Тайная наследница - Люк Девениш

Матильда, похоже, совсем потерялась в его васильковых глазах.

Ида обратила внимание на ссутулившегося Баркера, темноволосого, угрюмого, взиравшего на происходящее из нанятого ими экипажа, оставленного на засаженной деревьями улице позади кованой ограды. Он не спускал глаз с Сэмюеля, глядя на него из-под взлохмаченных волос.

— Значит, больна была моя сестра? — осторожно осведомилась Матильда.

Агги выступила вперед.

— Да, мисс, я уже говорила вам об этом. Никто не считает вас больной… больше не считает. Правда ведь, мистер Хакетт?

Она повернула голову к Сэмюелю.

Джентльмен ответил дрогнувшим голосом, не сводя глаз с Матильды:

— Проблемы со здоровьем были у моей невесты.

Ида видела, как Баркер вошел в калитку и ступил на дорожку, ведущую к портику.

Сэмюель наконец справился с волнением.

— С вами поступили нехорошо, мисс Грегори. Я не знаю, как им это удалось. Я уже говорил, что это случилось до того, как я начал ухаживать за Матильдой… Маргарет, — поправил он себя, — до того, как я начал ухаживать за Маргарет и познакомился с вашим дорогим покойным батюшкой.

Ида внимательно прислушивалась к его словам. Очень многое оставалось для нее загадкой. Сэмюель обратил на нее внимание, когда Баркер подошел и встал рядом с ним. Мужчины переглянулись. По выражению их глаз нельзя было понять, о чем они думают.

— Я должен признаться, что не имел представления о вашем существовании до тех пор, пока не прочел завещание моей покойной невесты, — сказал Сэмюель Матильде и подвел черту под дальнейшими объяснениями. — Если бы я узнал правду раньше, то сделал бы все от меня зависящее, чтобы исправить несправедливость.

Ида моргала, пытаясь осмыслить услышанное. Вдруг Баркер кашлянул. Сэмюель с неохотой представил его.

— Это… мой камердинер Баркер, мисс Грегори, — несколько отстраненно произнес он, махнув рукой в сторону мужчины, одетого во все черное, — незаменимый человек.

Баркер широко усмехнулся, показав крепкие белые зубы. Ида отвернулась, чтобы не видеть этого.

— Для меня будет удовольствием заботиться о комфорте госпожи, — с заметным акцентом произнес Баркер.

— Ты не был тогда камердинером, — бросив взгляд на слугу, произнесла Матильда.

Улыбка Баркера застыла на губах.

— Ты работал в другом месте … У нас не было камердинера. Ты помогал на конюшне?

Баркер посмотрел на Сэмюеля.

— Уверен, что мисс Грегори права. У меня не такая хорошая память…

К ним подошла Агги.

— Память мисс Грегори иногда ее подводит, — тактично сообщила она.

Сэмюель виновато улыбнулся.

— Как и я, мистер Баркер живет в Саммерсби не очень давно. Возможно, он напомнил ей другого слугу.

Матильда снова взглянула на Баркера, а потом многозначительно улыбнулась ему.

— Ты тогда безумно влюбился…

Камердинер отступил назад, едва заметно поклонившись, и Ида заметила на его шее красный след, оставшийся после стычки с Сэмюелем.

Мистер Хакетт протянул Матильде руку. Она с непринужденностью вложила свою ручку в его ладонь, словно знала его уже по крайней мере несколько месяцев, а не пару минут.

— Позвольте мне проводить вас к карете, — произнес Сэмюель. — Я с нетерпением ожидаю, когда вы станете моей гостьей в Саммерсби, прежде чем решите, каковы будут ваши планы на будущее, мисс Грегори.

Ида удивленно вздрогнула.

— Разве Саммерсби не принадлежит мисс Грегори? — не подумав, спросила она.

Сэмюель и Матильда остановились.

— Ну да… конечно, — пробормотал джентльмен.

Он одарил Иду улыбкой, выражая благодарность за то, что она указала на допущенную им неточность.

— Согласно завещанию моей покойной невесты и учитывая завещание ее покойного отца, Саммерсби всецело принадлежит мисс Грегори. — Сэмюель повернулся к Матильде. — Это ваш дом, в котором я лишь гость.

Ида обрадовалась тому, что не ляпнула глупость, а также не выдала, что подслушивала под дверью, однако ей хватило одного взгляда на лицо Баркера, чтобы понять: она допустила ошибку.

Матильда выглядела растерянной.

— Саммерсби… Я ведь там когда-то жила?

Агги утвердительно кивнула.

— Полагаю, что так оно и было, — сказал Сэмюель.

Ида проводила их взглядом до кареты и уже собиралась последовать за ними, но тут Агги обратила внимание на то, как Баркер неодобрительно хмурится, глядя на Гавкуню. Собачка нетерпеливо натягивала веревку, которую горничная сжимала в руке.

— Это животное принадлежит вашей хозяйке? — спросил камердинер.

— Нет, мистер Баркер, — ответила Агги. — Я имею в виду… не совсем…

— Хорошо. Тогда избавьтесь от него, — отрезал Баркер. — В Саммерсби не место комнатным собачонкам.

И он зашагал по дорожке вслед за Сэмюелем.

Агги смущенно уставилась на Иду.

— Но… мистер Баркер! — крикнула она вдогонку.

Камердинер повернулся, уставившись на них. В его темных глазах не было ни капельки тепла.

— Я тоже еду с вами… — начала Агги. — Что моя хозяйка будет делать без меня?

— Меня это не касается, — ответил Баркер. — Если вы намерены ее сопровождать, то поторопитесь. Но собака с нами не поедет. Ясно?

Ида подумала, что с нее на сегодня довольно.

— Почему она не может взять с собой собачку? От такой крошки не будет никакого вреда.

Бидди Мак-Брайд, веселая симпатичная девушка шестнадцати лет, первая посудомойка в доме преподобного Арчибальда Флауэрса, взахлеб рассказывала что-то своей лучшей подружке Квини, пятнадцатилетней второй посудомойке в том же доме, когда они направлялись к магазинам, расположенным на Бридж-роуд. Речь шла о тайном романе Бидди с Томом, посыльным из бакалейного магазина «У Топпа». Бидди утверждала, что красавчик Том разглядит симпатичную девушку, даже если она будет одета в обноски. Теперь они с Бидди влюблены друг в друга, но говорить об этом никому не следует.

— Вот и не говори, — простодушно ответила Квини, выслушав нелепое бахвальство подруги.

Надеявшаяся на более горячий отклик Бидди продолжала фантазировать, шагая по идущей под уклон Леннокс-стрит.

— Я очень мучилась, — пытаясь расшевелить подругу, сказала Бидди. — Ты представить себе не можешь, каково мне было. Мое сердце пылало. Быть влюбленной просто замечательно. Все именно так, как описывают в романах, но в то же время ощущаешь такое бремя… ну, как будто ты заболела и слегла в постель. Для меня большое облегчение высказать тебе все, что накопилось.