Мир смерти - Стив Лайонс

Маккензи нудил, чтобы они разбили лагерь — схватка, видимо, забрала у него слишком много сил, — но Грейс настаивал на продолжении марша.

— От этого места веет смертью, — проворчал он и пнул свежий птичий труп, который, даже лишившись крыльев и головы, выполз из кустов и попытался наброситься на ногу сержанта. — Одному Богу-Императору ведомо, кто попытается напасть на нас сегодня. Например, птички покрупнее.

Но Лоренцо знал, что на самом деле была еще одна причина. После атаки бойцы как-то сникли. Теперь они вели себя еще тише, поминутно озираясь по сторонам. Никто не проронил ни слова, пока обрабатывали раны обеззараживающей жидкостью и синтекожей. Даже Вудс, который сейчас мог бы вдоволь посудачить о произошедшем, казался подавленным. Как верно подметил Бракстон, им доводилось встречаться и с более страшными угрозами, но не такими, как эта. То, что птицы сражались за гранью смерти, — в этом было что-то жуткое. Катачанцы испокон веков жили по законам природы, но этой ночью эти законы были нарушены. Грейс хотел увести их подальше от проклятого места, занять чем-то другим.

— Пять минут, бойцы, — бросил он. — Заканчивайте со своими делами и уходим отсюда!

Левый глаз Ландона затек кровью, — видимо, одна из птиц успела клюнуть его кривым клювом. Майерс и Сторм прислонили салагу к дереву, обтерли лицо тампонами из аптечки и принялись накладывать на глаз повязку.

— Подумать только, — добродушно сказал Сторм, — ты и повоевать-то толком еще не успел, а уже рвешься получить увечье на всю жизнь. Что, так сильно хочешь получить кличку?

— Быть того не может, Дикарь, — отозвался Майерс, — хоть он и салага, но не даст себе выбить глаз — как-никак один Одноглазый у нас уже есть.

— Точно, — с напускной серьезностью согласился Сторм, — двух таких быть не может.

Ландон улыбнулся, но тут же скривился от боли. У Лоренцо внутри похолодело. Он знал, что Майерс и Сторм всего лишь старались подбодрить парня, но на мгновение он испугался, что салага заработает прозвище раньше его. Лоренцо тут же отогнал эту мысль и выругал себя: его товарищ был ранен и нуждался в помощи. А если бы вместо Ландона в грязи сейчас валялся Лоренцо, задаваясь вопросом, сможет ли он еще когда-нибудь видеть обоими глазами?

Армстронг обрабатывал глубокий порез на руке, алевший среди переплетения старых шрамов. Он зашивал его иголкой, зажав во рту палку, чтобы не закричать от боли. Но как только Грейс скомандовал подъем, Армстронг, как и все остальные, поднялся на ноги и лихо забросил рюкзак за спину.

Маккензи понял, что сержант был прав, поэтому не стал спорить. Но от Лоренцо не укрылся взгляд комиссара: ему определенно не нравилось то, что катачанцы во всем подчинялись своему сержанту, а не старшему по званию офицеру. Ничего, кроме проблем, это не сулило.

Через полтора часа, когда джунгли вокруг слегка поредели, Грейс замер и приказал всем замолчать. Какую-то секунду он внимательно вслушивался, а затем заявил, что это место не хуже любого другого. Бракстон сбросил с себя рюкзак и с тяжелым вздохом повалился на землю, но тут же с виноватым видом снова встал, увидев, что катачанцы взялись за работу. Первым делом они выкосили все растения, которые могли оказаться опасными. Доновиц заметил притаившегося за деревом жгучеплюя. Они прочесали подлесок, и Майерс наткнулся на древесную ящерицу. Та метнулась ему в пах, подскочив куда выше, чем Лоренцо мог себе представить, но Майерс одним взмахом ножа рассек ее прямо в воздухе.

— Стоит разжечь огонь, — сказал Доновиц, обращаясь скорее к сержанту, нежели к комиссару.

Грейс согласно кивнул, и Маккензи тут же открыл рот, явно собираясь возразить.

— Думаю, риск оправдан, — резко произнес Грейс. — Когда поешь горячей пищи, то и воевать станешь лучше. А стемнеет очень быстро. Не знаю, как вы, но я предпочитаю видеть, что ко мне подкрадывается, а ночью в джунглях бодрствует целый зверинец.

— К тому же, сэр, — как всегда вежливо сказал Дуган, — мы сможем узнать, какие существа боятся огня.

«А какие — нет», — про себя добавил сержант.

— А где Слай Мэрбо? — вдруг спросил Бракстон. — Он не придет?

Ответом ему послужило молчание. По правде говоря, никто из катачанцев понятия не имел, где сейчас был Мэрбо. Они не видели и не слышали его уже несколько часов. Возможно, во время нападения птиц он стрелял откуда-то сбоку, но в суматохе боя Лоренцо мог и не заметить его. Или Мэрбо разведывал дорогу, но столкнулся с орками и занял снайперскую позицию, где он мог ждать часами или даже днями — сколько понадобится. Но в одном Лоренцо не сомневался: где бы сейчас ни был Мэрбо, он сможет о себе позаботиться. Слай вернется.

Воины Джунглей быстро расправились со своими пайками — все они дико устали, и никому уже не хотелось охотиться или собирать коренья. В любом случае за прошедший день катачанцы усомнились, так ли уж хорошо знают эти джунгли, поэтому никто не рвался прямо сейчас проверять свои знания на практике.

Ночь наполнилась трепетом крыльев летучих мышей, тихим стрекотом насекомых, а в какой-то момент мимо бойцов протопало что-то крупное и тяжелое. Огонь привлекал странных, похожих на мотыльков существ; хотя они не казались агрессивными, Армстронг заметил у них зазубренные жвала, и катачанцы на всякий случай давили их при любой же возможности.

Кроме того, здесь водились змеи. Сторм заметил, как одна из них, с метр длиной, тонкая и черная, пыталась уползти под корни дерева. Он взглянул в ее глаза-щелки, бросая вызов, и змея уставилась на него в ответ. Она зашипела, сделала выпад, и лишь тогда, убедившись, что она представляет опасность (как будто в этом могли быть какие-то сомнения), Сторм поймал ее за голову и пальцами закрыл пасть. Дикарь вырвал змею из гнезда и обеими руками хлестнул ею о землю, точно кнутом. Все случилось так быстро, что Лоренцо успел заметить только узор из серебряных треугольников на ее спине. Сторм бросил безжизненную тушку Доновицу, который, наверное, во время своей вахты попытается выдавить из ее желез яд для анализа.

Лоренцо не очень хотелось спать в месте, о котором он так мало знал. Но выбора у него не было, и к тому же он доверял своим товарищам, поэтому Лоренцо все же улегся на сырую землю и вскоре уснул.

Его разбудил Сторм.

Лоренцо потянулся к Клыку и привстал, но Сторм легко тронул его за плечо, и в глубинах его косматой черной бороды расцвела веселая улыбка.

— Спокойно, воин, — рассмеялся он. — Все в порядке, просто твоя очередь стоять на вахте.

Лоренцо кивнул и бросил взгляд на небольшой клочок неба прямо у себя над головой. Когда катачанец ложился спать, тот был непроглядно-черным, но сейчас уже немного посветлел. Если у Рогара-3 и была луна, то Лоренцо ее пока не заметил. Он набросил на себя куртку и надел патронташ, после чего осмотрел лазган.