Зов Сирены - Вера Колочкова

— Иди, Дэн, а то опоздаешь.

— Да я-то пойду…

— Вот и иди. Не стой над душой. И без тебя тошно.

Дэн ушел. По звукам, доносящимся из кухни, потом из прихожей, было понятно — обиделся. Ну и ладно, подумал Митя. Нынче все на него в обиде. Всех кругом подвел, разочаровал, разозлил… Вся бывшая жизнь — псу под хвост.

Надо было вставать, жить как-то. Умыться, кофе сварить. А может, и впрямь в хате порядок навести? В конечном итоге Дэн прав… Он вовсе не обязан терпеть в доме такое унылое чучело. То есть у чучела совесть должна быть. Как там, если перефразировать? Хоть Дэн и друг, но истина дороже? Интересно, а где он пылесос держит? И швабру…

Звонок мамы застал Митю за уборкой. Кстати, работалось очень хорошо. Когда руки заняты, всегда хорошо. Душа на время перестает скулить. Как раз тот случай, когда работа и уныние слились в дружеском объятии, когда одно другому не мешает. Может, ему в уборщика помещений временно переквалифицироваться? Митя хмыкнул и откликнулся на звонок мамы.

— Мить, ты в Испанию с Викой когда летал? Говори, только быстро.

— В июле…

— А визу тебе на полгода дали, ты говорил?

— Ну да…

— Вот и отлично. Значит, успеваешь.

— Мам, куда я успеваю? Я не хочу никуда, мам! Чего ты развела такую бурную деятельность? Слышишь? Эй, ты где?..

Мать его уже не слышала, похоже. Голос звучал вдалеке, вплетался в другой голос, деловой, девчачий и весело-вежливый:

— Значит, виза у вашего сына есть?.. Это очень хорошо… Так, сейчас посмотрим, что еще мне от вас нужно…

И — снова торопливый мамин голос в трубке:

— Митя, ты здесь? Продиктуй мне срочно паспортные данные! Быстрее, Митя! Человек ждет. Я не отключаюсь, жду.

Ему вдруг стало все равно. Чертыхнулся, пошел в прихожую, вытряхнул из портфеля на тумбочку все бумаги. Ага, вот и паспорт заграничный нашелся. Ладно… Что делать, если человек ждет.

— Диктую, мам…

— Ага, давай! Так… Отлично… Все, записала! Я через часок к тебе забегу, у меня на сегодня уроков уже нет! Расскажу все по порядку… Все, до встречи!

— Пока, мам…

К ее приходу он успел покончить с уборкой. Но Анна этого даже не заметила, прошла быстро на кухню, тяжело опустилась на стул, подняла на Митю блестящие от возбуждения глаза:

— Ой, набегалась. Сделай мне чаю, а? Сил нет… Сейчас все расскажу. Завтра утром ты уезжаешь, Мить!

— Как завтра утром? Куда?

— На автобусе в Европу. Мне по блату все оформили, даже без твоего присутствия! Главное, у тебя виза есть… Сейчас, погоди…

Она поднесла чашку с чаем к губам, сделала осторожный глоток. Потом еще глоток, нетерпеливо шевеля пальцами поднятой к виску ладони, будто сама себя поторапливала. Поставив чашку на стол, выдохнула, заговорила быстро:

— Да, в Европу! На автобусе! Прямо из города! Я и не знала, что такие туры есть! Правда, ехать долго… Но это ничего, дорога всегда отвлекает от ненужных мыслей. Тем более тебе от усталости вообще не до них будет! Там сплошные ночные переезды, города будут мелькать, страны… Конечно, все галопом, все на бегу, но нам ведь с тобой именно это и надо — чтоб на бегу? Мы ведь сбегаем, правда? Целых десять дней бегства и впечатлений на фоне физической усталости… Нет, представляешь, каково это, когда единственная здравая мысль начинает превалировать — поскорее бы до постели добраться? А за окном Европа калейдоскопом крутится… Ох, сынок, веселое я тебе придумала бегство, правда? Чего так на меня смотришь? Улыбнись лучше. Скажи: спасибо, мамочка дорогая!

— Хм… Спасибо, мамочка дорогая. Что тут еще скажешь. Перед фактом, значит, поставила, да?

— Ага, перед фактом. Да, еще забыла предупредить… Гостиницы на пути, в которых ночевки предусмотрены, тоже, конечно, препаршивенькие. Это тур экономкласса, дешевый. Извини, на сколько денег хватило… Там два свободных места в автобусе оставалось, представляешь? Кто-то в последний момент отказался, а я тут как раз и подсуетилась… Это судьба, Мить! Зато один будешь ехать, сразу на двух сиденьях, с комфортом! Выезд завтра утром, в половине девятого!

— Как завтра утром?

— А чего ждать? Все по плану, Мить! Бегущий ждать не должен, бегущий должен бежать! Девочка-менеджер сказала, что успеет сегодня утрясти все вопросы. Ну, что ты опять на меня смотришь, как на статую Командора?

— Да я еще сообразить ничего толком не могу…

— А не надо ничего соображать! Я уже проявила материнский волюнтаризм и все за тебя сообразила! Иногда, знаешь, волюнтаризм близких людей бывает очень полезен… Необходим даже… Один-то раз в жизни позволь мне это сделать, сынок! Пожалуйста!

— Ну, чего уж теперь… Ты ведь не отстанешь. Тем более за тур заплатила. Выходит, у меня выбора нет?

— Да, у тебя нет выбора. Надо собираться. Быстро, Джакоб, очень быстро! Ну же, давай неси, чего тебе постирать… Синий свитер неси, спортивный костюм, джинсы… Домой приеду, в стиралку засуну, у нее отжим хороший. Сразу поглажу, к утру окончательно высохнет! А утром все тебе привезу и провожать обязательно пойду. Хочу своими глазами увидеть, как ты в автобус сел и уехал. Давай, давай, поворачивайся, времени мало… Да, чуть не забыла! Самое главное-то! Телефон свой мне отдай?

— Мам…

— И не спорь! Доверься мне, сынок. Отдай телефон, иначе вся затея с поездкой не имеет смысла. Все, ты исчезаешь для всех, проваливаешься в небытие! Нет никого на эти несколько дней, только ты и пейзаж за окном автобуса. Сменяющаяся картинка, отвлечение. И прекрасные города Европы — Берлин, Брюссель, Прага, Париж… По-моему, еще и Амстердам есть… Ну, неважно. По ходу дела разберешься. Гид все расскажет по пути… Ну, что смотришь? Гони телефон! Где он у тебя?

Анна поднялась со стула, быстро прошлась по квартире, заглядывая во все углы. Такой решительной, такой целеустремленной Митя ее никогда не видел. Фурия! Медуза горгона! Цапнула телефон с тумбочки, тут же бросила в свою сумку, и тот провалился в ее необъятное кожаное нутро. Взвизгнула молния замка…

— Мам, отдай.

— Фигушки. Нет, нет и нет, и хватит об этом. Понимаешь, ты должен вырваться, Митька… Это твой шанс. Отныне ты не живешь в ожидании звонка, не ходишь по веревочке вокруг телефона, как собачка. Ты должен вырваться, Митька! Должен, должен…

Анна вдруг заплакала, без сил опустившись на диван, будто разом иссякли силы для решительности и целеустремленности. Митя стоял над ней истуканом, чувствуя, как жалость и досада вперемешку с чувством вины пробегают по телу изморозью. Потом сел на корточки, отвел от ее лица влажные от слез ладони.

— Мам, не плачь… Не плачь, пожалуйста! Я поеду куда скажешь, да хоть на Северный полюс, хоть в Республику Зимбабве, мне все равно! Только отдай телефон… Ну, хотя бы на вечер!

— Нет. Не отдам. И не думай даже. А плакать сейчас и впрямь нельзя… Времени нет… Все, мне пора идти, сынок! Давай одежку, где она у тебя? В чемодане? Значит, договорились, да? Завтра в семь утра я у тебя. Отсюда до места сбора группы идти всего ничего, минут десять, от силы пятнадцать. Это у парка Победы.