даже летать не умеешь — это даже не ребячество, это глупость. Девчонка из Судза, похоже, придерживалась того же мнения: крикнув Шиёки, чтобы держался покрепче, она протянула ему руку.

Шиёки только крикнул ей, чтобы сама держалась обеими руками, и зацепился за перья на шее. Пара мгновений — и он снова сел позади Арухи, красный и запыхавшийся, с улыбкой до ушей.

Судя по лицу Нири, волколюд принял немой вызов и теперь размышлял, что бы ещё такого сотворить. Додуматься до чего-то похлеще ему не дали: наследник Судза предупреждающе зарычал со своего ворона, и Нири сел на ятагарасу, как полагается. Ханэ решил, что Таруо он послушался лишь для вида, и верный он тоже только на людях. Среди волколюдов нередки случаи, когда вызов вожаку или его наследнику бросают как раз те, кто строит из себя покорных псов.

И сорока, которая держалась поодаль, наверняка из той же породы. Ханэ не верил, что птица с такой родословной служит главе Судза верой и правдой. Он поставил бы на то, что Йоко ведёт свою игру, оставаясь при этом в тени.

Весь оставшийся путь прошёл спокойно. Лишь когда ятагарасу пролетели лес, и внизу показались огни роскошного поместья, девчонка из Судза вскрикнула и спросила что-то вполголоса у Шиёки.

— Да, видишь ту гору? Вот под ней хорошо охотиться. М? Ты не будешь разве?.. А хочешь, вместе пойдём, я тебя нау…

— Так вас двоих и отпустили, — фыркнул со своего места Нири. — Ты, между прочим, будешь охотиться со мной.

Ханэ рывком развернулся к волколюду. Это в его планы не входило. В замешательстве вранолюд переглянулся с Казу, но тот словно ничего не слышал.

— Так надо или?..

— Да пусть его, — снисходительно обронил столичный ворон. — Делу не помешает.

— Правда?! — в голосе Шиёки был чистый восторг. Он хотел сказать ещё что-то, но воронёнку, похоже, не хватало слов, чтобы выразить всю радость. Поэтому он в порыве чувств стиснул в объятиях Аруху. Испуганно пискнув, девчонка попыталась отстраниться, но вовремя вспомнила, где находится.

Князь Судза и его сын одарили Нири такими взглядами, что сразу стало ясно: он с ними по поводу охоты не советовался. Ханэ мысленно поздравил себя с тем, что раскусил этого волчонка, и плавно спланировал к поместью следом за ятагарасу.

Коснувшись земли, он оглянулся на воронов, которые тащили крытую повозку с даром Судза. Ему до сих пор не верилось, что волколюды приволокли с собой кирина в знак перемирия. Слишком щедрый жест.

Гости спрыгивали с птиц один за другим. Ханэ невольно засмотрелся на волчиц: гибкие и сильные, словно ивы, они без посторонней помощи спустились на землю. Аруха улучила момент, скатилась со спины ворона цветастым клубочком и метнулась к старшим сёстрам так быстро, как могла, но Ханэ успел разглядеть сильно порозовевшие щёки.

— Эй, погоди!.. — Шиёки растерянно посмотрел ей вслед, глянул на Ханэ, словно спрашивая, что ему теперь делать.

“Твоя девчонка, ты и решай”, — мысленно усмехнулся Ханэ, пожимая плечами. Шиёки скорчил сердитую гримасу и, махнув на брата рукой, побежал к волчицам.

К залитой светом фонарей площадке спустилась последняя пара