Американский голиаф - Харви Джейкобс

Признаю: мои привычки неизменны. Логика подсказывает, что Исток всего один, хотя, возможно, есть Исток Истока, вполне возможно, Исток Истока Истока и так далее. Уютная космология. Но как объяснить столь сильное подозрение, что у меня сменилось начальство?

По приставной деревянной лестнице Джордж Халл спустился в щель, выдолбленную в скале. Каменоломня напомнила ему виденные где-то рисунки развалин Помпеи. Пыльный воздух был пропитан серым привкусом убийства.

На гранитных блоках сидели пятеро голых по пояс мужчин. Двое белых и трое черных, разделившись по цвету, поедали из корзинок ланч. Запивали они теплым пивом из бочонка. На Джорджа никто не обращал внимания. С таким же успехом они могли быть стадом пасущихся волов.

– Добрый день, джентльмены, – сказал Джордж. – Кто тут у вас главный?

Вгрызавшийся в кусок сыра белый поднял руку, украшенную драконьей татуировкой. Тело этой твари ползло по плечу, закручивалось кольцами вокруг волосатого торса и прятало в штанах зеленый хвост. Голова была кистью машущей руки. Зубы-ногти впивались в краюху черного хлеба.

– Я. Майк Фоли.

– Не хочется прерывать ваш ланч, – сказал Джордж, – но время не терпит, мистер Фоли.

– Ну так говорите, чего вам надо.

– Меня зовут Хол, я геолог, работаю на правительство Соединенных Штатов. Мне поручили собрать по всей стране образцы камня, характерные для каждого штата или территории. Я здесь как представитель президента.

– Хрен ему в ухо, – отозвался Фоли.

– Камень станет частью монумента Аврааму Линкольну, памятник сейчас проектируется, – ответил Джордж.

– Лады, если вам надо камень, то вы как раз вовремя – мы выбираем тут последние обломки. От шахты ни хрена не останется, разве только горный хребет, мать его так. Сколько вам надо на статую? Хорошо бы айовский гипс воткнуть на достойное место, бороду Честному Эйбу вырезать, а то и половину святейшей жопы.

– Вы не любите мистера Линкольна?

– Сам-то он мне что? Да только от этой его войны обезьяны разбогатели, а белые люди обнищали. Правильно говорю, мужики? Черномазые знают свою цену, ага?

Черный шахтер подошел с кружкой к пивному бочонку. Выжал оттуда последние капли и пнул бочонок ногой.

Видал? – спросил бригадир. – Обезьяна! Забрал последнее, и ни тебе спасибо, ни пожалуйста. Зато мы премного благодарны мистеру Линкольну.

– Давайте к делу, – предложил Джордж. – Мне нужна плита из вашего гипса вот каких размеров: высота – двенадцать футов, ширина – четыре и толщина – два, камень обернуть в мешковину. Можете такое добыть?

– Поглядим. Но сперва о цене. Раз уж за дело взялось правительство, а мы тут все на выборы ходим, то хорошо бы, мужики, проявить патриотизм.

– Даже правительство ограничено бюджетом, – сказал Джордж.

– Чего б нам такого попросить за кусок королевской анатомии? – спросил Майк свою драконовскую руку. Затем поднес ее к уху и прислушался к нашептываниям. – Бочонок свежего лагера – как, не слишком дорого?

– Заплатить вам пивом?

– Не позже чем через час, а не то мы тут превратимся в песок. Пиво и полный ящик льда. И сто долларов на благотворительность.

– Сколько вы будете искать камень?

– Такой вот любопытный выверт: как раз сегодня утром мы откололи подходящую плиту. Вон лежит, думали на куски порубить. Значит, разрубим другую. Размеры если и отличаются от ваших, то на пару дюймов. Пути Господни неисповедимы, раз уж Он решил утолить жажду своих работников. Плита номер двенадцать – валяется на земле и ждет, когда вы ее заберете. Лучшего куска вам и за тысячу миль не найти. Обтесать, завернуть, еще что?

– Я найду повозку и заберу с собой.

– Крепкая же вам понадобится повозка – переть эту штуку одним куском. Далеко везти?

– Сорок миль до железной дороги.

– По грязной колее с таким грузом? В нем же пять тонн. Давайте расколю вам этот блок на три части. Даром, только привезете лед, который еще будет льдом.

– Не резать. Не трогать. Оставить как есть.

– Как скажете. Только никаких расписок. Частный обмен между гражданами и Белым домом. Наш скромный вклад в благое дело. По рукам, мистер Хол?

– По рукам, мистер Фоли.

– Джейсон, подними-ка свою освобожденную задницу и проводи дипломата. Покажешь ему короткую дорогу к пивоварне. Когда вернетесь со святой водой, ваша милость, президентский ломоть от Форт-Доджа будет Запакован что надо. Выгадаем минутку выпить за республику.

К изумлению моему и радости, не из-под гриба, как в известной сказке, а из-за аскетичного надгробия появился маленький человек. Он был одет с безупречностью манекена, от бриджей до миниатюрной макушки, коронованной черным котелком.

Что за видение? Что за добрый дух явился развлечь своих павших товарищей? Так оно и было в прямом смысле! Ибо маленький человек оказался не кем иным, как Генералом Мальчиком-с-Пальчиком; сей поразительный артист и главная опора Ф. Т. Барнума пришел отдать почести армии, а также ее повеселить.

В сем театре скорби, под хмурым небом Генерал предложил солдатам то единственное утешение, которое он мог им дать. Смеялись ли молчаливые зрители его комическим номерам? Кто знает. Однако автор этих строк должен признаться, что во время сильного и мастерского представления из его изумленных глаз брызнули слезы.

В отдельном кабинете «Цветущего клуба» на Пятой авеню Генерал Мальчик-с-Пальчик, скомкав мячиком «Горн», швырнул его к столу, где гологрудая женщина, звавшаяся мисс Луна, массировала Финеаса Барнума.

Спину Пальчика растирала помощница Луны по имени Змейка – юная азиатка, чья и близко не столь роскошная грудь все ж подпрыгивала в оптимистичной надежде на скорый расцвет. Мисс Луна брала объемом, Змейка – непосредственностью. Пальцы ее плясали. Генерал не завидовал и не чувствовал себя обделенным. Его бывший импресарио, а ныне член законодательного собрания штата Коннектикут заслужил эту Луну, с ее большими сиськами.

– Напрасно вы не сказали мне, что собираетесь в Геттисберг. А то бы там было пятьдесят рыдающих репортеров, – проворчал Барнум.

– «Опора мистера Барнума, сильное и мастерское представление». С таким не поспоришь, Ф.Т. Это был мой каприз. Не для рекламы. Я поехал сам по себе.

– Капризы – роскошь, которую ни вы, ни я не можем себе позволить, Генерал. Заметка весьма благожелательна, и тем не менее мы упустили шанс. В будущем вы должны использовать любую возможность.

– Просчитывать всякое движение наяву и во сне? Это ваша философия?