Земля мертвецов - Роберт Райан

Блох лежал неподвижно, зная, что для любого наблюдателя неотличим от борозды в перепаханной земле, пока не шевельнет хоть одним мускулом: опытный наблюдатель замечает малейшее движение. Снайпер крепко зажмурил глаза, не поддавшись соблазну. Наконец искусственное светило стало опускаться, и одновременно выгорело топливо, питавшее его короткую жизнь. Мир снова окутался оттенками серого. Ракета мягко стукнула о землю и выплюнула последний предсмертный огонек. Блох не шевелился еще минуту. Потом увидел, как три тени перед ним поднялись с земли и двинулись к британским позициям. Его сопровождение, его загонщики, «патрулентрупп», не в первый раз пересекающие ночью нейтральную полосу. Они нашивали заплаты на локти и на колени, носили мягкие бесшумные ботинки с обмотками вместо тяжелых солдатских сапог. Блох восхищался ими и доверял им настолько, что на этот отрезок пути целиком отдался в их руки.

Провожатые удалялись, и он пополз следом. Осветительная ракета служила обоюдоострым мечом. Пока она горела, можно было высмотреть любое движение на освещенном участке, зато после наблюдатели на двадцать минут лишались ночного зрения. Тот, кто остался незамеченным при вспышке, легче пробирался затем в темноте.

Блох держал в голове главное: подробную карту британских окопов с квадратными зубцами огневых позиций, второй линией, ходами сообщения, пулеметными гнездами и зигзагами резервной полосы. И в первом слое памяти – подслушанный слухачами ночной пароль: «Единорог». Люкс заставил снайпера раз за разом повторять это слово, избавляясь от немецкого акцента.

Трое впереди снова залегли, и Блох последовал их примеру. Потом все проворно, как четвероногие тараканы, поползли дальше, к британской «мине» – наблюдательной ячейке, прорытой под проволокой на ничейную землю. Такие передовые посты использовались недолго и забрасывались, как только их обнаруживал противник. Подкоп должен был привести его на британскую сторону, прямо в окопы. Разведчики, уже подползавшие к краю «мины», махнули, торопя Блоха.

– Единорог, –  прошипел один и добавил на чистейшем английском: – С нами бош.

– Ага, давайте его сюда.

Все закончилось в несколько секунд. Двое британских наблюдателей упали под ударами дубинок. Блох получил накидку и фуражку, чтобы прикрыть свою форму. Он всмотрелся в темноту подкопа. Мысленная карта подсказывала, что ход приведет его на стрелковую позицию, оттуда – в ход сообщения, который, в свою очередь, выведет через резервные траншеи почти к самым стенам разбитой церкви. Едва ли его кто-то остановит. Если остановит, то теперь, когда на нем британская хаки, расстреляют как шпиона. К этой мысли ему не привыкать: захваченных снайперов тоже часто казнили на месте.

Блох по очереди пожал руки трем спутникам, поднял ворот накидки и двинулся дальше. Контуженых томми привели в чувство, заткнули им рты кляпами и вытолкали наверх штыками – неожиданный трофей порадует Люкса, добавив и без того немало сведений о передвижениях британцев.

Пробираясь по неровной траншее, Блох засунул руки в карманы накидки и нашел там раздавленную пачку сигарет. Из десяти остались четыре «Блэк Кэт». Если столкнется с кем, первым делом предложит закурить.

Однако он уже миновал несколько мелких землянок. Из них слышался шепот, иногда пахло табаком, но все входы были перекрыты газовыми занавесками, и никто его не окликнул. В одном открытом окопе Блох увидел двух солдат, свечкой прожигающих швы одежды, –  уничтожали вшей. Они были слишком заняты охотой и не смотрели вверх. Блох усмехнулся про себя. Он знал, как бесполезно это занятие, и знал, что оставшиеся у него за спиной немцы занимаются сейчас тем же самым. В сущности, они были одной армией, разделенной несколькими сотнями метров, языком и королевскими семействами. Впрочем, последнее вряд ли.

Подальше от передовой он наткнулся на нужники: отдельно для офицеров, отдельно для рядовых. Залитые известью ямы располагались в коротком тупиковом отростке главной траншеи. Блох задержал дыхание. Здесь пахло не лучше, чем в германских.

Двадцать тревожных минут спустя он выбрался из траншеи и уже осматривал изнутри развалины церкви. Пусто, только скреблись и шныряли в щебне на полу невидимые крысы. Он поднял взгляд к зияющей над головой дыре и различил деревянный помост на колокольне. Там он был бы невидим. Только одной мелочи Люкс не предусмотрел.

Деревянная лестница к этому помосту оказалась разбита снарядами.

11

Ватсона разбудил внезапный приступ страха. Сердце стучало, как пошедший вразнос мотор, на загривке проступила пленка пота. Он понимал: что-то приснилось, но образы сновидения испарялись как дым, оставляя только смутное беспокойство. Он угадал чье-то присутствие в спартанской келье, служившей ему квартирой, и зашуршал соломенным матрасом в тот самый миг, когда раздвинулись шторы. Ватсон ожидал увидеть Бриндла, но силуэт у окна оказался ниже ростом. Впрочем, мало кто был выше Бриндла.

– Алло?

– Простите, что напугал вас, майор. Ваш денщик вызвался помочь могильщикам. Попросил меня принести вам чай. Вчера не было времени познакомиться. Я – Каспар Майлс.

Этого американца Ватсон вчера видел в сортировочной одетым в костюм для гольфа. Сегодня на нем была шерстяная безрукавка поверх рубашки с воротничком и галстуком-бабочкой. И еще пара фланелевых брюк, по которым даже не слишком внимательный человек отличил бы его от британца.

Майлс поставил чай на приставной столик и взял в руки пистолет, который Ватсон по давней привычке держал рядом.

– Господи, что за рухлядь?

– Мой старый армейский пистолет, –  не без обиды ответил Ватсон.

– Да что вы? – Майлс взвесил его на руке. Ватсон заметил, что костяшки правой в сравнении с левой неестественно вздуты. –  Что я вам скажу, майор: к нему бы приделать колеса, нанять упряжку и выкатить на передовую. Получится отменная гаубица. –  Рассмеявшись, насмешник положил оружие. –  Шучу. Послушайте, скоро восемь. Не хотите ли совершить обход вместе со мной?

Ватсон постарался скрыть обиду за старого боевого товарища.

– Конечно, буду рад. Но скажите, доктор Майлс, что делает выпускник Гарварда в британском эвакогоспитале?

Американец опешил, но тут же овладел собой:

– Кто сказал, что я из Гарварда?

– Никто. Но ведь вы из Гарварда?

– Конечно, –  с гордостью подтвердил тот. –  Из Гарвардского добровольного медицинского полка. Однако…

– Кольцо. Три открытые книги с надписью «Veritas».

Майлс опустил взгляд на кольцо с печатью на мизинце.

– Конечно же! Как я не догадался…

– Один мой коллега изучал символику американских учебных заведений для монографии, обращая особое внимание на тайные общества.

– Мое тайное общество – эта война, –  усмехнулся Майлс. –  Родители уверены, что я учусь в Швейцарии. Добровольцев не вносили в списки, так что им не пришло официальное уведомление. И нам не присваивают званий, поэтому… – он указал на свой штатский наряд. –  Но врачи, видите ли, нужны, а я чертовски хороший врач.