Теория каваии - Инухико Ёмота

Как и в ситуациях с мальчиками, налицо масса случаев именования каваии, связанных с прической и одеждой, нежным возрастом, неожиданными неудачами, взаимоотношениями с противоположным полом. К этому добавляется важный элемент: ощущение каваии может возникать при виде миниатюрного тела либо как реакция на тип поведения или мышления. Когда каваии описывает внезапную неловкость, это слово улаживает ситуацию, говорится для того, чтобы защитить допустившего оплошность, в каком-то смысле служит компенсацией. Девушка, допустившая неловкость, мыслится более кавайной, чем лишенная всяких слабостей. При помощи слова каваии удается успешно избежать опасности. К слову, как видно из последних примеров, намеренное детское кокетство под маской каваии, а также чувство унижения от того, что человека ввели в заблуждение, в ответах мальчиков полностью отсутствовали. Стараясь вести себя максимально кавайно, девушки полагают, что в напряженной ситуации с окружающими их могут за это похвалить, но, в зависимости от обстоятельств, они вполне могут подвергнуться нападкам.

Тут нельзя упускать из виду, что пояснения девушек в целом короче, чем у мальчиков, и основная суть заранее ясно резюмирована. Это указывает на то, что в ситуации с мальчиками пока неясно, как понимать и как воспринимать, когда их называют каваии; молодые люди просто говорят о наличии опыта как такового, без всяких выводов, тогда как девушки вновь и вновь переживают свой опыт и логическое понимание в их случае приводит к изменениям во внешности. Также сказывается повторение аналогичных ситуаций. В отличие от ответов юношей, ответы девушек лучше поддаются классификации, что контрастирует с их же ответами на первый вопрос про кавайные вещи из личного обихода: здесь уже нет той страсти к мелочам, которая граничит с фетишизацией.

Если попробовать обобщить ответы на второй вопрос, выясняется, что девушки от 18 до 23 лет, которых, судя по их ответам, до сих пор ни разу не называли словом каваии, составляют чуть больше 10 %. Когда я рассказывал об этой ситуации своим друзьям и знакомым того же возраста — неважно, юношам или девушкам, — они сразу же удивлялись, а затем хмурились. Некоторые юноши заявляли с огромной радостью: «Ну, прекрасно, налетай — подешевело: теперь чуть что, сразу и не раздумывая будем на все говорить каваии!» При этом среди девушек нашлись всерьез сочувствующие: «Если в детстве тебя никогда не называли каваии, как же ты будешь жить дальше?» В любом случае все, не сговариваясь, сошлись на том, что эти 10 % девушек несчастны и им можно только посочувствовать.

Я был поражен, осмыслив эту статистику. Как много среди тех студенток, кто ежедневно попадается мне на глаза в университетском кампусе, таких, кого ни разу не называли каваии, — подумать только! Вполне обычные барышни: выпивают, носят модные сумки и туфли, слоняются по территории. И что? Если их станут называть каваии, это их осчастливит? Решит их проблему? На самом деле, дело не в этом. После того разговора я в который раз задумался о том, что назрела необходимость рассмотреть структуру идеологии, которая транслируется при помощи слова каваии в сегодняшнем обществе.

Тут важное значение имеет вопрос № 3. Он звучит так: «Хотели бы вы, чтобы вас называли каваии?»

Скажем сразу: положительно на него ответили 26 % юношей, отрицательно — 62 %. 12 % ничего не ответили. По сравнению с этим девушек, ответивших «да», было подавляющее большинство, 68 %, а ответивших «нет» — не более 20 %. Не определились всего 2 %. Большое количество ничего не ответивших юношей указывает на то, что вопрос поставил их в тупик. Среди девушек соответствующий показатель невелик, и это говорит о том, что они уже отнюдь не в первый раз размышляют над этим вопросом. Опуская подробности, скажу, что, по данным анкет, чаще всего хотят называться каваии 18-летние респонденты, причем как юноши, так и девушки (первые — 15 %, вторые — 78 %), а далее, чем старше возраст опрошенных, тем меньше положительных ответов. Уже в 20-летнем возрасте юношей, ответивших «да», всего 7 %, количество девушек опускается до 63 %. Между прочим, дальше эти цифры начинают снова расти: так, среди 22-летних 50 % юношей ответили положительно, а соответствующие ответы девушек составили чуть ли не 100 %. Боюсь, если взять старшеклассников, не достигших восемнадцати лет, то выяснится, что число девушек, которые хотят, чтобы их называли каваии, еще больше. Как бы то ни было, «яма» приходится на 20-летних, и, по-видимому, для обоих полов этот возраст — время усиливающегося скептицизма и отторжения идеологии каваии, господство которой началось со средней школы. Вслед за возрастом отторжения наступает повторная тяга к каваии, стремление именоваться этим словом опять усиливается, чувство отторжения слабеет, появляется склонность к таким состоянию и поведению, которым слово каваии подходит как нельзя лучше. Среди фильмов, где снималась Изабель Аджани, была французская кинолента «Ядовитое дело» (реж. Филомена Эспозито, 1993). На тот момент актрисе было уже под сорок; быть может, прокатная компания дала фильму такое название[88] не из сарказма, а скорее желая усилить впечатление, связанное со скептицизмом и обеспокоенностью женщины на пороге среднего возраста?

Что ж, выслушаем мнения обеих сторон — и тех, кто хотел бы, чтобы их называли каваии, и тех, кто бы этого не хотел.

Юноши, склонные к кавайной номинации, дали следующие обоснования: «Хочу как можно дольше сохранить в себе подростковое состояние»; «Окружающие мне симпатизируют, поэтому хочу, чтобы старшие (особенно девушки) так меня называли»; «Так я могу успокоиться и быть собой по-настоящему». Среди прочего, были и чересчур зрелые ответы: «Потому что этот образ со мной совсем не вяжется». Надо отметить, что некоторые ответили весьма необычно: «Можно и так, пожалуй».

Не желающие называться этим словом чистосердечно (?) признавались: «Сразу же видно, что я совсем не каваии», но большинство поясняли: «Хочу, чтобы меня называли не каваии, а каккоии[89]»; «От старших звучит как издевка, потому что не по-мужски». Одним словом, ситуация следующая: по отношению к девушкам каваии — абсолютно применимое определение, а вот юноши избегают его из-за несоответствия с идеальным образом. Засвидетельствован и такой, весьма необычный взгляд на жизнь: «Сейчас не хочу, а вот когда стану дядей, тогда захочу». Мне кажется, такой ответ как-то связан со стремительным увеличением приязни к номинации каваии у представителей обоих полов старше 22 лет.

Перебирая кипу полученных ответов, я вспомнил 1960-е, когда сам еще был школьником. В старших классах я учился в токийской муниципальной мужской гимназии, в ту пору слово каваии принадлежало исключительно детскому лексикону, его употребление никак не пересекалось с миром взрослых и носило совершенно очевидный пренебрежительный оттенок. У одного моего однокашника (в настоящее время он преподает в одном женском университете) с детства было несчастное лицо, и когда его дразнили словами кодомо[90] или каваии, всякий раз он страшно обижался. Подростковое желание причинять зло, а также ответное чувство стыда и унижения, характерное для тонкой подростковой психики, пожалуй, с наибольшей откровенностью и осуждением продемонстрированы в манге «Дневник школьника» за авторством QBB[91].