Танец мечты - Анна Антонова

– Что же молчал?

– Думал, ты давно все забыла, чего какую-то ерунду вспоминать, – улыбнулся он.

– Вовсе не ерунду! – горячо возразила я. – Я эту историю часто вспоминала… Только не помнила, как тебя зовут, – призналась я.

– Я тоже, – в тон отозвался он.

– А сейчас-то хоть запомнил?

Я не собиралась кокетничать – этот игривый тон откуда-то вылез сам собой.

– Активировал неиспользуемые участки мозга и постарался запомнить, – серьезно отозвался он.

Я рассмеялась.

– Слушай, – осенило меня. – Если ты так круто поешь, почему же ты в музыкалке диктант нормально не мог написать?

– Это разные вещи, – снисходительно пояснил Иван. – И вообще, петь я уже потом начал, когда музыкалку бросил…

Во мне проснулась старая обида:

– Ты хоть сам бросил, а меня родители забрали!

– И правильно сделали, – прокомментировал он. – Ты же плохо училась?

– Откуда ты?.. – начала я, но спохватилась: – А, ну да…

– Тогда чего было тебя и себя зря насиловать? Если человек хочет музыкой заниматься, он все равно к ней вернется. Вот как мы с тобой сейчас.

Это «мы с тобой» согрело мне сердце, и я поспешила согласиться:

– Да, конечно, ты прав.

И без перехода предложила:

– Давай сходим куда-нибудь?

– Куда? – удивился он.

– В кино, – выпалила я, пока не прошел запал и не улетел направлявший меня ангел-хранитель.

Прошла целая вечность, прежде чем он задумчиво ответил:

– В кино? Ну давай… А куда, на что?

– Давай прямо сейчас, – обрадовалась я. – Экспромтом – на месте выберем.

Я вдруг испугалась, что «прямо сейчас» у него обнаружатся неотложные дела, реальные или мнимые, но он неожиданно согласился:

– Давай.

Так я совершенно неожиданно для себя очутилась в кино в компании с парнем, о свидании с которым еще сегодня утром даже мечтать не могла.

Фильм оказался заурядным американским боевиком, но это нисколько не волновало. Я вообще обращала мало внимания на экран – когда моя рука иногда случайно касалась локтя Ивана, меня встряхивало, как от несильного удара током. В голове вертелись всякие банальности на тему поцелуев в темноте кинотеатра – днем зал был полупустым, и теоретически ничего не мешало…

Я отмахнулась от дурацких мыслей и попыталась сосредоточиться на том, что происходило на экране. Там герой ненадолго отвлекся от спасения мира и занимался выяснением отношений с героиней, которая никак не желала мириться с героической профессией суженого. «И почему у них всегда такие проблемы дурацкие?» – привычно удивилась я про себя. Вечно героев что-то разлучает, в то время как в реальной жизни людям не дают быть вместе исключительно они сами…

Задумавшись, я не сразу заметила перемены в диспозиции – каким-то чудом рука Ивана переместилась с подлокотника и теперь лежала на моем плече, от чего я не испытала ни малейшего смущения. Наоборот, легко и естественно, как будто это было для меня привычно, придвинулась и положила голову ему на плечо. А потом само собой получилось, что мы одновременно повернули головы, и наши губы встретились в поцелуе…

Ощущения были столь мимолетными, что я почти ничего не почувствовала. Окончательно перестав обращаться внимание на фильм, остаток сеанса я провела, плавая в легком, полупрозрачном тумане. Почему-то он казался мне сладким на вкус.

Из кинотеатра мы вышли, делая вид, что ничего не произошло. «Ничего и правда не произошло, – уговаривала я себя. – Ты первая пригласила парня на свидание, вот он и решил сделать тебе приятное – соблюсти каноны, так сказать. Не накручивай и не придумывай то, чего нет».

Однако голос разума безнадежно тонул в том самом тумане, который никак не хотел рассеиваться в моей голове. Поэтому, чтобы совсем уж не смазать впечатление о себе, я попрощалась первая и не оглядываясь побежала к дому, Иван нисколько не удивился и не сделал попытки меня задержать.

Тем вечером я специально не открывала ни аську, ни «ВКонтакте», а следующим утром рассчитала время так, чтобы войти в класс ровно со звонком. Но это меня не спасло – едва я опустилась на стул, Ленка шепотом поинтересовалась:

– Ну как там вчера?

Я прикинулась непонимающей:

– Что?

– Не что, а кто, – ехидно уточнила она. – Дождалась Ванечку?

Дальше уходить от ответа было некуда, но от полного разоблачения меня неожиданно спасла литераторша:

– Ира, какое ты знаешь наизусть стихотворение Пушкина?

– Пушкина? – опешила я. – Какого Пушкина?

– Александра Сергеевича, – с милой улыбкой пояснила она.

– Так мы его еще в прошлом году прошли, а сейчас вроде «Преступление и наказание» читаем… – растерянно пробормотала я.

– Да помню я, – с досадой ответила Наталья Сергеевна. – Но мы совершенно случайно узнали, что к нам на урок сейчас комиссия из департамента образования придет, и надо им продемонстрировать ваши знания. Мы с директором решили, что Пушкин – беспроигрышный вариант.

Мы с Иркой обалдело переглянулись. Класс недовольно зашумел:

– Комиссия!

– Опять!

– Надоело уже!

– Тихо! – прикрикнула Наталья Сергеевна. – Ира, так какое стихотворение Пушкина ты знаешь? Ты с соседкой что-то бурно обсуждала, с тебя и начнем.

Я поморщилась: вот попала! Потом покопалась в голове, извлекла из нее пушкинские строки, встала и продекламировала:

Пред испанкой благородной двое рыцарей стоят

Оба смело и свободно прямо в очи ей глядят.

Блещут оба красотою, оба сердцем горячи,

Оба мощною рукою оперлися на мечи…

Литераторша поморщилась:

– Стоп! Не пойдет. Лена, твоя очередь!

Та встала и с достоинством объявила:

– «Клеопатра»!

– Не надо! – испугалась Наталья Сергеевна.

– То есть «Евгений Онегин», – поправилась Ленка:

– Я вас люблю, к чему лукавить?

Но я другому отдана и буду век ему верна…

Учительница закатила глаза и обратилась к нашей первой отличнице Юльке Снегиревой:

– Юля, ну хоть ты не подведи!

Та встала и без запинки оттарабанила:

Простишь ли мне ревнивые мечты,

Моей любви безумное волненье…

– Достаточно! – с досадой остановила ее Наталья Сергеевна. – Лучше мальчиков спросим.

Она пошарила взглядом по классу и выбрала: