Dragon Age. Маска призрака - Дэвид Гейдер

– Это же ты? Ты – убийца?

Впервые Рис увидел Коула почти год назад.

Он хорошо запомнил время, потому что именно тогда в Белый Шпиль дошли известия о мятеже в Киркволле. Маги тряслись от страха, храмовники наводнили все коридоры и залы. Во всей этой суете Рис то и дело примечал незнакомого юношу, который, в отличие от прочих, не метался бестолково из угла в угол, а просто… наблюдал. Одет незнакомец был довольно чуднó, однако Рис поначалу не придал этому особого значения. Либо новый ученик, либо посетитель, получивший у храмовников разрешение на вход. Во всяком случае, больше никто не обращал на юнца внимания, так зачем же ему, Рису, об этом беспокоиться? Конечно, посторонние в башне бывают редко, но все же встречаются.

Позднее, во время доклада в парадном зале, Рис опять увидел незнакомца. Сидя в задних рядах, юноша с явным замешательством наблюдал за всем происходящим. Выглядел он здесь настолько неуместно, что Рис повернулся к Адриан и спросил, кто такой, по ее мнению, этот человек.

Адриан оглянулась и озадаченно сдвинула брови:

– О ком ты говоришь? Там никого нет.

– Ты уверена?

– Шутишь? А ты что там увидел?

Рис прикусил язык. Если он видит то, чего не видит Адриан, значит этот юноша – плод его воображения или… или кое-что похуже. Быть может, это дух, а то и демон… что не сулит ничего хорошего. С другой стороны, Рис – медиум. Если странный незнакомец – демон, почему же Рис этого не почувствовал?

А потому он внушил Адриан, что произошло недоразумение, тем более что и сам был в этом почти уверен. Позднее он порасспросил других магов – само собой, крайне осторожно. Не видел ли кто в башне нечто странное? Кого-нибудь постороннего? И тогда-то впервые услышал о Призраке Башни.

Слух, конечно, был совершенно нелепый. Все научные изыскания Риса показывали, что призраков не существует. В лучшем случае это духи, которые либо изображают давно умерших людей, либо же просто заблудились в мире плоти. После смерти душа человека уходит… неизвестно куда. Если верить Церкви, души покойников пребывают у трона Создателя – в каком-то неведомом краю по ту сторону Тени. Даже сами духи утверждали, что не знают, куда деваются души умерших людей, – если, конечно, речам духов можно доверять.

И тем не менее слухи о Призраке Башни усилили беспокойство Риса. А потому он исподтишка высматривал повсюду странного юношу, исполненный решимости поговорить с ним и узнать всю правду. И, согласно старой поговорке о котелке, который закипает медленнее, если за ним следить, юноша так нигде и не появился.

Тогда Рис отправился искать его в Яму. Все, кто говорил о загадочном призраке, утверждали, что там для него самое подходящее место. Если юноша – дух, Рис должен ради науки выяснить, почему не почувствовал его… а еще – для собственного спокойствия убедиться, что его не обвел вокруг пальца чрезмерно хитроумный демон.

Он заглядывал в архивы. Он бродил по давно заброшенным уголкам башни – даже там, куда заходить было официально запрещено. К тому времени, когда Рис уже почти уверился в том, что вся эта история есть плод его воображения, он наконец наткнулся на Коула. Вернее, это Коул на него напоролся.

Рис помнил, как завернул за угол и едва не врезался в юношу, который стоял там и следил за ним во все глаза. Когда он заговорил с юношей, тот шарахнулся, словно его ударили. Встреча с человеком, который его видит, явно оказалась для Коула нешуточным потрясением, и Рису пришлось потратить немало слов и времени, чтобы хоть как-то успокоить его. Он пришел сюда, заинтригованный скитаниями Риса по Яме, однако ему и в голову не пришло, что Рис скитается по Яме именно из-за него. Коул давно уже перестал следить за тем, замечают ли его другие люди, – просто потому, что никто его не видел.

Первый разговор с ним прояснил… многое. По словам Коула, храмовники привезли его в башню и бросили в камеру. Он не помнил, когда именно это случилось, не мог припомнить и каким образом выбрался из темницы… но после обнаружил, что оказался один-одинешенек в мире, где его никто не видит. Рис никогда не слыхал ни о чем подобном. Ему пришлось даже дотронуться до собеседника, дабы убедиться, что тот и вправду существует.

– Как же получается, что ты невидим? – спросил он.

– Не знаю.

– Но… тебя все-таки видели. Пускай мельком, но все же… Мне рассказывали об этом.

– Иногда меня видят, а почему – не знаю.

Коул отвечал уклончиво. От расспросов ему было не по себе, и к тому же он опасался намерений Риса теперь, когда тот знал о его существовании. Он жарко, почти со слезами умолял не выдавать его храмовникам. Рис без особой охоты, но все же согласился. Да и кто ему поверит, скажи он, что по башне бродит человек-невидимка? Особенно если тот сам не хочет, чтобы его видели.

А потому он оставил Коула одного, пообещав когда-нибудь вернуться, и не понял тогда, почему юноша в ответ лишь промолчал с явным недоверием в глазах. Несколько дней спустя Рис вернулся и снова поверг Коула в безмерное удивление. Коул рассказал, что ему и прежде удавалось сделать так, чтобы его заметили, – это получалось, если хорошо постараться. Вот только очень скоро эти люди вновь его забывали. Коул просто переставал для них существовать… и он решил, что то же самое произойдет и с Рисом.

Вышло иначе. Рис возвращался к нему вновь и вновь. Сперва потому, что был чрезвычайно заинтригован этой удивительной загадкой. Если бы только он смог разобраться, что же делает Коула незримым, возможно, тот мог бы избавиться от невидимости. Быть может, сила, которая укрывала его от чужих глаз, могла бы стать источником новых знаний. Рис не был фанатичным ученым, но его привлекало решение сложных проблем, особенно если при этом удавалось кому-то помочь.

А Коул, похоже, как раз и нуждался в помощи. Он ни разу не заговаривал об этом, но и так было ясно, что он отчаянно одинок. И хотя понятие дружбы для него было чем-то чуждым и пугающим, страх не мешал ему приходить на встречи с Рисом. Со временем стало ясно, что помощь тут ни при чем. Рис, безусловно, хотел разгадать тайну, но теперь уже потому, что Коул пришелся ему по душе. Юноша не был скор на язык, зато обладал острым и любознательным умом. К тому же его существование объясняло, почему от Круга в нынешнем виде нет никакого толка. Что, если бы Коула встретили в башне не храмовники, а собратья-маги, если бы к нему отнеслись не с презрением и страхом, а с пониманием? Если бы ему сумели втолковать, что владение магией не чудовищное проклятие, а редкостный и прекрасный дар?

И потому Рис виделся с Коулом так часто, как только смел ускользать из кельи. Они играли в карты при свете лампы, и Коул показывал старшему товарищу некоторые диковинки из тех, что ему довелось обнаружить в Яме. Рис даже представить себе не мог, что там может найтись такое. Они болтали обо всем на свете, покуда разговор велся о пустяках. Стоило Рису спросить, каким образом Коул превратился в невидимку, или даже завести речь о том, как ему помочь, – и юноша уходил, растворяясь в темноте.