Корпократия. Как генеральные директора прибирают к рукам миллионы долларов - Роберт Монкс

Свою позицию Пауэлл выразил во внутреннем меморандуме, написанном во время прений. Законодательство, благодаря которому стала возможной лихорадка поглощений, писал он, «превратилось в экономическое бедствие, и этого мнения придерживается все больше уважаемых экономистов. Именно поэтому сейчас в конгрессе ожидаются меры по ограничению схем, позволяющих осуществлять поглощение фактически в обход антимонопольного законодательства». Как и следовало ожидать, логика Пауэлла принесла ему победу. У судей есть традиция полагаться на компетентность коллег, сведущих в каких-то темах. Мало того, что Пауэлл был признанным в Верховном суде авторитетом в корпоративном праве — его коллеги по большей части были поразительно несведущи в базовых принципах бизнеса.

Для руководства компаний заключение Пауэлла и последовавшее принятие во многих штатах соответствующих законов, к которым он не смог бы придраться, стали даром свыше. Для системы свободного предпринимательства, любовь к которой он проповедовал, этот подарок вышел боком. Когда существует возможность поглощения, враждебного или дружественного, владельцы могут использовать ее как оружие для получения у менеджмента отчета. Говоря словами экономистов, последняя защита для владельца предприятия от злоупотреблений доверенных лиц заключается в том, что сторонняя компания может купить компанию неблагополучную, которой плохо управляют. И теперь (спасибо Пауэллу и тем судьям, кто голосовал вместе с ним) американские акционеры лишились этого средства в его полной форме.

Льюис Пауэлл был в высшей степени компетентный человек — с этим никто не спорит, в том числе и я: за несколько недель до того, как он был выдвинут в Верховный суд, я попросил его представлять мои интересы в гражданском деле. Никто из тех, кого я знаю, не может убедительно доказать, что в своих решениях он преследовал корыстные цели — свои или друзей из мира корпораций. Как судья Верховного суда Пауэлл действовал так же, как и в бытность адвокатом, — руководствуясь своими убеждениями. Я думаю, что он и вообразить не мог сегодняшнюю гегемонию корпораций, на появление которой так повлияли его решения. Он постоянно помнил о Великой депрессии и левацких беспорядках в 1960-1970-х годах и считал, что своей деятельностью восстанавливает утраченное равновесие, а не склоняет чашу весов в пользу бизнеса. Но факт остается фактом — необузданные создания, которым он так помог, по-прежнему с нами.

Судья Пауэлл создал правовую основу, позволяющую руководству корпораций с помощью своих колоссальных ресурсов влиять на общественное мнение и результаты выборов. Эти ресурсы столь огромны, что взносы отдельных людей в избирательных кампаниях на уровне штата и страны теперь ничего не значат. Доказав, что право юрлица на высказывание защищено конституцией, он сделал иллюзорной любую реформу финансирования избирательных кампаний, вне зависимости от того, какая партия ее продвигает. Основываясь на заключениях Пауэлла, штаты, в которых зарегистрированы корпорации, могут предоставлять судебную защиту от угрозы враждебного поглощения. И ценность этой защиты для корпорации тем больше, чем выше некомпетентность генерального директора и его заместителей.

После того как Пауэлл проложил путь, позволяющий превращать меморандум торговой палаты в закон, корпорациям, чтобы укрепить власть, оставалось лишь консолидировать свои усилия. И это им позволил сделать «Круглый стол бизнеса».

В конце мая 2006 года Джон Кастеллани, президент «Круглого стола бизнеса» (BRT), ехал в Роквилл, штат Мэриленд, в офис компании Institutional Shareholder Services (ISS) на встречу с ее генеральным директором Джоном Коннолли.

Я основал ISS в 1985 году для того, чтобы консультировать институциональных инвесторов по вопросам голосования на собраниях акционеров и проблемам корпоративного управления. За двадцать с лишним лет ISS (большую часть этого времени она принадлежала моему сыну Бобби) стала крупнейшей в этой области консалтинговой компанией мира. Сегодня ее услугами пользуется около 1700 клиентов, чьи деньги вложены более чем в 35 тысяч организаций, работающих на 115 рынках во всем мире. Бобби продал ISS в январе 2007 года, но ее главная задача осталась прежней: повышать качество взаимодействия между акционерами и компаниями, помогать акционерам управлять рисками и получать максимальную отдачу от вложений.

«Круглый стол бизнеса» на тринадцать лет старше ISS и гораздо богаче. Образованный в 1972 году путем слияния трех организаций, BRT принимает в свои ряды только генеральных директоров ведущих американских компаний. Среди 160 членов BRT — главы Aetna, Alcoa, Allstate, American Express, Archer Daniels Midland и далее по списку. В разные годы пост председателя BRT занимали глава Boeing Фил Кондит, Джон Диллон из International Paper, Джон Сноу из CXS (впоследствии министр финансов в правительстве Джорджа Буша-младшего), Дрю Льюис из Union Pacific (ранее министр транспорта в администрации Рональда Рейгана) и так далее, до самого начала, до основателя и первого председателя, Уильяма Беверли Мэрфи из Campbell Soup. В общем, нет нужды выходить за пределы первой буквы алфавита или перечислять всех председателей, чтобы понять — с BRT в корпоративной Америке считаются.

На первый взгляд ничего странного в предстоящей встрече не было. Штаб-квартира «Круглого стола бизнеса» находится в Вашингтоне, на Род-Айленд-авеню, до Роквилла от силы полчаса на машине или общественном транспорте, да и интересы у обеих организаций, казалось бы, должны совпадать.

Однако трения между двумя этими организациями было не избежать. ISS представляет собственников, особенно институциональных инвесторов, которые стремятся принимать максимальное участие в управлении своей собственностью, BRT — руководство компаний, его высший эшелон. Как ни старайся, собственники и управляющие не всегда ладят, но в бизнесе общие цели — получить большую прибыль, лучше управлять, повысить рыночную капитализацию и социальную активность корпорации — столь очевидны и неоспоримы, что можно было бы ожидать, что ради них естественные соперники сумеют преодолеть разногласия. В случае с ISS и BRT такое случалось редко. Джон Кастеллани ранее никогда не был в ISS и сегодня ехал туда не для того, чтобы нанести визит вежливости.

Он ехал, чтобы поскандалить с Джоном Коннолли из-за того, что ISS рекомендовала акционерам Pfizer на годовом собрании проголосовать против членов комитета по вознаграждениям, одобривших компенсационный пакет гендиректора Генри Маккиннелла. Тот факт, что Маккиннелл в то время по совместительству занимал пост председателя «Круглого стола бизнеса», без сомнения, только усилил ярость Кастеллани, но и Коннолли был не тот человек, чтобы легко снести оскорбление.

— Вы что, мне угрожаете? — спросил он Кастеллани.

— Нет, — отыграл назад Кастеллани, — я посылаю вам сигнал.

На первый взгляд подобная миссия казалась необычной для Кастеллани, даже при том, что в то время он, по сути, работал на Маккиннелла. Когда я в последний раз заходил на сайт BRT, там были представлены восемь рабочих групп: «Корпоративное управление», «Образование и трудовые ресурсы», «Финансово-бюджетная политика», «Окружающая среда, технология и экономика», «Энергетика», «Здоровье и пенсионное обеспечение», «Международная торговля и инвестиции» и «Безопасность». Вопрос вознаграждений топ-менеджеров, похоже, не входил в компетенцию ни одной из них.