Доктора вызывали? или Трудовые будни попаданки - Соня Марей

и, несмотря на то, что мне до конца не верилось, что можно решить многие проблемы при помощи магии, было интересно. Глаза разбегались от обилия наименований, но в этом аптечном царстве я чувствовала себя как будто на своем месте, а Лик стойко ждал и терпел мои причуды. Парнишке слова старого господина были не слишком интересны, зато он разглядывал живое деревце.

— А плоды живолиста укрепляют здоровье и избавляют от кишечных колик. Скоро он зацветет, и уже через пару месяцев можете снова ко мне наведаться. Как раз созреет, — объяснил аптекарь.

— Хорошо, а сейчас я бы хотела взять у вас пенициллин.

И изучить его действие. Нет, любопытство теперь сожрет меня с потрохами, даже не думала, что встречу в этом мире что-то знакомое. Но вдруг это не тот антибиотик, что я знала?

Когда нейт Кастейн назвал цену, я поняла, что с этого момента придется потуже затянуть пояса. Как бы до столицы денег хватило, но если в дороге что-то случится? Если мы с Ликом подхватим инфекцию или отравимся? Лучше иметь при себе хоть какое-то лекарство.

Лик незаметно наступил мне на ногу и прошептал:

— Ты что? Это же сплошное расточительство!

— Не волнуйся, у меня все под контролем. Почему некоторых называют нейт? — поинтересовалась я у Лика, когда мы вышли на улицу. В мешке покоилась заветная бутылочка, это вселяло уверенность и успокаивало.

— Ты что, не знаешь? Нейт и нейра — это обращение к высокородным господам.

— Ах да, точно, — пробормотала я. — Просто забыла.

И вдруг, когда мы шли вдоль торгового ряда, раздался шум и оглушительный кошачий мяв.

— Смотри, Аннис, это же Уголек! — воскликнул Лик и припустил вслед за улепетывающим котом.

— Отдай, паршивец! — за ним с метлой в руках гнался здоровый мужик, в его отнюдь не мирных намерениях сомневаться не приходилось.

Уголек же, не расставаясь с сосисками даже под угрозой позорной смерти, улепетывал со скорость урагана. Этот гордый благородный зверь воровством промышляет, однако. Ну задам я ему, только сначала догоню! Кот забился в тупик между домами и заметался вдоль высокой стены, а на него уже надвигался грозный силуэт обворованного торговца.

— Сейчас собак спущу! Или хвост оторву, мерзавец!

— Погодите, не надо, это мой кот и я заплачу! — остановила я гневно размахивающего кулаками мужика. Его лицо раскраснелось от гнева, казалось, вместо кота сейчас он накинется на меня. — Не сердитесь, господин хороший, это животное бешеное и не совсем понимает, что делает.

Я улыбнулась, как мне показалось, обворожительно, и злобный дяденька самую малость оттаял. По крайней мере, метлу опустил.

— Следить надо за своим блохоносцем, чтобы честных людей не обкрадывал! — попенял мне с обидой.

— Уголек не блохастый, — вступился Лик. Мальчик раскраснелся и тяжело дышал после быстрого бега.

— Ну вот, мы сразу могли решить все полюбовно. Я знала, что такой большой и сильный мужчина не станет обижать котиков, — миролюбиво произнесла я. Ох, хоть бы он не принял мои слова за издевательство. — Так сколько с меня?

Во избежание проблем у “блохоносца” я, скрепя сердце, оплатила украденные сосиски, а Лик, взяв голодного и растрепанного воришку на руки, вздохнул:

— Совсем мало денег осталось.

— Ничего, зато Уголек цел, — последнее слово я произнесла угрожающе, глядя на кота с намеком.

“Будешь должен, блохастик”.

Показалось, что тот усмехнулся в усы.

“Ладно-ладно, не злись. А сосиски вкусные, спасибо” — ответил мысленно, заставив меня в очередной раз подивиться чудесам магии.

“Так значит, ментально мы с тобой тоже можем общаться? Не только голосом?”

“Пфф! А ты как думала? Ты еще много о себе не знаешь”

Его фраза преследовала меня все время, что мы ходили вдоль рядов и прилавков со всякой всячиной. Что еще мне предстоит узнать? Это и пугало, и будоражило одновременно.

Решив купить нам с Ликом по сочному алому яблоку и уже собираясь расплатиться, я протянула руку к мешочку с деньгами… и нащупала пустоту. Нет, не может быть! Как же так?! С отчаяньем ухватилась за конец аккуратно перерезанного шнурка и несколько секунд таращилась на него, не в силах поверить.

— Нас обокрали, — печально констатировал Лик, а хозяйка лотка глянула с сочувствием.

— Что ж вы, милочка, за добром своим не следите? Или не в курсе, сколько воришек на ярмарках промышляет?

Отлично! Я прозевала последние деньги, и нам с Ликом нечем оплатить проезд до столицы, а еды хватит только на один день. Мне надо срочно брать себя в руки и переставать быть такой наивной растяпой. А то в следующий раз голову украдут, а я и не замечу.

— Я могу попроситься грузить телеги или убирать уголь. Может, удастся заработать немного, — мой юный спутник ободряюще улыбнулся. — Не горюй, Аннис.

— Ценю твое рвение, но погоди геройствовать, — сказала, отводя его в сторону. В голове заскрипели шестеренки, генерируя очередную гениальную идею. — Я планирую воспользоваться своими знаниями для заработка, только для начала надо решить, где найти первых клиентов. У тебя есть идеи?

Лик почесал голову, и лицо его просветлело.

— Если тебе нужны клиенты, лучше всего поискать их в таверне! По крайней мере, хозяева все про всех знают и могут подсказать.

Я согласно кивнула, чувствуя и волнение, и предвкушение.

— Мы как раз проходили таверну, “Хрустящая корочка” называется. Давай заглянем для начала туда.

И надеюсь, нас оттуда не выгонят, как шарлатанов. Уж кто-кто, а педиатры точно всегда нужны!

Глава 8

Мне понравилась идея Лика, потому что в таких местах крутятся все городские сплетни. Перед посещением “Хрустящей корочки” мы ополовинили запасы провианта, не одному же Угольку живот набивать? Да и ребенка покормить надо. Конечно, сам Лик себя ребенком не считал, но для меня, тридцатилетней, он таковым и являлся.

В таверне царили чистота и порядок, а под потолком витали ароматы свежего хлеба и супа. Я зря опасалась, что заведение будет похоже на грязные трактиры из романов и фильмов, где бородатые мужики гремят пивными кружками и щиплют подавальщиц за мягкие места. Здесь обедали и женщины с детьми, и уютно болтали старушки в кружевных чепчиках, обсуждали какие-то важные дела хорошо одетые господа.

Заметив нас, хозяйка, полная женщина лет пятидесяти, оживилась. Заправила под косынку выбившиеся светлые пряди, отряхнула фантомную пыль с белых нарукавников и улыбнулась.

— Чем