Тоскана для начинающих - Имоджен Эдвардс-Джонс

– Дополняют, говоришь? – произносит Белинда, все еще держа руку у рта.

– Именно, – кивает Мэри.

– И это хорошо?

– Очень хорошо.

Белинда усаживается в полосатый шезлонг:

– Ну, тогда все в порядке.

– Мам? – зовет Мэри.

– Гм… – говорит Белинда, облизывая свои розовые обожженные губы таким же розовым обожженным языком.

– Ты хорошо себя чувствуешь?

– Вообще-то нет, – вздыхает Белинда, медленно ставя горячий кофе на пол террасы. – Я не очень хорошо спала. На самом деле мне немного не по себе.

– Почему бы тебе не пойти придешь?

– Ты думаешь?

– Ну, через пару часов к тебе приезжают постояльцы, поэтому, может быть, следует немного расслабиться перед тем, как они сюда явятся?

– Я думаю, ты права, – говорит Белинда, бессильно проводя рукой по волосам. – Пожалуй, я пойду.

Отправив мать в постель, Мэри получает свободу слоняться по дому, заглядывать во все четыре комнаты и копаться в вещах Белинды, пытаясь вспомнить, изменилось ли что-нибудь с прошлого года. Две комнаты для гостей на первом этаже в бывших cantina[58]для животных сохранились в точности в прежнем виде. Простые, белые, с двуспальными кроватями, деревянными стульями и букетами сухих подсолнухов в вазах. У каждой есть отдельный вход, ванная комната почти класса люкс и террасы чуть ниже уровнем, с геранями в горшках на каждом шагу. Этажом выше – кухня и гостиная, тоже с террасой, на которую ведет балконная дверь с окном. Оттуда можно пройти обратно к Белиндиному любимому шезлонгу, биноклю и многочисленным горшечным цветам.

В отличие от отведенной гостям части дома на втором этаже заметна масса небольших перемен и нововведений. Любимое кресло Терренса переделано во что-то более бронзовое, прекрасное и более соответствующее Тоскане. На телефон поставили автоответчик, в холле появилось зеркало с серебряными уголками. Компьютер и крепкий компьютерный стол остались прежними, как и большой круглый кофейный стол во внутреннем дворике слева от входной двери и справа от шоссе, – на нем Белинда подает всю еду гостям. Третий этаж изменился меньше. Комнаты Белинды – большая пурпурная спальня с выложенным терракотовой плиткой полом и дорогая бирюзовая ванная – сохраняют прежний вид на протяжении всех пяти лет, что она живет в «Casa Mia». В маленькой белой комнате Мэри, с душем и раковиной в углу, появилась новая односпальная кровать с пружинным матрацем. Прошлогодние жалобы на боль в спине и сломанные пружины, очевидно, не остались совсем уж незамеченными.

Снова на улицу: теплый воздух, зовущее яркое солнце. Мэри босиком шлепает по террасе, разглядывая горшки с геранью, выставленные в ряд на полу. Она вдыхает сладкий запах ползучей желтой розы, льнущей к оконной решетке на боковом фасаде дома, смотрит, как зеленые ящерицы прячутся в трещины стен, когда она подходит ближе.

Она спускается по каменным ступенькам, выбитым в склоне холма, к маленькому бассейну в форме почки. Белинда устроила его исключительно в расчете на самых требовательных постояльцев; она не большой любитель плавания, и потому вода все еще не прогрета и нуждается в некотором уходе. Мэри погружает в бассейн одну ногу. Вода не такая ледяная, как кажется. Солнечное тепло унесло прочь сводящий пальцы холод. Она садится на край бассейна, вытянув ноги. Щиколотки ее касаются воды. Она задумчиво глядит на простирающуюся внизу долину. Кричащий звук огромной пилы Бьянки поднимается вверх по холму, и Мэри, полузакрыв глаза, может представить себе Франко и его старшего брата Марко – как они медленно подставляют бревна под Движущееся лезвие. Мэри улыбается. Изгиб ее улыбки повторяется в уголках карих глаз. Обнаженная грудь Франко, конечно, шире и рельефнее, чем у брата. Но вряд ли это имеет значение, потому что Мэри едва ли когда-нибудь осмелится заговорить с одним из них. Она кивала и улыбалась всем членам семьи Бьянки и даже пожимала руку бабушке, но никогда не заговаривала с ними. Когда Франко приходит в «Casa Mia», чтобы помочь матери починить что-нибудь в доме, Мэри всегда проще казаться незаметной. Даже с такого расстояния ей неловко разглядывать Бьянки.

Она встает и возвращается к лужайке перед домом. Благодаря гравийной подъездной дорожке и каменным львам на задних лапах, венчающим колонны у входа, «Casa Mia» выглядит с шоссе ужасно щегольски. Мэри спускается по дорожке, камни застревают между пальцами ног. Стоя возле ворот, она обрывает увядшие бутоны с красного розового куста, который, кажется, вознамерился перерасти ограду сада. Отламывая засохшие головки, чтобы освободить пространство для новых цветков, Мэри слышит звук приближающейся машины. Прежде чем ей удается спрятаться, синий джип притормаживает, чтобы обогнуть дом. Тонированные стекла подняты, но из-за яркого солнца можно разглядеть два силуэта. Один из них в бейсбольной кепке. Мэри машет рукой.

– Американец, – бормочет она, замечая, что ей тоже машут в ответ.

Мэри поворачивается и, поддерживая свою округлую грудь одной рукой, ссутулив плечи, направляется к дому, выбирая дорогу между камней. Поднявшись наверх, она стучит в дверь комнаты матери.

– Мам?

– Мм-м? – Из щели под дверью доносится стон.

– Привет, мам, уже десять, – говорит Мэри.

– Мм-м, – отвечает Белинда.

– Мне кажется, минуту назад я видела, как JVIHMO проехали американцы, – произносит Мэри и ждет ответной реакции.

– Что-о-о?! – кричит Белинда по-птичьи, как индюшка перед Рождеством. – Что? – повторяет она и распахивает дверь спальни. На ней мятая ночная рубашка, доходящая до щиколоток; темные волосы практически стоят дыбом – должно быть, так выглядела Чери Блэр после победы мужа на выборах.

– Ага, – кивает Мэри. – Только что. Они проехали мимо. Я помахала им рукой.

– Ты помахала им рукой?

– Да.

– Зачем ты это сделала?

– Я пыталась быть дружелюбной.

– Дружелюбной? С чего бы это вдруг? – Белинда чешет в затылке. – В каком направлении поехала машина?

– Они ехали вниз по долине, к дому.

– Что значит «они» ?

– Их было двое.

– Два американца ?

– Похоже на то.

– Двое, – говорит Белинда, корча гримасу, будто унюхала чрезвычайно неприятный запах. – Два американца… Пожалуй, я лучше оденусь.

Через пять минут Белинда снова на террасе в свободных темно-синих брюках и блузке в цветочек. Бинокль наготове: она прочесывает взглядом склоны долины.

– Ну, ты была права, – объявляет она Мэри. – Синяя машина там, и вокруг нее возятся три или четыре человека. Интересно, кто из них – он. – Белинда старается поточнее навести фокус.