На перекрестке двух миров - Юлия Цыпленкова

Тогда Дайни поняла, что должна бежать к своему возлюбленному, чтобы он защитил и женился, более не откладывая, тем самым не позволив свершиться неправому делу. И она сбежала. Собрала все деньги, какие скопили для нее родители, подвенечное платье, которое сшила к дню свадьбы, одежды в дорогу и ночью выбралась в окно. И всё было бы хорошо, но…

Она села в утренний экипаж, а уже днем на остановке, когда пассажиры вышли, чтобы пообедать, Дайни решила заглянуть в одну из лавок, чтобы купить необходимые ей мелочи. Она заблудилась, и пока металась в поисках места остановки, экипаж уехал, а вместе с ним исчез и весь багаж, среди вещей в котором лежали и все сбережения. А та мелочь, что лежала в сумочке девушки, оказалась потраченной в местной лавке. Оставшихся монет не хватило не то, что на другой экипаж, но даже на еду.

Возвращаться домой к ненавистному жениху и жестокосердным родителям Дайни не захотела и решила добраться до возлюбленного, даже если начнет рушиться на землю. И она пошла.

— Это было ужасно! — воскликнула я. — Господин Вельмхест, мне пришлось ночевать в лесу! А моих пару монет хватило лишь на булочку и кружку молока. На следующий день я вовсе не ела…

В общем, бедняжка была в пути три дня. Измученная и голодная, она подошла к замку Ленсти. Ворота были приоткрыты, и она вошла, надеясь, что сможет выпросить хотя бы черствую корку хлеба.

— Я позвала, но мне никто не ответил, но уйти уже не было сил.

А когда заслышала шаги, испугалась и спряталась. Дайни вдруг подумала, что ее отведут в полицию, раз она вошла без дозволения. Мимо прошли несколько человек, за ними старик. Он закрыл ворота и вернулся в замок. Девушка оказалась в ловушке, в которую сама себя загнала. Но она так устала! Бесконечная дорога, голод, а сейчас она оказалась под крышей…

— А еще я подумала о кухне, что смогу поесть, и не нашла в себе сил сознаться сторожу, что он в замке уже не один.

А что один, услышала из слов старика, когда он возвращался, то разговаривал сам с собой. И как только он удалился, Дайни на цыпочках прокралась наверх, где хотела просто затаиться и выспаться, не опасаясь зверья и разбойников.

— Это уже после, когда проснулась, я решилась взять несколько вещиц… всего несколько вещиц, господин Вельмхест! Мне нужны были деньги, чтобы добраться до Канатора к моему жениху. Мне безумно стыдно, что я это сделала…

— Вы были с саквояжем, — заметил управляющий.

— Да, — не стала я отпираться. — Я нашла гардероб, когда обходила комнаты, там и взяла несколько платьев на смену и саквояж…

— И писчие принадлежности.

— Их тоже, — со вздохом ответила я, опустив голову. — Мне нужно было написать родителям, попросить у них прощения и рассказать, почему и куда я сбежала. Когда я уходила из дома, то никакой записки не оставила, опасаясь, что меня могут перехватить.

Дальше я уже не стала врать и честно рассказала, как меня обнаружил доблестный страж, и что он, как человек добросердечный, но ответственный, выпроводил меня из замка рано утром.

— Он принял меня за кого-то другого, обругал, что один из работников привел и оставил в замке свою знакомую, — добавила я, изо всех стараясь никому не навредить, но заступиться за сторожа.

— Чье имя он назвал?

— Признаться, я не запомнила, — солгала я. — Сторож назвал его только раз, а потом употреблял только — он…

— Значит, мужчина, — удовлетворенно кивнул Вельмхест. — Можете, не пытаться скрывать, госпожа Таньер. Старик Огас рассказал об Эйрисе и его сестрице. Я побеседовал и с одним, и со вторым. Что до той особы, то не мне разбираться с чужими сердечными слабостями. Однако я понимаю, отчего вы пожелали скрыть имя — вам близка их история.

— Теперь вы услышали всё, что хотели? — спросила Элиен. — Хочу предупредить вас сразу, господин Вельмхест, Дайни Таньер я вам не отдам. Эта женщина попросила защиты Богини и получила ее.

Управляющий чуть поднял брови, то ли обозначая удивление, то ли просто реагируя на слова моей покровительницы. После встал на ноги и одернул сюртук.

— Да, я услышал все, сестра, — сказал он. — Объяснениями удовлетворен, они совпадают с рассказом Огаса. Имущество вернулась в замок, кража была предотвращена бдительными горожанами.

— Не наказывайте старика, прошу вас, — уже искренне попросила я. — Он служит на совесть.

— Я знаю, — ответил управляющий. — К тому же замок недолюбливают, и оставаться там в одиночестве желающих мало. Что до вас, госпожа Таньер, — мне достался пристальный взгляд: — Вам я могу посоветовать лишь одно — возвращайтесь домой и сделайте, как велят родители. Как жил ваш жених эти годы, вы не знаете, как не знаете, что найдете или кого найдете вместе с ним. Возможно, ваш второй жених будет милосерден и простит вас.

— Благодарю, — сухо ответила я.

— Впрочем, дело ваше, я вам не брат и не отец. Это лишь мое мнение. Позвольте откланяться.

— Прощайте, господин Вельмхест, — с прохладной вежливостью произнесла старшая дочь Левит, и наш гость покинул обитель.

И едва за ним закрылась дверь, я упала на стул и шумно выдохнула. Элиен, негромко рассмеявшись, одарила меня аплодисментами.

— Вы и вправду невероятны, — сказала она. — История вышла отменной. Я и представить не могла, как вы собираетесь выкрутиться. Но итог вышел, как вы и хотели. Более меня беспокоить не будут. Вельмхест дотошен, и раз уж он удовлетворился, значит, вы сказали всё, что он желал услышать. А раз так, то и полиция больше не станет заманивать меня к себе. От души благодарю, ваше сиятельство.

— А я вас, — улыбнулась я. — За комплимент. А теперь еще раз обсудим мое путешествие в деталях.

— Извольте, — кивнула старшая дочь, и мы перешли к более важной для меня беседе.

Глава 4

Столица Камерата встретила меня так, будто я никуда не исчезала — суетностью и шумом большого города. Дорожный экипаж высадил нас с сестрой Хагнис на Большой каретной площади, куда приезжало большинство таких экипажей. На Малой каретной площади находился старый рынок, но это уже просто к слову. Потому вернемся на Большую каретную площадь.

Что я ощутила, ступив на старые плиты, которыми была выложена площадь? Трепет. Да, именно трепет. Как бы там ни было, но с этим городом была связана большая часть моей жизни. Все мечты и грезы, успехи и неудачи, взлеты и падения происходили здесь.