Новая Земля - Ариф Алиев

Наконец-то вывели.

— Доклад.

— Осужденный Жилин Иван Георгиевич, 1970-го, осужден Петроградским райсудом Санкт-Петербурга 6 марта 2010-го по статьям 105-я часть 2-я, 106-я, 107-я, 150-я, 161-я, 162-я часть 3-я, 167-я, 168-я убито 6 человек, срок — пожизненное заключение. Кассационная жалоба оставлена без удовлетворения!!!

— Обернулся.

— Да, начальник!!!

Я повернулся, приподнял голову и широко открыл рот, очень широко, еще шире, чем на выводе из камеры, чтобы без напоминаний, а то схватит за челюсти, потом неделю жрать больно.

Витамин постучал пальцем по нижней губе, оттянул верхнюю и вывернул, ощупал одежду — не старался, в обыскной догола раздевали.

— Ноги показал.

Я попеременно скинул тапки, показал ступни, потеребил пальцами.

— Вперед пошел.

— Да, начальник!!!

Витамин продел дубинку между заведенными за спину руками, вверх потянул, повел по продолу.

Я с 28.05.2010-го так хожу, полных 3 года, но рубцы на запястьях кровоточат, язвят, кожа не хочет привыкать к железу, мучаюсь всякий раз, и мысли глупые, как будут, например, надзиратели безрукого водить, если безрукого на пожизненное посадят, ему наручники на культи не наденешь, но и нескованным водить нельзя, ведь если он на пожизненное сел, то как-то смог убить, и не единожды, — культями или еще как, в Крестах сидел тип с культями, его за ограбление судили, он схватил нож зубами и бабку какую-то напугал, заставил 100 рублей отдать, прокурор 7 лет просил для него, дали 6, но одно дело напугать, другое — убить, вряд ли безрукий может на пожизненное сесть, и безногий тоже вряд ли, зато слепой может. И глухой тоже. И лилипут.

Вдруг я услышал голос Сипы, возле обыскной он выкрикнул свою скороговорку:

— Осужденный Кожинов Николай Юрьевич, 1990-го, осужден Демянским районным судом Новгородской области 17 сентября 2011-го по статьям 105-я часть 2-я, 161-я, 162-я часть 3-я, 167-я, 168-я, 228-я часть 4-я, убито 22 человека, срок — пожизненное заключение. Кассационные жалобы не подавались!!!

И неспокойно стало, я не должен этого слышать. Если бы мы с Сипой в одной камере сидели или хотя бы в соседних, тогда да, но мы в разных камерах, дежурные на выводе нас не сталкивают, выводят в пустой продол.

Потом еще чья-то скороговорка, глуше, дальше, но тоже в продоле. Потом еще кто-то выкрикивал долго, статей ему навешали от души.

И тревога накатила. Хоть бы дубинкой Витамин ткнул побольнее, а то не отпустит тревога.

— Вперед пошел.

— Да, начальник!!!

Дежурный вытянул нужный ключ за широкие бородки, встряхнул, освобождая из связки, вставил в замок на 4 прокрута, замок этажной решетки отщелкнулся, я сделал 7 мелких шагов.

— Вперед, налево, к стене.

— Да, начальник!!!

Я расставил ноги, ткнул лбом стену.

Ключ, 4 прокрута, замок защелкнулся за спиной, ключная связка, ключи в кармане не звякают, сатин глушит.

— Вперед пошел.

— Да, начальник!!!

Лоб от стены, дубинка-дыба.

— В поворот пошел.

— Да, начальник!!!

Свернул в поворот за дежуркой, быстрыми мелкими шагами добрался до двери замнача по режиму.

— Стоять, ждать.

— Да, начальник!!!

Витамин открыл дверь:

— Входи.

— Да, начальник!!!

Я вошел.

— Доклад.

— Осужденный Жилин Иван Георгиевич, 1970-го, осужден Петроградским райсудом Санкт-Петербурга 6 марта 2010-го года по статьям 105-я часть 2-я, 106-я, 107-я, 150-я, 161-я, 162-я часть 3-я, 167-я, 168-я, убито 6 человек, срок — пожизненное заключение. Кассационная жалоба оставлена без удовлетворения!!!

Я бывал в кабинете замнача по режиму, когда Сипа повесился. В тюрьме говорят не повесился, а вздернулся, в чем разница, я не понимаю, но «повесился» никогда не говорят. Я просил не переводить Сипу в другую камеру, обещал следить за ним и впредь суицидов не допускать, зря просил, если просишь, на всякий случай всегда сделают наоборот. Костя Ганшин тоже при мне произвел попытку суицида, но его попытку посчитали мастыркой, ночью он разгрыз вены, полюбовался недолго на кровь и разбудил меня, попросил вызвать врача. Из-за Кости Ганшина меня никуда не водили.

В кабинете гудела лампа дневного света, одна из трех, средняя. Если бы я был замначем по режиму и у меня в кабинете лампа гудела, я бы ее разбил и дневальному или другому придурку, кто за лампы отвечает, в морду бы осколки вмял люминесцентные, нельзя же так, нервы лопаются, это не пустые слова. Живому человеку в тюрьме всё тяжело. Но для меня тяжелее всего самого тяжелого, я понял сейчас, вот эта лампа дневного света гудящая.

— Присаживайтесь, осуждённый.

— Да, начальник!!! Спасибо, начальник!!!

Обратился ко мне не замнач по режиму, а незнакомый майор. И сказал он не «осужденный», как все говорят, с ударением на втором слоге, а «осуждённый». Меж собой надзиратели нас сокращают, чтобы язык не напрягать сложным словом: не осужденные мы, а «осы», или «ПЖ», или «пыжи», но «осы» чаще, чем «пыжи». Откуда он такой взялся? Замнача по режиму в кабинете не было, а были вот этот незнакомый майор и врач, худой парень в белом халате, со стетоскопом на шее, и врача я раньше не видел. Может быть, майор был новым замначем по режиму или еще кем-то, а врач — новым врачом или еще кем-то, они не сказали, я не мог спрашивать, но я хотел спросить, для какой черт знает санитарии и стерильности врачу в табаком провонявшем и никотиновой липкостью в сто слоев запомоенном кабинете понадобился белый халат, вот о чем я хотел их спросить, вот что я хотел знать.

И почему все-таки я осуждённый, а не осужденный? Ведь у слова другой смысл появился, это как гудящая лампа — совсем другая лампа и даже вовсе не лампа по сущности своей, а пытка.

Я сел на табурет. Можно было на стул сесть, тоже в пол вмонтированный и тоже со скобой, чтобы наручники пристегивать, но стул новый, мало ли кому не понравится, я и без отбитых почек еле живу.

— Хорошая новость для вас, Иван Георгиевич.

Они думают, если бы не замкнутые за спиной руки, я бы от слов таких забыл, что я пингвин, и взлетел под потолок черно-серым полосатым вороном и начал каркать от счастья.

Хорошая новость?

Что такое, что за слова, почему он ко мне на «вы» обращается и по имени-отчеству?

И паузу держит, как актер, почему? Может быть, в юности он мечтал стать актером, ездил в Москву, поступал в театральное училище, прошел 1-й тур, на 2-м, на басне срезался, прочитал «Мартышка и очки» баснописца Крылова с выражением, как в школе в 4-м классе читают у доски, сказали ему, подготовьтесь получше и приезжайте на следующий год, а он озлился на жизнь и пошел на вертухая учиться. Или не поступал никуда, постеснялся, а юношеская мечта осталась, и он играет ведущие роли в театральном кружке или в команде Клуба веселых и находчивых, в Федеральной службе исполнения наказаний есть команда «Запретная зона», постоянный участник первой лиги КВН.