Имею право сходить налево - Григорий Славин

Расплачиваться за услуги Сказкин не любил. И вот теперь, предчувствуя пополнение коллекции своего ящика, он предусмотрел все на два шага вперед. Исходя из принципа «тот кто нам мешает, тот нам поможет», он быстро разогнал проблемы по углам, не дав им слиться воедино. Араб все равно готов к тому, что у красавицы Альбины он будет не первым – араба сжигала высокая любовь, а стайку недоумков можно использовать по прямому назначению. В том, что картины ему принесут, Сказкин не сомневался. И потому заранее разыскал человека, который выполнял работу несложную, но грязную. Роман Романович обращался к нему всегда, когда кто-то, по мнению Романа Романовича, на этом свете зажился. Четверо придурков принесут ему картины, и с ними нужно будет кончать быстро: тот, в чью квартиру они заберутся, сидеть и плакать не будет. Он перевернет всю Москву – из этого следует, что четверых друзей убирать нужно сразу после передачи картин ему, Сказкину. Так и будет, решил Роман Романович. Но поскольку устранение четверых стоит вчетверо больше против устранения одного, то убирать нужно и киллера. Тем более что киллер этот Сказкину не нравился. Как казалось Сказкину, у киллера с головой были большие проблемы. Нет, по части как убрать и замести следы – ему равных не было, но как он одевается?… А на чем ездит? Это же ужас… И замкнут – уже подозрительно. Нет, киллера нужно убрать. Есть люди, справятся. Как только поцы передадут картины, киллер уберет поцев. А потом люди Сказкина сразу уберут киллера. Так будет справедливо.

И вот сейчас Эрэр, как его называли за спиной подчиненные вне ящичного мира, сидел в кресле за массивным столом. Малиновое кожаное кресло гармонировало с обстановкой «английского» стиля: темного дерева мебель, окна с закругленными сводами, гобелены на стенах и самое главное – стол из кабинета короля Фридриха. Фридрих не англичанин, но стол тем не менее вливался в обстановку, как будто от него-то вся она и рисовалась. Эрэр сидел, и голова его, когда двигалась, бросала на стены солнечные зайчики от огромной хрустальной люстры. Сказкин считал, что лучше ничего, чем мало и где попало, – и брил личный парикмахер его мудрую голову каждый день.

Белая рубашка, черный костюм. Галстук змеей лежит на шее. Он давно бы уже повязал его, вышел из дома и поехал в префектуру, но Сказкин не любил откладывать дела в долгий ящик, если сделать их нужно прямо сейчас. Сунув руку под стол, он нажал на кнопку. Трель раздалась где-то там, в кабинете слышно ее не было. Не успел он вытереть платком руки, как вошел мужчина лет сорока пяти на вид, высокий, надежный в плечах. Сказкин присмотрелся к нему, словно видел впервые. И в который раз удивился тому, что глаза у этого мужчины есть, а взгляда нет. Сколько он служит ему? И не вспомнить уже. С тех пор, как Сказкин решил сколачивать ящик. Глаза есть, взгляда нет.

– Кирьян, милый, набери мне номер нашего залетного, – дождавшись, когда тот нажмет на телефоне нужную комбинацию цифр, принял трубку и дождался ответа. – Алло! Слушайте меня внимательно. Находитесь рядом с моим домом, никуда не уезжайте. Эти четверо приедут, скорее всего, на джипе, который съехал с конвейера, когда вас еще в живых не было. Малиновый джип-то. У-гм. Они зайдут в дом, выйдут. И после этого можете приступать к работе. Вы меня поняли?

– Да, – был ответ.

– Я на вас надеюсь, – сказал Сказкин. Погладил голову и посмотрел на Кирьяна: – Кирьян, милый, а где у нас Палач с Мариной?

Кирьян посмотрел мимо Сказкина на свое отражение в стекле шкафа с книгами.

– Палач болеет.

– Что, на пробку от бутылки наступил?

– Если честно, он на шмаль присел, жестко.

– Бестолочь. А Марина?

Кирьян посмотрел в окно.

– Она экскурсии по музею водит.

– Вот сука. И эта туда же.

– Нет, она правда водит. Устроилась экскурсоводом в музей Пушкина. Это она для удовольствия.

Сказкин бросил на стол ножницы.

– А Палач для огорчения, что ли? Вот же мерзота… То есть Марину найти проще? Ищи ее. – Подумав, Сказкин сказал, словно испустил дух: – А были времена, да, Кирюша? – и ностальгически-сладко поморщился, расслабляясь. – А сейчас… Помнишь, как там у Гумилева? Еще от алых женских губ его пылали жарко щеки, но взор очей уже был туп, и мысли холодно-жестоки, – вынув из коробки на столе целую сигару, он прикурил и с удовольствием втянул дым. – Падлы, – и с размаху шлепнул ладошкой по столу. – Сюда обоих!..

* * *

В квартире на Сосновой горел только ночник. Вся комната была затянута дымом, но не с улицы. На стоящем посреди гостиной столе сидел мужчина лет сорока, жмурился и курил папиросу. Учитывая приличную обстановку вокруг, выглядел он странно: шлепанцы на босу ногу, дорогой костюм, воротник белой рубашки торчал вверх, как крылья подстреленной чайки. Меж ступней ног его лежал целлофановый пакет с травой, и содержимое этого пакета находилось не только в папиросе, но и на полу, пиджаке мужчины, и на столе. Время от времени он закрывал глаза и приглаживал взъерошенные волосы. Так продолжалось вот уже сорок минут.

Клацнул замок, раздался грохот закрываемой двери. Открылась дверь в гостиную, и на пороге появилась женщина лет тридцати. В строгом деловом костюме и туфлях на высоких каблуках, она лишь добавила своим появлением контраста в общую картину. Мужчина между тем, щурясь от вспыхнувшей под потолком люстры, опустил папиросу и без удивления пробормотал:

– Какая встреча. Как ты меня нашла?

– Это моя квартира.

Мужчина подумал.

– А что я здесь делаю?

Женщина прошла ему за спину, откинула в стороны шторы и настежь распахнула окно.

– Это длинная история, – бросив сумочку в кресло, она подошла к мужчине и положила ему руки на колени. – Для нас есть срочная работа. Оплата двойная.

– Прости, – сказал мужчина, затягиваясь. – Не работаю в паре, это принцип.

Женщина вырвала папиросу из его рук, отдернула штору и швырнула окурок в окно.

– Мы всегда работали в паре!

– На самом деле?.. – снова подумал. – Ради чего этот коварный ход?

– Ты одурел уже от дури!

– Она поэтому так и называется.

– Иди в душ! – раздраженно прикрикнула женщина. – И верни ключ от квартиры, который я тебе два часа назад дала!

– Зачем так нервничать? – расстегивая брюки, пробормотал он.

– Я нервничаю, потому что, как только я даю тебе ключ, ты его сразу теряешь! Тебе пять минут, чтобы изобразить из себя нормального человека! Через час мы должны быть у Сказкина.

– У тебя нет лишней пары носков? Я свои прожег нечаянно.

– Колготки подойдут?

– Нет так нет. Зачем нервничать?

– Я нервничаю, потому что ты накурился, скотина! И никто не знает, чего от тебя ждать в таком состоянии!

– Я иду в душ. Зачем так нервничать?

* * *