Обречённые на исцеление - Ирина Волохова

в тугой узел. Сняла с руки оракул, свернула и положила возле Опачо. Девочка взяла его с таким видом, что если кто и сунется – покусает. Я улыбнулась и подмигнула ей.

- Давай, может, я сама сегодня? – предложила Аса.

- Одну я тебя не отпущу. Тут всяких тварей хватает, которые норовят украсть чужих хранителей. А возле лагеря твоего сына… Нет, ему конкретно я доверяю, но вот некоторые его последователи… Раздражают.

- Тогда, что предложишь?

- Как только что-то почуешь – кастуем единение.

- Ясно-понятно.

- Блин, Аса, ну ты же взрослая японка с хорошим воспитанием! Ну, неужели тебя мог так испортить русский слэнг? – лиса пожала плечами и рассмеялась, – Ладно, рванули.

Мы побежали в сторону гор, я запрыгнула кицунэ на спину и придала ей демоническую форму. Полыхая оранжевыми всплесками фурёку, будто огненными всполохами, ломанулись прямо по поверхности озера длинными тягучими прыжками. Лес, горный хребет, снова лес…

- Справа! – рычит кицунэ.

Единение, стремительный бег, запах, прыжок на ветку дерева, бросок и рассудок куда-то уплыл…

- Остановись. – повелительный голос.

...выплывая из темноты, понимаю, что стою на четвереньках, готовая кинуться. Уши прижаты, хвосты распушены угрожающим веером, под моей правой лапой шея мёртвой косули с перегрызенным горлом. Стоп, под какой, нахрен, лапой? На меня смотрит Нихром. На дне его глаз – животный страх. Страх за свою жизнь. Инстинкт самосохранения вопит ему уносить ноги, но паника льдом сковала тело.

- Аи, он не еда.

Я крутанулась на месте, зарычав от испуга на того, кто оказался у меня за спиной. Хао зарычал в ответ, показав мне острые зубы. По его телу шли линии, идентичные росписи тела Духа Огня. Я так и села на все тринадцать хвостов с отвисшей челюстью!

- Вот это нихрена себе. Офигеть. Ты хоть раз себя со стороны в единении видел?

Вскочила, что удивительно – на две ноги, молнией обогнула его по кругу, чтобы разглядеть со всех сторон.

- Хочу тебя нарисовать. Вот такого, чтобы запомнить. – кажется, моя животная неадекватность, реагирующая на Асакуру, как на сильного представителя мужского пола, перед которым хочется лосниться и буквально вертеть всеми имеющимися хвостами, всё ещё здесь, и уходить не спешит. Именно поэтому, не отдавая себе отчёта, не думая о последствиях, касаюсь горячей кожи раскрытой ладонью. Веду вверх по руке, вниз по груди… Шаман молчит, застыв на месте и напряжённо глядя на меня. За спиной слышится топот убегающих ног – Нихром отмер и нашёл в себе силы бежать.

“Давай, Аи, ты сможешь побороть в себе зверя! Человек – идеальный хищник. Только он умеет анализировать ситуации, не обращая внимания на инстинкты. Ну же, дура, опусти руку!” – завопила Аса внутри.

Моя когтистая ладонь замерла в сантиметре от щеки шамана. Глаза с ужасом впились в неё. Перевела на потемневшие взгляд Хао, в котором… а что это? Ярость, страх, покой, насмешка, огонь, низменная потребность, желание убийства? Пустота? Тепло? Тысячелетняя усталость? Может, всё вместе? Он сглотнул. Выпирающий кадык мягко скакнул вверх-вниз. У меня приоткрылись губы в ожидании. Вот только, чего именно? На кончике языка был его жаркий, дикий, дурманящий запах.

“Нет-нет-нет, Аи! Просто. Опусти. Руку. Сейчас же. Давай!” – тихий голос Асы не успокаивал и не останавливал.

“Разорвать единение. Только бы разорвать…” – появилась в голове первая связная мысль.

“Ты здесь!” – радостный вопль лисы.

“Аса, я не смогу. Я не помню… Как тебя освободить?”

“Сейчас это не важно. Сделай шаг назад.”

“Нельзя. Иначе он кинется. Мы оба на животных инстинктах в данный момент.”

“Ладно. Ситуация патовая, остаётся только умереть. Рада была познакомиться с тобой!”

Шаман чуть наклонился к моей шее и втянул воздух, вдыхая мой запах. Носом, губами, щекой заскользил по моей коже. И его звериные повадки не удивили сейчас. Только сердце бешено стучало, выдавая нечто среднее между страхом и возбуждением. Узел внизу живота и частое дыхание так же говорили об этом. Он осторожно обхватил мою талию и прижал к себе, будто кот, стремящийся потереться всем телом.

- Когда тебе станет плохо, я вылечу тебя обнимашками… – со смешком прошептал Хао мои же слова, – Выдохни.

Воздух с шипением вышел из лёгких, резко проходя сквозь сцепленные зубы. Я расслабилась и опустилась щекой на его горячее плечо. Закрыла глаза, беспокойство улетучилось.

- Прости, пожалуйста, что зарычала. Ты меня немного напугал.

Он молчал. Снова заскользил щекой по моей щеке и защекотал ухо горячим дыханием, заставив вздрогнуть всем телом, что вызвало у него тихую усмешку. Но я-то сейчас гораздо лучше слышу!

- Надеюсь, я не наговорила тебе что-то плохое или обидное, пока была сама не своя. – его губы мазнули по виску, – Хао?

- Тс-с… – горячий шёпот у виска колышет волосы, выбившиеся из пучка, вызывая мурашки на шее, – Не говори сейчас ничего.

Мы стояли так достаточно долго. Я гладила его голую спину. Хао не мог надышаться моим запахом, вдыхал медленно и глубоко. Может, он просто старается не заплакать от воспоминаний? Хотя, это было бы глупо – ожидать от него слёз. А с другой стороны – он убийца, да, убийца, но не с каменным сердцем.

- Сэмпай?

- М?

- Какая она была, твоя мама? Расскажи о ней.

- Нет. Я не могу о ней говорить.

- Тогда, давай я?

- Попробуй.

Ху-у, ну террористы-смертники, с богом!

- Она молодая и стройная, невысокая. Пшеничные волосы, серо-голубые глаза. Голос глубокий, его хочется слушать и слушать. – Хао крепче прижал меня, я прижалась в ответ к его щеке своей, – С ней спокойно, с ней безопасно. Её руки немного грубые, натруженные, но такие тёплые и ласковые. В её глазах стоит печаль, но лишь иногда, когда Асаноха вспоминает любимого, от которого родила замечательного сына, так похожего на отца. Такого светлого и доброго, как она сама…

- Отк… – Асакура едва сдержался от тяжёлого вздоха, – Откуда ты можешь знать, какой она была?

- Мама для ребёнка – Бог. Свою я боготворила. – я отстранилась, отступила на шаг и заглянула в его глаза, – У каждого ребёнка мама самая лучшая на свете. И необходима каждому. Даже Опачо, чтобы помочь со всякими девчачьими штуками. Но у неё уже есть ты – замечательный шаман, целитель, учитель, рассказчик… Она боготворит тебя.

Шаман был серьёзен, может даже хмурился, я не смогла бы рассмотреть. Деревья