Малявка - Маша Драч

— Огонька не найдется? — томным голосом спрашивает незнакомка, показывая в своих тонких пальчиках сигарету.

Ничего не отвечаю, молча подкуриваю ей и делаю знак бармену, чтобы повторил мой заказ.

— Скучаешь? — женщина затягивается и обдает меня дымом.

— Люблю заниматься этим делом в одиночестве, — недовольно отвечаю я.

— Этим всегда можно заняться и вдвоем, — женщина многозначительно смотрит на меня и улыбается.

Я быстро соображаю, откуда ноги растут. Оборачиваюсь и вижу лыбящегося Мишку. Он сидит за нашим привычным столиком и жестами мне показывает, мол, склей, эту красотку. Становится противно, не хочу я никого клеить. Вообще баб видеть не могу, тошно мне от них.

— На, — протягиваю несостоявшейся соблазнительнице деньги. — Это тебе за неудавшийся вечер, — выпиваю еще один стакан, расплачиваюсь за выпивку и проталкиваюсь между танцующих людей к выходу.

Хочется домой, эта недельная гульня уже знатно так начинает меня бесить. Ведь знаю, что не вытравлю из головы малую, так и зачем стараться? Пора бы уже принять себя и понять, что если девочка запала в мысли, то тут ничего не поможет. Пока не выжгут все чувства, не вытряхнут всю душу — не успокоюсь. Такой уж я мазохист.

— Ты уже уезжаешь? — Миша меня догоняет на парковке.

— Ага, — ищу в кармане брюк ключи от машины.

— Поговорить не хочешь? — ровняется со мной.

— Не о чем, — кратко отвечаю.

— Да ладно? — ехидный смешок. — Ты-то хоть мне не заливай, ок?

— Нечего заливать, — отключаю сигнализацию.

— Габ, перестань, а? — Мишка толкает меня в плечо.

— Отвали, иди в клуб, бабы тебя там уже заждались, — начинаю злиться.

— Не отвалю, Габ, понятно? Никто тебя не трогал всю неделю, и я в том числе, но слушай, это уже не смешно. Чего ты так загоняешься из-за какой-то там девки? Вы ведь даже не спали.

— А думаешь, можно начать загоняться по человеку только после секса? — недовольно смотрю на друга. — Примитивно, не находишь?

— Ну, знаешь, ты нахрен разбил свой внедорожник, влез в несколько драк, и накачиваешься виски больше обычного. Может это и норма, когда к черту летят продолжительные отношения с бабой, но в твоем случае… Ты ее абсолютно не знаешь, может у вас и не получилось бы ничего. У тебя есть Олька, нормальная баба, мозг не делает, что еще нужно?

— Чувства, понимаешь? Заманался я уже от этого секса на одну ночь, заманался от походов в клуб, я ведь уже давно не мальчик. Хочется какой-нибудь стабильности и определённости в личной жизни, детей хочу, понимаешь? Хотя, кому я это говорю?

— Габ, я понимаю твои вот эти порывы, они нормальные. Но для детей и стабильности нужна уже взрослая женщина, а не какая-нибудь малявка. Ты же ведь наступаешь на одни и те же грабли и похоже, не понимаешь этого. Девка твоя эта оперится и упорхнет от тебя, а ты опять начнешь раны зализывать.

— Всё я понимаю, поэтому отвали, Миш, и без тебя хреново, — открываю дверцу своей спортивной машины.

— Может, хоть такси вызовешь? Уже раз сел пьяным за руль.

— Я свой внедорожник распанахал не из-за алкоголя, — на губах появляется ироническая улыбка.

— Ты чокнутый, Горн, вот честное слово.

— Знаю, думал и ты это уже давно понял. Всё до понедельника не доставай меня и парней предупреди. Давай-ка пока компания на твоих плечах повисит.

— Без проблем, только пообещай, что нам не придется твой хладный труп вынимать откуда-нибудь из реки, ок?

— У меня не так много тачек, чтобы разбивать каждую из них, — я сел за руль и завел двигатель.

Я ехал по вечернему городу, слушая хриплый голос Стинга, который доносился из радиоприемника. Всегда любил этого исполнителя, есть в нем что-то необыкновенное и трогательное. Хочется напиться в хлам, да так, чтобы самого себя забыть, но не могу, какой-то внутренний барьер не позволяет. Выпил несколько стаканов, но мне мало. Перед глазами всплывает лицо пьяного Давыдова. Мерзкое зрелище, не хочу ему уподобляться. Хотя я сам по себе нихрена не лучше.

Уже скорей по инерции, чем осознанно, сворачиваю в сторону знакомого жилого комплекса. Выхожу на улицу, закуриваю. Дует прохладный ветер и меня пробирает неприятная дрожь. Внутри всё горит, а снаружи покрывается коркой льда, такая полярность ощущений уничтожает остатки равновесия, которые я отчаянно пытался сохранить всю последнюю неделю.

Выпускаю дым и шагаю во двор. Не знаю, зачем я это делаю. Часто хотелось сюда заехать, но всякий раз я отдергивал себя. Глупо это. Да и зачем? А сейчас, я словно ощутил сильный импульс, который призывал меня зайти в этот чертовый двор. Для чего? Посмотреть в окна и сотый раз убедиться в своем кретинизме? Очень умно!

Иду медленно, вокруг никого нет, сплошная тишина. Она больно сдавливает грудь и виски. Особенно эта тишина осязаема после шумного клуба. Игра контрастов вызывает тошноту. Прохожу к детской площадке и сажусь на какую-то деревянную фигуру, то ли лошадь, то ли черепаха, во всяком случаи отличная замена лавочке.

Смотрю в окна на седьмом этаже — света нет. Должно быть уже спят. Сейчас между нами пролегло ничтожное расстояние, и я могу его преодолеть. Просто подняться, выломать ту дурацкую дверь с мягкой обивкой и забрать малую. Но захочет ли она этого? Спрашивать не стану. Девочка и так мне все мозги поимела, уже незачем что-либо спрашивать. Но с другой стороны, не запоздал ли я со своими явными эгоистическими наклонностями?

Выбрасываю окурок в урну и вытаскиваю из пачки еще одну сигарету, не успеваю воспользоваться зажигалкой, как чувствую вибрацию телефона. Зажав сигарету губами, достаю смартфон, его яркий свет больно бьет по глазам. Номер Давыдова. Оклемался? Думал, он еще месяц прийти в себя не сможет. Откладываю телефон, закуриваю и смотрю на свой кулак. В синяках, как впрочем, и лицо. На днях в клубе встрял в драку, которую можно было с легкостью избежать, но мне нужно было выпустить пар. Выпустил… Теперь весь офис обсуждает разбитую физиономию начальника.

Затягиваюсь, и неосознанно мой взгляд падает на субтильную фигурку, которая сидит на лавочке соседнего подъезда. Мне хватило ровно одной секунды, чтобы мозг сообразил, кого именно я вижу. Не знаю, как это объяснить, но эту фигуру я запомнил слишком остро, чтобы вот так просто забыть. Такая уязвимость даже в самых незначительных движениях бьет точно в сердце. Такой уязвимой может быть только она.

Мой телефон вновь завибрировал. Незнакомый номер. Смотрю в ее сторону, лицо освещено тусклым светом телефона. Внутри что-то сгорает и обрывается. Бросаю сигарету, беру смартфон и уверенно направляюсь в сторону малой. Кожей ощущаю приближение неизбежного столкновения двух разных миров. Черное и белое, свет и тьма. Притяжение двух полюсов.

Поля замечает меня только тогда, когда я нахожусь в считаных метрах от нее. Вижу, как в ее больших глазах, подернутых арктической синевой, проскальзывает целый спектр различных эмоций: от удивления до облегчения, от невыразимой боли до болезненной радости. Она встает ко мне на встречу и бросается на руки, ища во мне защиту и поддержку. Запах ванили заполняет мои легкие, и я растворяюсь в этом аромате. Держать малую в своих руках, чувствовать ее, впитывать ее невысказанную горечь и обиду — невероятное ощущение.