Хаос и Тьма. Книга третья - Александр Арсентьев

Я несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь взять себя в руки, и вскоре мне это удалось. На данный момент пришлось довольствоваться малым — я жив, и это главное! Я попробовал осторожно пошевелить ногами и еще раз — руками … Так, двигательные функции сохранены, это хорошо. Что же касается того, где именно я сейчас нахожусь, то … тут особого ума не нужно — явно где-то в застенках резиденции Эдея Тридана! Мы же теперь пленники …

Мы … Это местоимение немедленно заставило меня вспомнить о том, как Мирис выдавила глаза Леона … Я сжал зубы и заскрипел ими … Вот же сука! И, кстати, где теперь мой спутник?

— Леон …, — тихо позвал я, без всякой, впрочем, надежды …

Ответом мне была звенящая тишина …

Пытаясь ознакомиться с обстановкой, я нащупал под собой грубо обработанные доски, заканчивающиеся в паре десятков сантиметров справа. Слева была каменная стена. Вернее, не каменная, а … Я еще раз прошелся по ней пальцами. Гладкая, такой эффект могла бы дать тщательная шлифовка. Я еще раз погладил поверхность стены и немедленно замер, до глубины души потрясенный произошедшим — от моего касания по ровной поверхности стены пошла слабая волна свечения — прямо как северное сияние в ночном небе. И хотя она блекла по мере расхождения по сторонам, тем не менее — я сумел разглядеть часть стены своей камеры. Осознав, как это работает, я потер стену более интенсивно.

Волны, одна за другой, побежали по стенам, потолку и полу, немедленно обрисовав мне размеры помещения, в котором я был заперт — маленькая, метра три на четыре, камера без окон и одной низкой дверью. В углу я успел разглядеть небольшой помост с темнеющей дырой, по всей видимости — предназначенной для справления нужд. Мало того, что сияние расходилось по всей площади помещения, — оно обозначило и толстые металлические цепи, заканчивающиеся массивными кольцами, намертво вмурованными в стену. Мда, перспективы мои явно невеселые …

Я откинулся на нары и попытался отрешиться от действительности, заново прокручивая в голове события, предшествующие водворению меня в эту камеру.

Какое-то время спустя я пришел к выводу, что произошло что-то в корне неправильное — ну, не могли Триданы вот так запросто одолеть Мастера в магической дуэли! Помнится, еще тогда — во время этой битвы я недоумевал по поводу того, что Леон не пускает в ход свои возможности на полную …

«Ничем» — ответил он тогда на мой вопрос о том, не могу ли я чем-то помочь ему. Стало быть, он уже тогда понял, что столкнулся с чем-то непостижимым! Оно и понятно, времени объяснять все это мне у него тогда не было. Как и сил … Я припомнил то, как побагровело его лицо от неимоверного напряжения; его слабый хриплый голос и … тень растерянности в глазах — все это было так непохоже на того Мастера, что я привык видеть перед собой …И уж тем более — эпизод, во время которого дочь Карла Тридана лишила его глаз — этот факт был вообще для меня непостижим! А каким беззащитным и жалким выглядел он в тот момент, когда без сознания лежал на полу тронного зала …

Я в растерянности покачал головой. В сознании билась одна-единственная мысль: «И что теперь делать?» Слепой и неизвестно вообще — живой ли Мастер находится неведомо где … Так как при появлении в Диясе мы заблокировали все контакты и саму Мощь, то Лора, а следовательно — и все посвященные Хаоса находятся в полном неведении относительно нашей с Леоном судьбы и того полномасштабного заговора, что зреет сейчас на просторах Дияса. Не знают они и о том, что их противниками являются отпрыски Карла Тридана … Невольно я проклял самонадеянность Леона, который вознамерился в одиночку устранить угрозу, нависшую над всем Хаосом. Хотя, откуда он мог знать … Очевидно, что пресловутая Мощь ничего не шепнула ему на ухо по поводу такого исхода нашей кампании. А я … А что — я?! Особь, заключенная в теле посвященного, отчаянно мечущаяся в бесперспективных попытках обуздать текущую в ее жилах силу. Ноль без палочки …

Звякнув звеньями цепи, я в исступлении ударил кулаком по доскам своих нар. Цепь, как и ближайший к ней участок стены, осветились коротким всполохом. Я задумчивым взглядом проводил эту аномалию до той самой поры, пока она не иссякла сама по себе … Что-то в этом есть … Определенно, и стены, и оковы сделаны из одного материала. Хотя, нет! Камень и металл … Не вяжется. Но сияют-то они абсолютно одинаково!

Возможно, тут присутствует какая-то магическая составляющая? Я ухватил цепь и яростно ее потер — в ответ она одарила меня сиянием. Потом я вновь прикоснулся к стене, и по площади камеры пошло свечение, вновь напомнившее мне северное сияние. В то же время я внимательно прислушивался к своим внутренним ощущениям, надеясь, что моя Мощь хоть как-то на это отреагирует. Надежды на это, правда, практически не было — ведь Триданы, не зная обо мне всей правды и считая, что имеют дело с самим Алексом Грэйтсом, наверняка позаботились о том, чтобы с помощью Мощи я не смог отсюда выбраться …

Я вновь отчаянно потер стену и тут моя Мощь, мать ее, таки среагировала! Но вовсе не так, как я ожидал … Меня бросило в жар, после чего по всему телу пробежала страшная судорога! Определенно, моя сила была против того, чтобы я общался с этой аномалией так плотно! Но … Я взглянул на кончики своих пальцев — они еще горели слабым отголоском сияния, подобного тому, что расходилось по стенам моей темницы. Правда, немного иным оттенком: мое было цвета янтаря, а по стенам разбегались волны более холодных тонов — ближе к изумрудно-синему … Стало быть … Что?! Я никак не мог сформулировать результат своих изысканий …

В этот момент раздался тихий скрип металлических петель, и дверь в камеру приоткрылась. Свет факела, проникший в проем, поначалу заставил меня прикрыть глаза ладонью, но уже через пару секунд я смог разглядеть коренастую фигуру моего тюремщика, возникшую на пороге. Стражник держал в руке поднос, который он тут же поставил на пол.

— Ия тхун тепра толлен! — рявкнул он. — Э котро там — миас горол тхун!

И хотя он произнес все это на языке Дияса, я отлично его понял: «Скотина, ты можешь подкрепиться! И приготовься — скоро тебя навестит госпожа!» К своему великому изумлению, я даже умудрился констатировать тот факт, что посетитель родился явно не в этом мире — в его произношении явно присутствовал чудовищный акцент. Вероятно, передо мной был один из наемников-переселенцев. Я вновь невольно покачал головой: «Это ж надо так!» Либо память самого Грэйтса-младшего, либо его Мощь услужливо предоставляли мне доступ к лингвистическим возможностям прежнего владельца этого тела …

— Благодарить не буду, убирайся! — произнес я на чистейшем диясском, отчего взгляд стражника застыл в недоумении. — Пошел вон, я сказал!

Он поспешно ретировался, заперев за собой дверь и вновь оставив меня во тьме. Впрочем, сей факт меня уже не особо смущал — то ли мои глаза уже начали привыкать к темноте, то ли — это являлось одним из проявлений моих скрытых возможностей, но, так или иначе, я мог различить размытые очертания подноса на полу и стоящие на нем тарелку и кружку. Уже неплохо!

Звеня цепями, я слез с нар и сделал пару шагов по направлению к своему «обеду» Едва я касался пола ногой — по полу вновь разбегались световые волны. Остановился и грязно выругался — длины цепи явно не хватало! Да вы, суки, издеваетесь?! Пить хотелось неимоверно, в глотке пересохло … Матерясь, я опустился на пол, вытянул вперед ногу и умудрился-таки зацепить пальцами ноги край подноса и подтянул его к себе. В ходе этой «спецоперации» часть воды вылилась на поднос. Я вновь проклял посетителя и, схватив кружку, сделал жадный глоток. После этого я уделил внимание плошке с торчащим из нее жалким подобием ложки — так, маленькая деревянная лопатка. Впрочем, неважно — голод при виде пищи уже тоже дал о себе знать. Похлебка оказалась съедобной, и уже через минуту я бросил пустую миску обратно на поднос и допил остатки воды. После этого я благодушно отрыгнул и, вернувшись на нары, растянулся на жестких досках своего тюремного ложа. Итак …