Люби в тишине - Аля Морейно

- Почему же смех? Я бы от такого миелофона не отказалась, – мечтательно говорит мама. – Очень полезным был бы в работе с пациентами.

- А ещё кефир там носят в сетке-авоське в стеклянных бутылках с имитацией крышечек из фольги! – снова вклинивается отец. – Эти цветные кругляшки у меня частенько отскакивали, пока я нёс бутылки из магазина. Часть молока или кефира вытекала, и я получал нагоняй от папы.

Ужин плавно превращается в вечер воспоминаний о юности родителей. Полина начинает зевать. В её голове не укладывается, как можно жить без компьютеров, планшетов, смартфонов и интернета. А я думаю о том, какой рывок в техническом развитии совершило человечество с тех пор.

И дело не только в упаковке продуктов и технологии их производства, хранения и транспортировки, которые напрямую касаются нашей компании, поскольку папа как раз собирается прикупить молокозавод и мой отдел в последние недели занимался анализом рынка и расчётами перспективности этого вложения. Дело в комфорте граждан, удобстве доставки продуктов в отдалённые местности, значительном расширении ассортимента товаров, экономическом росте предприятий-производителей и многом другом. Да и пафосный тезис о борьбе с голодом в развивающихся странах – тоже немаловажный аргумент.

- Ой, я ж совсем забыла! – спохватывается мама. – Нас Болтянские на свадьбу пригласили. Генка наконец-то женится! Галя всё-таки дождалась.

- Неужто решил повзрослеть раньше, чем пенсионный возраст наступит? – скептически реагирует папа. Он не любит соседского сына за склонность к тунеядству.

Раньше мне было на него плевать, а с некоторых пор я полностью разделяю папино мнение и терпеть не могу эту особь мужского пола.

- Ой, ну ты, как всегда, Коля. Нельзя стричь всех под одну гребёнку, – одёргивает его мама, у неё патологическая склонность к миротворчеству и стремление непременно всех оправдать. – Галя, кстати, сказала, что невеста у него очень хорошая, они с мужем в восторге.

- Неужели это не одна из девок, которых он вечно без разбору в барах снимает и таскает домой? Где же он мог с “хорошей” познакомиться? – становлюсь на сторону отца и подливаю яда.

Так вот, что Оля делает в их доме. Их отношения с Генкой, оказывается, серьёзнее, чем я предполагал… Трудно понять, что у них общего. Разве что Марк прав, и всё из-за денег.

- Так, всё, это не наше дело, – командным голосом отрезает мама, прекращая дискуссию. – Не судите и не судимы будете.

- А я успею платье сшить? – включается Полина. – Мне совершенно нечего надеть!

- Пойдём с тобой на выходных по магазинам, – меняя тон на миролюбивый, отвечает мама. – Коля, а ты наденешь костюм, купленный для приёма у китайцев? Или посмотришь себе что-то посвежее?

- Как скажешь, – отдаёт папа инициативу жене. – Купи себе платье, а там посмотрим, пойдёт ли оно к чему-то в моём гардеробе.

- А можно мне не идти туда? – вырывается у меня.

Не готов я смотреть на Олю в свадебном платье рядом с мерзким боровом… А вдруг я не сдержусь и украду её? Я же псих… Хотя нет, после Генки мне, скорее всего, будет противно к ней прикасаться.

- Ну как же? – растерянно тянет мама.

- Не морочь голову, Валерий. Сказано: пригласили всю нашу семью, значит, семьёй и пойдём. Тебе полезно бывать на таких мероприятиях. Нужные знакомства в нашем бизнесе – как воздух.

С отцом спорить – себе дороже… Придётся тащиться. Может, это и к лучшему. Взгляну наконец в глаза беглянке и получу ответ на вопрос, который не даёт мне покоя уже много времени…

* * *

Перед свадьбой у соседей в особняке начинается оживление. Появляются новые лица – видимо, родственники заранее съезжаются на торжество. Во дворе шумят дети. Трое мальчишек – бойкие, белобрысые, чем-то похожие на Генку. Вероятно, это его племянники, я их уже видел прошлой зимой. А четвёртая – тихая девочка с тёмными кудрями. Она не принимает участие в играх, а стоит поодаль и наблюдает со стороны.

В ресторан мы едем всей семьёй. При полном параде, как и положено на такие мероприятия. Понты идут впереди нас, но мне сегодня это нравится. Я даже безропотно согласился купить новый костюм и нацепил дорогущие часы, вместо которых в обычной жизни предпочитаю фитнес-трекер [2]. Пусть Оля пожалеет, что сделала ставку не на того мужчину.

Волнуюсь. Всю ночь до мельчайших деталей продумывал разговор с ней. Я одержимо хочу понять, почему она тогда сбежала. Марк прав: у неё вполне могли возникнуть какие-то семейные обстоятельства. Но если так, то разве она не сообщила бы мне об этом? Интуиция подсказывает, что в той истории не всё чисто. Неопределённость и таинственность распаляют воображение.

А что будет, когда я узнаю причину её побега? Она ведь может оказаться совершенно банальной. Станет легче? Отпустит? Или появятся новые цели?

Стараюсь об этом не думать. Потому что быть одержимым чужой женой – перебор даже для такого психа, как я.

Оля мне очень нравилась. Очень…

Красивая девушка с классной спортивной фигурой. Руки сами тянулись потрогать её соблазнительные округлости. Умная, эрудированная, молчаливая, сексуальная и при этом скромная… Вечно с какой-нибудь книгой в смартфоне и неизменно в наушниках, в которых слушала тишину.

Самое смешное, что я тоже попробовал надевать наушники и не включать в них музыку. Очень интересный эффект. Заметно повышает концентрацию мыслей и эффективность работы. С тех пор пристрастился…

Возможно, я был с Олей недостаточно галантен, не дарил подарков? Каюсь, водится за мной такой грешок. Но я совершенно точно не собирался пока с ней расставаться. Мне было хорошо, уютно и одновременно головокружительно. Мы были на одной волне. Её тишина оказалась заколдованной...

И плевать, что над ней посмеивался весь факультет… Идиоты, они просто не понимали, какой она клад. Впрочем, когда меня заботило чужое мнение?

Почему она сбежала?

Выходим из машины. Волнение нарастает.

Что я буду делать после свадьбы? Уберу свой наблюдательный пункт? Смогу ли?

На улице оживление – приехал лимузин молодожёнов. Выходим в холл – встречать, поздравлять, фотографироваться. Не могу дождаться, когда окажусь возле Оли хоть на считанные мгновения, пока фотограф будет нажимать на кнопку…

Замираю. Дышу через раз… Боров выбирается из машины и подаёт руку невесте. Она выходит, путаясь то ли в платье, то ли в шлейфе. Свидетельница