Вредность не порок - Лариса Ильина

— Эй, Корона Российской Империи! — Я вздрогнула и чуть было не свалилась со стула на пол, потому что правый бок онемел окончательно и на сигналы мозга не реагировал. — Знал я, что ты с чудинкой, но чтоб настолько…

Я заскребла ногтями по подоконнику, силясь встать на ноги, но мои попытки, подозреваю, выглядели весьма жалко, шея тоже одеревенела, и единственное, на что я была способна, так это достойно отвечать.

— А ты — Тюбетейка Туркменской Федерации, — отозвалась я, глядя в окно, поскольку другого выбора у меня просто не было, — шибко умный…

Отлепившись наконец от подоконника, я встала и вдруг увидела под локтем сложенный вчетверо лист бумаги. Я судорожно скомкала его, пытаясь незаметно от Стаса запихнуть под свитер. Совершив к тому моменту поворот на сто восемьдесят градусов относительно подоконника, я увидела, что постель моя пуста, а повернувшись еще на девяносто, смогла разглядеть Стаса, стоящего в дверях в весьма эффектной позе.

— В кровати тебе уже не спится?

— Не-а, — протянула я, энергично растирая шею и гадая, куда же мог деваться мальчик и был ли он вообще. — А время сколько?

— Девять, — отозвался Стас, — Степанида Михайловна в город уехала… Неужели всю ночь за подоконник держалась?

— Держалась… Вот что, выйди-ка, мне одеться надо! — Я решила на всякий случай заглянуть под кровать, к тому же очень хотелось прочитать записку.

— Зачем тебе одеваться? — продолжал отсвечивать Стас. — Ты уже одета…

— Стас, — повысила я голос, — выйди!.. Пожалуйста…

— Подумаешь, — сказал он, — очень надо!

И закрыл дверь. Я тут же сунулась под кровать, но там было пусто. Тогда я вытащила из-под свитера бумажку, развернула и прочитала:

«Спасибо! До свиданья!»

— Тьфу ты! — плюнула я в сердцах.

Значит, Вовка просто-напросто проснулся раньше и ушел, пока все еще спали… А вдруг его Стас видел? Нет, не может быть, он бы не промолчал, не вытерпел. А бабка? Эта уж точно такой бы хай подняла, что чертям тошно стало бы. Выходит, пацан смылся незаметно, вот и хорошо. Скомкав лист, я бросила его в корзину. Но, подумав, достала и разорвала на мелкие кусочки. В нем, собственно, ничего криминального не было, но мало ли!

Я теперь пуганая.

Позавтракав, я сняла висящий на стене календарь и, усевшись возле окна, стала прикидывать, в какой день неплохо было бы съездить на работу. В конце месяца у нас две экскурсии, и вопросы транспорта лежали на моей совести. Конечно, никаких проблем с транспортом не ожидалось, но неплохо все же подготовиться заранее.

— Стас! — крикнула я. — Ты что делаешь?

— Читаю, — недовольно отозвался он, и я тут же поняла, что сегодняшний день ничем не хуже других.

— Мне в город надо, я поехала!

Как я и ожидала, через минуту в горнице появился Стас, держа в руке толстую книгу с закладкой из конфетного фантика.

— Чего это вдруг?

— Ничего не вдруг! В школу надо заехать. А вечером Ирка нас в ресторан пригласила, так что не буду время терять, поеду прямо сейчас, — я глянула на ходики, — автобус через двадцать минут. Ты отдыхай, не стесняйся.

Стас посопел немного, сунул книгу на полку и пошел в свою комнату. Минут через пять вышел переодетый и причесанный.

— А ты что, прямо так поедешь? — он ткнул пальцем в мой халат. — Иди переодевайся!

— А ты куда? — захлопала я ресницами. — Тебе тоже в город надо?

— Ага, надо, — ответил Стас и пошел заводить машину.

«И чего я вредничаю? — вешая календарь на место, размышляла я. — Можно было бы завтра съездить.., или послезавтра…»

Всю дорогу мы ехали молча, я смотрела по сторонам, Стас, естественно, вперед. Выйдя из машины возле школьных ступенек, сказала:

— Не знаю, сколько времени это займет… Думаю, часа три. Хочешь, возвращайся домой, я на автобусе приеду..

Стас молча кивнул и уехал. Я посмотрела ему вслед.

Зачем я это сказала? Ведь знаю, что бросить меня он просто не может, его здесь оставили, чтобы он таскался за мной, словно собачий хвост. Но мне от этого не легче!

Стас славный малый, только нянька мне совершенно ни к чему Я постояла немного на ступеньках, развернулась и направилась к воротам. Через две улицы есть недурная парикмахерская, а мне как-никак вечером в ресторан!

Потому вскоре я сидела в высоком крутящемся кресле, с интересом разглядывая свою новую прическу.

— Вам очень идет! — улыбнулась мне в зеркало парикмахерша, я улыбнулась тоже, показав, что согласна.

Потом я сделала маникюр и, потряхивая кистями рук, долго разглядывала журналы с модными лет пять назад дамскими прическами. Идти в школу мне совсем не хотелось, но раз уж приехала… Я расплатилась и вышла на улицу.

— Анастасия Игоревна! — радостно встретила меня на пороге Евдокия Ивановна, наш завуч, добрейшая пожилая дама с неприлично большим стажем работы в школе. — А я тебя, голубушка, вспоминала! График-то ты у меня оставила!

— Да?! — обрадовалась я, силясь вспомнить, о каком графике идет речь. — А я думаю, куда он делся!

— У меня, у меня, не волнуйся! А насчет автобуса я тебе один телефон дам, сейчас туда и позвоним!

За разговором мы поднялись на второй этаж и зашли в учительскую, где за журнальным столиком шумно пила чай едва ли не половина нашего педсостава.

— Анастасия Игоревна, — развела руками учительница первого "В" Светлана Кирилловна, — красота несказанная, откуда это ты?

— Из парикмахерской, — я скромно потупилась, вообразив, что мою новую прическу заметили.

В течение следующих полутора часов мы говорили о разных женских проблемах, одновременно распивая чай с бисквитным тортом. Сообразив, что Стас наверняка заждался, я потянулась к телефону, и через десять минут все транспортные проблемы были улажены, а я получила полную, честно заработанную свободу не меньше чем на неделю. Попрощавшись с коллегами, я отправилась на улицу, в очередной раз забыв у Евдокии Ивановны какой-то таинственный график.

Спустившись во двор школы, я огляделась, но ни Стаса, ни его «девятки» нигде не наблюдалось. Потоптавшись несколько минут, я обошла школу, но результат был прежним.

Не веря до конца в происходящее, я вышла со двора и направилась в сторону ближайшей автобусной остановки. По дороге, не теряя надежды увидеть знакомую «девятку», я вертела во все стороны головой, но улица была абсолютно пуста, и только страстно купающиеся в теплой белой пыли воробьи вносили в уличный пейзаж некоторое оживление. Прочитав расписание и поняв, что ближайший автобус будет только через полчаса, я собралась обидеться на Стаса и уже прикидывала, в чем именно это будет выражаться, как вдруг возле меня затормозила «Ауди», выглядевшая среди обшарпанных двухэтажных домишек старой улицы довольно экзотично.