Ночной гость, или Бабочка на огонь - Екатерина Гринева

– Она… – Соболев вновь замолчал.

– Борис Степанович! – сказала я устало. – Я тянуть клещами из вас слова не стану. Если вам есть что сказать – говорите!

– Она стала меня шантажировать: мол, если я снова начну к ней приставать, она сообщит обо всем моей жене.

– И вы пошли на ее условия?

– Да. Наши отношения стали чисто… деловыми.

– Борис Степанович! А если она шантажировала вас и дальше? А? Как вам такой вариант? Она потребовала код сейфа – в обмен на ваше молчание? Мне такой вариант представляется весьма вероятным! Вы же не хотели разрушать свою семейную жизнь!

– Это… невозможно. – На Бориса Степановича было страшно смотреть. Он побледнел, в его взгляде плескался настоящий страх.

– Почему?

– Я бы… не пошел на это!

– Ой ли?

– Нет, – шумно выдохнул он. – Я бы сообщил банку или вашей службе безопасности. Но я бы не поддался шантажу!

Я задумалась. В принципе, похоже, что он говорит правду. Соболев – трус, вряд ли он стал бы так рисковать.

Я записала в блокнот адрес и телефон Велты Яновны, и мы с Борисом Степановичем распрощались. Он ушел, торопливо кивнув напоследок, как будто ему не терпелось поскорее избавиться от моего общества.

Оставшись одна, я задумалась. Ясное дело, надо опросить тех, кто близко знал Регину: ее знакомых и друзей, сослуживцев… Хотя вряд ли сослуживцы мне помогут. Друзья – более вероятный вариант. Но, наверное, она им ничего не сказала. Есть вещи, которыми не делятся даже с друзьями…

Я взяла сотовый и набрала номер Велты Яновны.

– Алло! – Голос был настороженным.

– Велта Яновна?

– Да.

– Вам звонит Ева Ковальчик из службы безопасности банка «Русбалтвест». С вами Борис Степанович уже связывался? – спросила я тоном, не терпящим возражений.

– Связывался, только что.

– Он вас в курс дела ввел?

– В общих чертах. – В голосе ее слышался заметный акцент. – Это касается Регины Лиховцевой? Я правильно поняла?

– Совершенно точно! Когда я могу поговорить с вами… в ближайшее время?

– Смотря что вы подразумеваете под «ближайшим временем».

– Сегодня, и как можно скорее.

– Я могу принять вас через час. Запишите мой адрес.

– Он у меня есть. Борис Степанович мне его дал.

– Я сейчас у дочери, поэтому адрес другой. Вы записываете?

Записав адрес и выслушав пояснения, как лучше добраться до дома ее дочери, я захлопнула блокнот. Расплатившись с официанткой, я вышла на улицу. Поднялся ветер: колючий, колкий, снег легкой пыльцой забивался за воротник и осыпа́л лицо. Судя по адресу, улица Пикк, где жила дочь Велты Яновны, неподалеку отсюда. Посмотрев на экран навигатора, я поняла, что вполне могу пройтись пешком.

На правой стороне улицы я увидела витрину кондитерской. Подумала, что в некотором роде иду в гости к Велте Яновне, а с пустыми руками это делать неудобно.

Я подошла к витрине. Пирожные просто раззадоривали аппетит. Я выбрала пять пирожных и попросила упаковать их в коробку. Заодно я спросила у продавщицы, высокой черноволосой девушки в белом колпаке, как мне пройти по нужному адресу.

Она скользнула по мне равнодушным взглядом и ответила четким, немного визгливым голосом:

– Прямо и направо. Там будет переулок. Пройдете его и выйдете к улице Пикк, – И она демонстративно отвернулась, словно подчеркивая, что разговор окончен. Я могла биться об заклад, что, если бы я не купила у нее товар, хрена с два она бы стала со мной разговаривать. Недаром Вениамин предупредил меня о надменности прибалтов, которые до сих пор не простили нам якобы русской оккупации их страны.

Ветер немного поутих. Или мне показалось? Небо было серо-свинцовым, ровным, без единого просвета, и я вздохнула: именно это я больше всего и не люблю в зиме: эту ровную монотонность без проблесков солнца. В последние годы почему-то участились именно такие серо-мрачные зимы. Куда только девалось пушкинское: «Мороз и солнце – день чудесный!»? Я помнила это стихотворение, потому что его часто читала мне мама в детстве. У меня была большая книжка со стихами Пушкина, и там были замечательные иллюстрации… И когда я была маленькой, зимы бывали солнечными, и от его лучей слепило глаза; с высоким синим небом, пышными сугробами и хрустящим снежком под ногами. Теперь все это куда-то пропало. Зимы тянулись унылым косяком серых дней, а я почему-то думала, что в Таллине будет по-другому… Получается, что я ошиблась. И вообще с самого начала все пошло наперекосяк! В первый же день на меня было совершено покушение, я оказалась в квартире Андриса, с которым провела бурную ночь… Мысли об Андрисе уж совсем некстати! Я невольно сглотнула: а может быть, я зря не оставила ему свой телефон? Почему бы этому легкому знакомству и не продолжиться? Что в этом особенного? Типичная командировочная интрижка! Есть же даже такое выражение – «командировочный роман», как и «курортный роман». Когда человек попадает в незнакомое место, у него, словно у хищника, обостряются все инстинкты: он осматривается, обнюхивается на чужой территории. Ему все хочется потрогать, пощупать и узнать на вкус. Отсюда и романы-романчики…

Велта Яновна жила в старинном доме, как и Андрис. Но у Андриса дом был более сказочным, волшебным, а дом Велты чем-то напоминал изыски архитектурного модерна начала прошлого века – вычурный, тяжеловесный какой-то. Я набрала на домофоне номер квартиры, и послышался голос Велты. Я назвала себя, и дверь открылась.

На втором этаже меня уже ждали. Дверь была распахнута, высокая женщина со светлыми волосами, подстриженными в каре, в черных брюках и светло-бежевой блузке, ждала меня у двери.

– Здравствуйте!

У нее был широкий нос и узкие губы, слегка тронутые бледно-розовой помадой.

– Проходите в гостиную.

В коридоре, узком и длинном, меня встретила такса. Она обнюхала мои ноги и села, вопросительно глядя на хозяйку.

– Айда! Свои! – строго сказала Велта. – Берите тапочки.

Я пошла за Велтой. Гостиная была соединена с кухней – в глаза мне бросились электрический камин, два кресла, стеклянный журнальный столик и барная стойка. На стене висели абстрактные картины, стоял шкаф с посудой, полукруглый диван.

– Садитесь. – Велта указала на кресло. – Вам чай? Кофе?

– Ах да! – я чуть не забыла про пирожные. Вынула из пакета коробку и протянула ее Велте. – Это пирожные. Захотелось мне попробовать ваших национальных деликатесов.

– Спасибо! – Велта скупо улыбнулась. У нее были ровные зубы, но улыбка как-то не вязалась с ее худощавым строгим лицом, она сразу и пропала. – Я тоже дам вам попробовать национальный деликатес. Я только что его приготовила. Шоколадный десерт с орехами.

– Увы! – Я развела руками. – Я в первый раз в Эстонии, в Таллине. Поэтому мне тут все в новинку и диковинку.